СУБЪЕКТИВНО
В прошлом номере «ТП» я пытался разобраться, как Центробанк, Минфин, да и правительство в целом пытаются исполнить нацпроект увеличения инвестиций в 1,5 раза. Пока у них ничего не получается. Не лучше идёт исполнение и других проектов, в том числе – анонсированных президентом Путиным.
Два года назад глава государства поставил перед правительством задачу раскрутить инфраструктурную ипотеку, «…значительно увеличить вложения в транспорт, энергетику, связь, другую инфраструктуру». Причем в таких масштабах, чтобы появился мощный двигатель энергичного роста экономики. Источником инвестиций должен стать именно частный капитал.
Чтобы инвесторы поверили в серьезность намерений государства, важно, по словам президента, установить понятные, стабильные правила. «Возврат их (бизнеса) капиталовложений предлагается осуществлять за счет регулярных платежей, которые будут поступать от основных выгодополучателей, выгодоприобретателей инфраструктурных объектов, – наставлял Владимир Путин правительство. – Это бюджеты разных уровней, инфраструктурные монополии, другие пользователи инфраструктуры. Для обеспечения платежей также может быть использован механизм госгарантий».
Чуть позже премьер Медведев сообщил, что реализация идеи должна начаться к середине 2018 г. Но поскольку частный бизнес так и не вдохновился из-за плотного тумана, закрывающего перспективы страны, осенью 2017-го Минэк внес в правительство законопроект, в котором предлагал создать Фонд развития инфраструктуры за счет бюджета. Но Минфин сказал, как отрезал: на это денег нет. И добавил, что не видит необходимости в новом фонде.
После очередных поправок в законопроект весной 2018-го, правительство все же утвердило план мероприятий. «Мы рассчитываем, что за счет этого инструмента (инфраструктурной ипотеки) будет профинансировано большее количество проектов… Надо только окончательно определиться с источниками, – пояснял Медведев. – Решение сложное, потребовало увязки позиций многих ведомств. Я давал поручение во всем разобраться».
В мае 2018-го фонд, как объявил первый вице-премьер, глава Минфина Силуанов, всё-таки решили создать под контролем Минфина. Однако нынче глава Счетной палаты Алексей Кудрин не обнаружил его следов, хотя ради этого «специально увеличили заимствования на 0,5% ВВП». Силуанов парировал: его ведомство распределило деньги, причитающиеся фонду, по программам сразу, когда считало бюджет. «Его (фонда) нет как «мешка», – объяснил министр. Вроде бы подвергать сомнению слова такого важного чиновника неловко, однако ситуация странная. Целевые деньги на инфраструктуру размазываются и куда-то улетучиваются, что вызывало вопросы у аудиторов, но рост экономики, вопреки надеждам президента, не ускоряется, а ровно наоборот. И ни одно ведомство не хочет брать на себя ответственность. Короче, проект прикрыли окончательно. «Механизм инфраструктурной ипотеки не работает. Это связано в первую очередь с отсутствием заинтересованных инвесторов», – считает доцент Российского экономического университета Лазарь Бадалов.
Между тем в «Глобальном инновационном индексе», который с 2007 года составляют Корнеллский университет, бизнес-школа INSEAD и Всемирная организация интеллектуальной собственности, среди 129 стран Россия по части инфраструктуры заняла лишь 62-е место. А это потянуло за собой слабые показатели экологической устойчивости (101-е), включая слишком высокую энергоемкость ВВП (113-е). Так что и с инфраструктурной ипотекой правительство оконфузилось. И не только с ней.
В начале июля президент Путин во время подписания соглашений правительства с крупными госкомпаниями пожелал им как можно быстрее совместно развивать новые технологии. «…Нам некогда принюхиваться к теме…», – под-черкнул глава государства. Беспокойство Владимира Путина понятно: без современных технологий, во-первых, не выполнить нацпроект о ежегодном росте производительности труда на 5%. Время бежит, как вода, а экономика плетётся еле можахом. А, во - вторых, президент жаждет «добиться лидерства России в сфере технологий будущего и гарантировать суверенитет страны».
Но пока и здесь полно поводов для беспокойства. В начале июля Росстат признал трудности даже с оценкой производительности труда, а это – ключевой показатель состояния экономики. Причины две. Оказалась несовершенной новая методика оценки, но это – «наименьшее зло». А наибольшее – «нехватка информации и особенности хозяйственной деятельности предприятий», как деликатно выразились чиновники. Собственно, дефицит информации прямо связан с «особенностями хозяйственной деятельности». Ведь предприятиям, хочешь - не хочешь, приходится хитрить, спасаясь от рэкетиров в погонах и без, полчищ проверяющих, лавины новых налогов всех мастей и прочих напастей от разных звеньев вертикали власти.
Но, может, крупные госкорпорации всё-таки продвигают страну через тернии к звездам? Увы! В июне власти остановили серийное производство спутников ГЛОНАСС-К из-за нехватки импортных комплектующих. Их экспорт в Россию как товаров двойного назначения – для мирного космоса и военного – Евросоюз запретил в 2014 году. О импортозамещении чиновники глаголят 5 лет. Сейчас в орбитальной группировке два спутника ГЛОНАСС-К. Запуск третьего долго откладывали из-за тех самых комплектующих. А в конце этого – начале 2020 г., заверял в мае гендиректор «Роскосмоса» Рогозин, планировали запустить аппарат новой модификации ГЛОНАСС-К2. И вот – полный афронт.
Ну, а что же с импортозамещением? Как же, мы хорохоримся! В предыдущем поколении спутников 75–80% западных комплектующих. Но по программе «Рос- космоса» к 2022 г. в аппаратах ГЛОНАСС должно остаться не более 10% «иностранцев», а полностью избавиться от них планируют к 2025 г. В 2016 г. завод «Микрон» заявлял, что начал поставки микросхем для ГЛОНАСС-К, но в 2018 г. они остановились. Почему?
Дело в том, что «Микрон», единственное в стране предприятие такого рода, не способен выпускать чипы размером меньше 65 нанометров (нм), а в мире делают серии с топологией 10 и даже 5 нм. Кроме того, «Микрон» лишь на 5% обеспечивает потребность России в микроэлементах. Не потому ли наши новые грозные ракеты безупречно летают только в мультиках? Правда, есть ещё завод «Ангстрем-Т», способный работать с таким же, как «Микрон», уровнем топологии. Там создана похожая производственная линия, но серийное производство не успели запустить до введения санкций. Всё оборудование – американское и японское. Даже сырьё – тоже импорт: для «чистого» производства вода для промывки пластин или газы для сварки труб, по которым поступает эта вода, всё импорт! В России, говорят эксперты, могли бы производить и воду, и газы или кислоту нужного качества. Но такое производство никогда не окупится, если потребителем останется зеленоградский «Микрон» даже на пару с «Ангстремом».
«Наверное, ставить вопрос о полном импортозамещении в области радиоэлектроники в сегодняшней ситуации было бы нелогично, – объяснил замдиректора Центра экономического развития и сертификации Юрий Смыслов. – Пытаться с нуля выстроить полный контур производства внутри одной страны, притом что в силу специфики отрасли есть узкие ниши, уже занятые одной-двумя компаниями, пожалуй, не стоит. Международное разделение труда – нормальная практика, и достичь технологических высот в радиоэлектронике можно только в кооперации с сильными технологическими партнёрами». Но ведь все они за границами России…
Словом, экспортировать дешёвые микросхемы (да кто на наше барахло позарится?), а потом закупать дорогие изделия с отечественными кристаллами внутри – чистая нелепость. Тратить годы и уйму денег на воспроизведение импортной продукции, когда лидеры рынка создают новое, обидно вдвойне. Так и будет страна плестись в хвосте, разглагольствуя о технологическом лидерстве в мире.
Вернувшись к «Глобальному инновационному индексу», мы увидим, что по развитию технологий и экономики знаний РФ заняла лишь 47-е место. В частности, имея 20-е место по числу патентных заявок на изобретения, по экспорту в сфере информационно- коммуникационных технологий к общему объему торговли Россия заработала лишь 71-е место. Сильнее всего страна отстает по развитию институтов (74-е место), в том числе по нормативно- правовым условиям (95-е), политической стабильности (91-е), качеству регулирования (103-е) и верховенству закона (111-е). Но без этого мечтать о массовом переходе промышленности на инновационные технологии – пустое дело.
Так о чем говорит рейтинг? О том, что ученые, несмотря на уродское реформирование РАН, всё-таки создают инновации. Беда в том, что они застревают, и надолго, между учеными и этажами вертикали. «Россия отстает от развитых и многих быстроразвивающихся государств практически по всем метрикам эффективности использования ресурсов и степени воздействия результатов научно-технической и инновационной деятельности на экономику и общество», – отмечается в комментарии Института статистических исследований и экономики знаний ВШЭ.
На очередном – 15 июля – заседании президиума совета по нацпроектам премьер Медведев объявил «о дальнейшем переносе управленческих полномочий от президиума к проектным комитетам конкретных нацпроектов». Этот процесс начался весной 2019 года. «Необходимость сверхдетального обсуждения нацпроектов президиумом, вероятно, говорит о системных проблемах при их создании: так, на рынке труда за год реализации нацпроектов ничего принципиально не изменилось...» – писал по этому поводу «Коммерсантъ».
Новацию премьера комментирует политолог Марат Баширов: «Не полетят нацпроекты в таком формате управления. Противоестественно поручать людям, натренированным на госуправлении, по сути предпринимательскую задачу (реализацию нацпроектов). Её мог бы давным-давно декомпозировать до развилок и методов (как в любой коммерческой компании) Михаил Абызов, но он в местах не столь отдаленных. А других специалистов с предпринимательским навыком на уровне федерального правительства уже давно не было и нет.
Федеральные проектные офисы из чиновников начинают тиражировать регионы. Любой бизнес-тренер скажет, что это запрограммированный провал. Где ошибка? В целеполагании. Государственные органы созданы для регулирования и контроля. Вот и ограничьте их этим. А нацпроекты можно реализовать или через механизм концессий, допустив частников (в том числе иностранных), или передать их вместе с деньгами в госкорпорации, которые хотя бы одной ногой стоят в рынке и понимают, как потом управлять созданными экономическими субъектами. Лучше признать совершаемую ошибку сегодня. Но на такую коллаборацию решатся, когда корабль уже пойдет ко дну».
Игорь ОГНЕВ /фото из Интернета/
