ПРИРОДА И МЫ
Эту историю рассказал тюменец Евгений Соколов. Евгений Викторович всю свою жизнь посвятил романтичной профессии. Будучи пилотом гражданской авиации 1-го класса, совершал рейсы во многие города нашей страны. Теперь – на заслуженном отдыхе.
Не один десяток лет Е. Соколов выписывает газету «Тюменская правда», признается, что по старой доброй привычке любит читать ее за чашкой чая.
Как-то мы разговорились с Евгением Викторовичем о братьях наших меньших. Слово за слово, и я услышала историю о голубке:
– Вечером выглянул в окно со своего пятого этажа и увидел какую-то птицу, беспомощно барахтающуюся во дворе на снегу. Махом спустился вниз и побежал к ней.
Птица оказалась молодой голубкой. Одно крыло у неё было повреждено. При моём приближении птица отчаянно замахала здоровым крылом, но оторваться от земли не смогла…
Я отнёс ее домой. Через час, свыкшись с обстановкой, она отведала хлебных крошек и попила водички.
– Буду звать тебя Гуля не против? – спросил птицу. Она промолчала в знак согласия. Так я обзавёлся квартиранткой.
Делал влажную уборку, менял водичку и корм, выявляя Гулины вкусовые пристрастия. Больше всего она любила пшено, очищенные подсолнечные семечки и свежие сметанные булочки. С меньшей охотой клевала рис. В уголочке устроил ей мягкую постель, но она не понимала, для чего такая роскошь.
С каждым днём всё больше привыкали друг к другу. Гуля оказалась девочкой весёлого нрава. Обнаружилась у неё одна интересная особенность – при тревожном для неё моменте она моментально поворачивала голову на 180 градусов, затылком прижималась к полу и замирала в этой позе, всем видом как бы говоря: «Это не я! Меня здесь нет!» Стоило миновать опасности, как она принимала свой обычный образ. Отродясь не видывал подобного фокуса ни у птиц, ни у зверей, ни у людей: затылок на полу, клювик – вверх, а глазки оглядывают всё вокруг, обстановку оценивают.
Со временем Гуля сама стала подходить ко мне, подолгу сидеть у моих ног, как верный пёсик. А если брал её на руку, она животиком прижималась к ладони и закрывала глаза. При этом пересадить её на пол было сложно: цепко держалась за руку и не желала расставаться.
Очень любила купаться. Я наливал в небольшой тазик тёплой воды. Гуля прыгала сначала на край тазика, потом в воду и так радостно бултыхалась, что брызги разлетались по кухне. А поскольку я сидел рядом на стуле, то скоро и сам становился таким же мокрым, как и моя красавица.
Иногда мы устраивали с ней концерт самодеятельности: я включал весёлую музыку, и Гуля вальсировала. Ну прямо балерина! Среди танца она резко останавливалась и смотрела на меня, словно ожидая одобрения. Конечно же, я аплодировал ей.
Месяца через два Гуля начала первые тренировочные полёты. Но поскольку размеры кухни не позволяли ей как следует развернуться, она стала осваивать новую для себя технику пилотирования: поднималась вертикально на 10-15 см от пола, висела в воздухе около 10 секунд и плавно опускалась на пол. Постепенно время и высота полёта увеличивались, и когда она висела выше меня, сидящего на стуле, я посылал ей воздушные поцелуи.
Но вот наступила весна, пришло время отпускать Гулю на волю. Накануне Вербного воскресенья мы с ней отправились на небольшой пустырь возле гимназии в надежде, что Гуля узнает родные места и своих подружек. День был солнечным и тёплым, зеленела молодая травка. Минут пять Гуля сидела на моей ладони, осматривая, вспоминая всё вокруг. Потом слетела к ногам, подняла голову и долго смотрела в мои глаза. Благодарила? Прощалась? И вдруг резко взмыла вверх и ушла на крышу соседней многоэтажки. Я махал ей вслед, и глаза мои наполнились слезами радости и печали:
– Лети, моя голубка! Живи долго и счастливо!
НА СНИМКЕ: может, среди этих голубей и голубка Гуля?
Записала Елена ДУБОВСКАЯ /фото автора/
