СУБЪЕКТИВНО
КАК ВЫБИРАТЬСЯ ИЗ «БОЛОТА»?
В конце прошлого года важные чиновники всех мастей рапортовали о преодолении кризиса, незыблемой макростабильности и резвом старте нацпроектов, которые, как пить дать, прибавят экономике еще больше ускорения, и она не замедлит выскочить на темпы выше мировых. Однако в 20-х числах августа президент Владимир Путин сначала оценил многолетнюю реформу здравоохранения ёмко: «провал». А буквально через неделю глава государства выразил обеспокоенность медленным ростом доходов населения и слабой экономической динамикой, которая «нас удовлетворить не может».
На совещании президент напомнил, что за первое полугодие ВВП вырос на 0,7%, а промышленность за семь месяцев прибавила 2,6%, в том числе в обрабатывающих отраслях – 2%. «Необходимо сделать так, чтобы экономический рост был более устойчивым и более динамичным», – сказал президент.
Но прежде чем идти дальше, обращу внимание читателей на странный скачок промышленности: 2,6% за семь месяцев, хотя она по итогам полугодия едва дышала. Сергей Алексашенко, бывший замминистра финансов РФ и первый зампред ЦБ заметил, и не он один, что прирученный Росстат ввел новые показатели – надо полагать, для оправдания скачка. Например, такой незначительный, как «предоставление услуг в области добычи полезных ископаемых», который за семь месяцев сразу вырос на 14%. И хотя по углю прирост за этот период около 1%, а по нефти и газу – 3,4%, но таинственные услуги сделали статистику весьма привлекательной. Из этой же «странной» серии – взрывной рост добычи «прочих полезных ископаемых» (+21%), хотя стоимость отгруженных этих же «прочих» упала более чем на 10%. Многие эксперты язвили, что Росстат, мол, откопал доселе неизвестные виды сырья.
Однако сухо, но точно причины застоя экономики вскрывает опубликованный неделю назад отчёт Счетной палаты на её сайте об исполнении бюджета РФ за прошлый год. А точнее – реализация 41 госпрограммы. Вот этот диагноз. «Сформированные госпрограммы содержали системные недостатки, в том числе: отсутствие показателей или несоответствие их значений показателям указов Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 года, несоответствие документам стратегического планирования, неконкретность целей, несогласованность целей и задач, слабовыраженная или заниженная динамика показателей, значительное их количество (около 2 тысяч) и высокая доля показателей с поздними сроками формирования статистических данных». Вот и подумайте, как можно исполнить госпрограмму, в которой «отсутствуют показатели»? А посему «не подлежали оценке эффективности 12 госпрограмм (2017 год – 11 госпрограмм), у которых доля показателей, не имевших фактического значения, в общем объеме показателей превышает 10 %».
Что же тогда удивляться тому, что «средний уровень эффективности установлен по 21 госпрограмме, низкий – по семи», а вот до высокой эффективности ни одна госпрограмма не дотянула. По состоянию на 1 января 2019 года на низком уровне (менее 90 %) исполнены расходы (открытая часть) по 10 госпрограммам».
Как видите, общие оценки не вдохновляют, но кошмар прячется в деталях. Исполнение Федеральной адресной инвестпрограммы (ФАИП) самое низкое за 15 лет. Вместо того чтобы, как было задумано, работать мощным двигателем капстроительства, ФАИП, словно злодейский конвейер, свалила в «черную дыру» почти половину из 2,372 трлн денег казны: каждый второй объект – 12,8 тыс. штук «превратился в стройку-призрак, тем самым подорвав исполнение остальных госпрограмм». Напомню, что капстроительству не ради красного словца присвоили титул мощного двигателя: по цепочкам оно порождает или убивает спрос примерно в половине отраслей экономики. Уже давно в ходу второй вариант – убийство спроса.
Госпрограммы превратились в «болото», которое необходимо реформировать, сказал в интервью РБК глава Минэка Максим Орешкин. И сообщил, что ведомство подготовило проект реформы. Правда, я сильно сомневаюсь, что «болото» – в кавычках или без – подлежит реформированию. В жизни его просто осушают, рекультивируют, превращая в нормальную и даже плодородную почву. Но вот вопрос: поддаётся ли такой операции нынешнее «болото»? Ведь реформа Минэка ограничивается соединением туманных госпрограмм с нацпроектами, не оказываюшими системного воздействия на экономику. Ведь такое, с позволения сказать, творчество – дело мозгов властной вертикали. Может, с ней что-то не так?
Вообще диагноз СП – это оценка работы правительства страны, которое глава государства холит и лелеет. Отсюда – обтекаемые формулировки типа «замедление темпов роста».
– Стремление образно комментировать происходящее в стране – вполне понятный ход, для того, чтобы потом не отвечать за конкретные слова, – говорит руководитель аналитического департамента компании «ФинИст» Катя Френкель.
Почему экономика страны сильно зависит от эффективного исполнения госпрограмм? Да потому, что у нас госкапитализм: по оценке ФАС, напомню, доля государства в активах – 70%! Я уже приводил высказывания по этому поводу главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной о том, что все провалы – это «заслуги» «доктрины бюрократического госкапитализма, лежащей в основе экономической политики Кремля. Что причины низких темпов экономического роста – внутренние, хотя есть соблазн списать все на внешние факторы. Что «экономический рост создает бизнес, а не государство…»
Правительство вроде бы реагирует: антимонопольной службе в конце августа дано поручение подготовить новый план развития конкуренции на период до 2025 года и внести его в правительство. Глава ФАС Игорь Артемьев рассказал, какие идеи могут лечь в основу плана: «Надо уничтожить российские госкорпорации, перевести их в другие организационные формы, в простые акционерные общества без привилегий, тогда будет конкуренция», – пояснил он.
Но реакция правительства была весьма сдержанной. Первый вице-премьер, министр финансов Антон Силуанов сообщил, что действительно «акционерные общества – наиболее эффективная форма работы бизнеса». «Но есть целый ряд вопросов, которые требуют отдельного организационно- правового статуса в форме государственных корпораций… Мы видим, что есть целый ряд государственных корпораций, которые близки по своей деятельности к форме акционерных обществ. Будем работать, посмотрим. Мы приняли предложение к сведению», – сказал Силуанов.
За этой обтекаемостью – судьба госкомпаний и госбанков, которые по форме являются акционерными обществами, но более чем на 50% принадлежат государству, оставаясь за рамками правительственных обсуждений. «Если дойдет до реализации этой инициативы, то, скорее всего, просто поменяются вывески», – комментирует предложения ФАС доцент Российского экономического университета Михаил Хачатурян.
Меры, развивающие конкуренцию – одна из восьми дополнительных, повышающих экономический потенциал страны, которые ранее подготовило по поручению президента Минэкономразвития. Формально вроде бы какие-то шевеления есть, а по сути машина вертикали работает по инерции в давно заданном направлении и темпе. Между тем еще будучи премьер-министром, Владимир Путин уверял: «мы… не собираемся создавать государственный капитализм». Если власти и концентрируют какие-то ресурсы, «то только для того, чтобы поднять то или другое производство, ту или другую отрасль», уточнял он на инвестиционном форуме в Сочи в 2011 году. Но спустя годы получили «болото». Вот и хлебаем противную жижу.
Отчет СП был опубликован в прошлый понедельник, а через день премьер Медведев в очередной раз подвёл президента страны, деликатно упрекнувшего правительство в низких темпах роста экономики. Господин Медведев нашел уважительную причину: проблемы в мировой экономике, из-за чего падает спрос на энергоносители и ряд других товаров. «Поэтому мы должны будем принимать решение по корректировке темпов нашего развития, в том числе и принимая во внимание эти факторы», – предупредил Медведев, добавив, что экономический рост зависит не только от действий Кабинета министров.
И надо же такому конфузу случиться сразу после общероссийских выборов, оказавшихся для «Единой России» местами благополучными. Андрей Турчак, секретарь Генсовета партии, настолько обрадовался, что даже заявил: «Единая Россия» жахнула на этих выборах всех». Правда, половина россиян еще до выборов готова была голосовать за партию власти, вот и отдали ей люди почти во всех регионах свои голоса. А лидер партии, который в канун выборов, лучась оптимизмом, заявлял, что страну ждёт чуть ли не прекрасный завтрашний день, пошел на попятную с экономическим прогнозом, как только выборы стали достоянием истории. Так что кто кого «жахнул» – это еще вопрос. Скорее всего, избиратели сами себя, получив власть, которую заслуживают.
Напомню, в мае 2019 года Медведев подписал «Единый план по достижению национальных целей развития до 2024 года» из 10 макроэкономических и социальных параметров, улучшение которых было провозглашено задачей правительства. А уже в августе Минэк предупредило, что как минимум половины достичь в 2019–2020 гг не удастся. Вместо повышения рождаемости ускоряется естественная убыль населения. Рост реальных доходов оборачивается их убылью. А это тянет за собой рост бедности, а не её сокращение, да еще кардинальное, как заложено в «Едином плане».
Не удается и увеличить ни сырьевой, ни энергетический экспорт. По плану, поставки за рубеж продукции, отличной от углеводородов или простейшего минерального сырья, в этом году нужно нарастить с 214 до 230 млрд долларов. По факту же будет сокращение до 210 млрд долларов в год, предупреждает МЭР. То есть страна опять будет ёрзать на сырьевой игле, а премьер так и будет сваливать все грехи на немощь мировой экономики, которой меньше понадобится нефти и газа.
Не кажется ли вам эта игра в подобные грехи весьма странной? Посудите сами, мы никак не можем раскрутить свою экономику до ежегодного темпа в 3%, награждая этот уровень – для России – превосходными эпитетами. Но когда развитые страны идут таким же темпом, мы пророчим им чуть не кризис и видим в этом причину собственной немочи. Между тем, когда в тех же США годовой валовой продукт в 14 раз (!) больше нашего, у американцев, да и не только у них, совсем другие ценности, нежели у россиян, пятая часть которых существует впроголодь. Именно по этой причине развитые страны вполне устраивают темпы роста экономики в 2-3%, а вот России не до 3% нужно тянуться изо всех сил: нам позарез нужны темпы в 2-3 раза выше, а иначе народ будет просто прозябать или бежать в иные палестины.
Но чтобы прорваться выше, нашей экономике, кровь из носу, нужна структурная перестройка. Об этом в следующий раз.
Игорь ОГНЕВ /фото из Интернета/
