СУБЪЕКТИВНО
Нет, что бы ни говорили, а жить в России интересно! Вечером засыпаешь и представить не можешь, какие сюрпризы ждут тебя утром. В прошлый понедельник глава Минэка Орешкин на рабочей встрече с президентом Путиным доложил, что всё идёт по плану. «Инфляция прошла свой пик и сейчас начнёт замедляться. И экономический рост тоже начнёт к концу года ускоряться. Повышение НДС в целом экономикой переносится лучше, чем многие ожидали», – успокоил президента министр. «Успокоил» – это слово здесь очень кстати.
Вполне возможно, что президент поверил своему министру – ведь сам его назначал… Впрочем, события предыдущей недели оптимизм господина Орешкина сильно торпедировали. Одно из них – годовой отчет Эльвиры Набиуллиной, главы Центробанка, в Госдуме. Как известно, «золотая фишка» регулятора – низкая инфляция, и госпожа Набиуллина не преминула подчеркнуть, что показатель четвертый год снижается. А это и есть главный показатель стабильности. Но вот почему-то победа оказалась пирровой: доходы населения падают, инвестиции катастрофически сокращаются, а экономика, хоть тресни, не хочет расти, как ей высочайше предписано. От ответов на эти главные для страны вопросы депутатов глава ЦБ аккуратно уходила. Более того, у чиновников и бизнеса, особенно иностранного, противоположные оценки рубля: первые называют его стабильным, а вторые – волатильным, то бишь скачущим. Около 78% предпринимателей ответили, что нестабильность рубля отрицательно влияет на их компании – данные опубликовала Ассоциация европейского бизнеса.
Помните, «повышение НДС в целом экономикой переносится лучше, чем многие ожидали», – успокаивал президента Орешкин. Однако аккурат в день встречи министра с президентом Академия народного хозяйства и госслужбы выпустила «Мониторинг экономической ситуации в России». Там сказано: «Роста поступлений по внутреннему НДС относительно ВВП не произошло…». Причин несколько. Ожидая повышения ставки налога, предприниматели подстраховались: перенесли некоторые сделки на конец 2018г.; компании банкротились почти по 1 тыс. в день, вдвое больше, чем в 2017г., и, как следствие, сжалась налоговая база. Словом, смотрите пристальней! И подождите конца года, когда НДС прижмёт ощутимее.
Для сравнения, в Китае с 1 апреля основательно – почти на $300 млрд – снижается НДС: в зависимости от отрасли с 16% до 9%. А с 1 мая дополнительно срезали ставки соцстрахования. «Это важный шаг в борьбе с понижающим давлением на экономику", – сказал Ли Кэцян, премьер Госсовета КНР.
Но у российских чиновников свои головы на плечах: хотя НДС считают первейшим убийцей экономики, они задрали налог, да еще – в застой, на 620 млрд руб. в год, потому что он легче других собирается. А на экономику, как и на людей, эти бухгалтеры, по большому счету, чихать хотели! Ведь кто такой Орешкин? Чиновник как был замминистра финансов – таковым, по сути, и остался, возглавив Минэк. Остался, поскольку его бывший шеф г-н Силуанов параллельно поднялся до поста первого вице-премьера и теперь курирует весь экономический блок. А для бухгалтера что главное? Правильно, чтобы все цифирки сошлись! Живые реалии, по мнению известного экономиста Михаила Хазина, бухгалтеры в упор не видят. Не отклоняясь от своей логики-сюр, г-н Силуанов, выступая на Апрельских чтениях в «Вышке», безапелляционно заявил, что повышенный НДС «ускорит экономику ближе ко второй половине года, поступив в виде инвестиций и нацпроектов».
– Мы, к сожалению, запрягаем долго, но уверен, что потом быстро поедем, – заверил первый вице-премьер.
Любопытна подоплека «долгого запрягания». По данным главы думского бюджетного комитета Андрея Макарова, предприятия заморозили на депозитах почти 37 трлн руб., не желая рисковать. Поэтому главбух страны Силуанов придумал такой трюк: повышаем НДС, часть денег у перепуганного бизнеса извлекаем в казну, а потом государство инвестирует. Косой дорогой ближе напрямик? Но закавыка в том, что чиновники, во-первых, инвестировать не умеют, а во-вторых, вертикаль власти снисходительно смотрит на толпы жадных бюджетоглотателей. Недаром Алексей Кудрин не устаёт говорить о том, что наша госмашина похожа на старую телегу, и реформы нужно с этого начинать. Но Кудрина не слышат, а правят бал бухгалтеры.
На тех ли лошадей они ставят? Повод для новых сомнений подбросил всё тот же министр Орешкин. На Столыпинском форуме в конце мая он огорошил предложением отменить в России пенсии. Совсем! Как в Китае, который «исторически на поддержку населения пенсионного возраста тратил мало», а потому и достиг впечатляющих успехов. Правда, министр скромно умолчал, на протяжении какого «исторического» периода КНР экономил на пенсионерах. А потому я приведу мартовские данные агентства СИНЬХУА. Оказывается, 15-й год подряд КНР повышает базовую ставку пенсии ради «укрепления чувства удовлетворенности и счастья народа». С 2005 по 2015 годы пенсии увеличивались как минимум на 10% ежегодно, а в 2016 году – только на 5% – замедлилась экономика. Сегодня среднемесячная пенсия работавших на предприятиях около $350. Напомню, что средняя российская пенсия недотягивает до $200.
Прочитав в «Ведомостях» бюджетный прогноз до 2036 года, я понял, откуда у живодерского предложения Орешкина ноги растут. «Старение населения России остаётся главным риском для расходов бюджета, несмотря на повышение пенсионного возраста», – цитирует газета минфиновский документ. Дополню бухгалтеров: а еще сокращается население вместе с числом трудоспособных. Выводы лежат на поверхности: от стариков надо избавляться…
Так что в России увеличивают не пенсии, а налоги. И разве один НДС свалился как снег на голову? Минфин предлагает еще и запретить удобный Единый налог на вмененный доход (ЕНВД) вместе с патентами для продавцов маркируемых товаров. По расчетам Ассоциации малоформатной торговли, «налоговая нагрузка увеличится в разы и сделает доходность бизнеса… в большинстве случаев приближенной к нулю».
«Указанный запрет … существенно ухудшит положение торгующих маркируемыми товарами (вся обувь; отдельные виды одежды и т.д.), особенно в том случае, если они одновременно с маркируемыми товарами реализуют товары, не подлежащие маркировке, – пишет Силуанову президент «Опоры России» Александр Калинин. – Доля рынка уйдёт федеральным и международным торговым сетям».
Но эти аргументы бухгалтерам- оптимистам что мертвому припарки. В начале марта Минфин сообщил, что законопроект о переносе в Налоговый кодекс шести неналоговых платежей (утилизационный, экологический и курортный сборы, плата за негативное воздействие на окружающую среду, с грузовиков через систему «Платон» и сборы с операторов связи) внесут в правительство в ближайшее время. Четверка ведущих бизнес-объединений страны отправила Владимиру Путину заявление о несогласии. Президент перенаправил его главбуху, пардон, первому вице-премьеру Антону Силуанову с пожеланием «не спешить»… Тем более что это пока не законопроект, а идея Минфина, ничего здесь пока не сформулировано окончательно». Но бухгалтеры от своего куска не отступаются, тем более что квазиналогов вовсе не шесть, а 70! Представляете – подарочек экономике!
Но беда в том, что давят не только налоги, плодящиеся как мухи на навозной куче. В конце мая, встречаясь с Владимиром Путиным, уполномоченный по правам предпринимателей Борис Титов, представляя ежегодный доклад, сообщил: хотя число проверок бизнеса формально снизилось на 41%, есть «и другая сторона медали». Растут штрафы – их число и сумма. «179 миллиардов (рублей)?», – удивился Путин, изучая доклад. «Извините, пожалуйста, это объективные данные?», – переспросил он Титова.
И вот когда в стране сюр микроскопически подрастает ВВП, это вовсе не значит, что, как и в нормальных странах, встрепенулась экономика. Чуть припухший российский ВВП – это всего-навсего результат увеличенных оборотов сборщиков налогов и прочих податей, придуманных бухгалтерами. Но вслед за этим предприятия и торговля взвинчивают цены, чем и надувают рост ВВП. А чиновники похваляются, что лошадей, наконец, запрягли и быстрее поехали.
Здесь опять всплывает проклятый вопрос: почему предприятия заморозили почти 37 трлн руб.? На прошлой неделе Торгово- промышленная палата сообщила результаты своего последнего опроса: около 90 предпринимателей негативно оценивают бизнес-климат в регионах. Одновременно «Вышка» огласила итоги опроса 24 тыс. топ-менеджеров промышленности: каждое второе предприятие не имеет долгосрочных (10 лет и более) планов инвестирования, а рискнуть могут лишь 5%. Почти 70% топов не ждут улучшения условий инвестирования, а около половины указывают на неопределенность ситуации. На этом фоне теневая экономика достигла 80% ВВП, или 20 трнл руб., – больше расходов федерального бюджета на этот год.
Солидарны с российскими коллегами европейские предприниматели. Филипп Пегорье, президент российского филиала компании Alstom, на конференции Ассоциации евробизнеса говорил: «Почему иностранные компании уходят? Во-первых, рынок непредсказуем, а, во-вторых, Россия – непредсказуемая страна». Мешают административные барьеры; част- ный бизнес в неравных условиях с госкомпаниями; отпугивают громкие задержания предпринимателей, рэкет – только ФСБ открыло против бизнеса втрое больше уголовных дел за последние 7 лет. Давит и политическая ситуация, например, с санкциями.
Да что – иностранцы! В 2018г. Россию покинуло 7 тыс. родных долларовых миллионеров. В марте глава ЦБ Набиуллина сообщила, что на фоне бегства иностранных инвесторов с рынка госдолга отток капитала достиг рекордных с 2014г. $67 млрд. Через несколько дней ЦБ пересмотрел цифру – до $76 млрд. Похоже, подобное откровение главы Банка России последнее: строка про отток капитала изъята из формы отчета ЦБ.
Интересно, как президент Путин комментировал эту ситуацию в конце мая на съезде независимых профсоюзов России: «Они (капиталы) действительно утекали, и сейчас утекают, но они и притекают, и их все больше и больше». По данным Путина, наиболее крупные инвестиции приходят из Кипра и Нидерландов. По его словам, этот факт говорит о доверии к российской экономике.
Кто снабжает президента такими данными? На самом деле, по данным ЦБ, опубликованным на прошлой же неделе, в 2018 г. из России на Кипр ушло на $10,3 млрд больше, чем пришло с Кипра в Россию. Отрицательное сальдо – самое крупное за 12 лет. А за последние 3 года прямые иностранные инвестиции составили микроскопическую долю ВВП – 0,2%, меньше, чем в Нигерии.
«Отток капитала превращается в настоящую катастрофу, наглядно демонстрируя нашу инвестиционную привлекательность в глазах бизнеса и частных инвесторов», – говорит директор аналитического департамента «Локо- Инвест» Кирилл Тремасов.
Игорь ОГНЕВ /фото из Интернета/
