БЫЛЬ
Отчалив от пристани Братска, наш буксир полным ходом шел в Иркутск. Стояла по- летнему теплая, солнечная погода, хотя на календаре терял свои последние листочки сентябрь.
В такие погожие дни все свободные от вахты члены команды буксира выбирались из своих кают на палубу. Одни любовались неповторимой красотой природы, дикими зарослями на берегах, другие «забивали козла» на свежем воздухе, а кто-то подставлял свои спины солнечным лучам.
Наш радист завел свою «шарманку», и вот уже через «колокол» песня летит на многие сотни метров впереди парохода, эхом отдается от правого гористого берега, беспокоя вековые деревья и отроги, радуя жителей редко встречающихся деревень и поселков:
– Навстречу утренней заре
По Ангаре! По Ангаре!...
В период строительства вначале Иркутской, а затем и Братской ГЭС в эти края слетались, как мухи на мед, поэты, композиторы, певцы и другой заинтересованный люд. Появилось много песен, посвященных Ангаре, Байкалу, Братску. Какие-то из них стали популярными и часто звучали по радио и на танцплощадках.
А радист уже «крутит» другую песню:
– Ты навеки нам стала близкою,
Величавая Ангара…
Да, Ангара действительно красавица, с ее быстрым течением, холодной чистой водой. На верхней палубе уединился свободный от вахты рулевой Олег Ветров. Слова песни его не только волнуют, но и возвращают во вчерашний день. И Олег в который раз прокручивает его в голове.
Вчера, где-то около обеда, буксир подошел к Братску и поставил к одному из причалов под разгрузку баржу с оборудованием и стройматериалами. Пока ставили баржу и оформляли документы, наступил обед, а после команда приготовилась к погрузке угля для собственных нужд. А это, как всегда, аврал.
В этот раз нам повезло. На площадке, где высилась гора угля, стоял плавкран. Настраивать трапы с борта на берег и катать тачки не пришлось. Кран быстро заполнил носовой и кормовой бункеры. А вот с угольным трюмом пришлось повозиться. Когда через люк высыпают уголь, там стоит плотная завеса пыли. А ведь уголь еще лопатами нужно разбрасывать по углам, поэтому вылезаешь из этой ямы как негр – одни глаза да зубы. Защитных масок у нас не было, да большинство и не знало, что они существуют, поэтому угольную пыль фильтровали наши носоглотки и легкие. Но были молодость плюс здоровая бравада.
Свободные от вахты ушли отмываться и готовиться к сходу на берег – на танцы. Капитан Павел Иванович сказал, что из Братска пойдем утром.
В конце пятидесятых строилась не только Братская ГЭС, но и высокими темпами микрорайоны города, поэтому молодежь ежегодно прибывала сюда тысячами, не считая студенческих отрядов. Со всего Союза ехали по комсомольским путевкам. Приезжали бригадами, семьями и по одиночке.
Неугомонная молодежь вечерами собиралась группами и устраивала импровизированные танцплощадки в любом подходящем месте. На такие «пятачки» и рванула наша свободная от вахты команда.
Олегу, после ухода ребят, пришлось задержаться на судне до конца вахты. Когда он пришел на «пятачок», вовсю шли танцы под гармошку, выдававшую такие рулады, что приведи человека на костылях – и тот бы не удержался и прошелся по кругу на удивление лечащему врачу. Выискивая глазами свободную девушку и своих ребят, Ветров подошел к гармонисту и... застыл. Исполнителем рулад была писаная красавица. Ее глаза, как бесенята, озорно искрились и гипнотизировали так, что оторваться от них не было сил. Гармошка в ее руках то извивалась, то ходила волнами, то сжималась, как стальная пружина. Тряхнув головой, «гармонист» выдала последний аккорд, и на «пятачке» стало тихо. Пока танцующие еще толпились на месте, «казачка» весело посмотрела на застывшего Олега и, видя его растерянность, спросила: «Что стоишь, как памятник? Меня Сашей зовут. А тебя?».
– Я... Я – Олег. Рулевой с буксира, – приходя в себя, выдал «памятник» и неуверенно протянул руку. «Казачка» повернулась к сидевшему рядом парню и попросила: «Поиграй? Мне тоже хочется потанцевать».
Отдав инструмент, она отошла с Олегом в сторону. После двух или трех танцев, когда они уже немного рассказали каждый о себе, ее кавалер предложил погулять или посидеть на берегу, подальше от шума и завистливых глаз ребят из команды.
«Пришел позднее и… закадрил!» – примерно так читалось в них. Хотя это была не зависть, ведь «флотские» всегда притягивали местных девчат. Одна тельняшка чего стоила. Поэтому к концу танцев большинство находило себе подружек, а те – провожающих.
Расставались далеко за полночь. Олег пообещал: как только они снова придут в Братск, обязательно разыщет Сашу на стройке или в общежитии.
…Сейчас, слушая музыку и песни, «рулевой», как он представился Саше, в который раз вспоминал ее голос, одежду, походку и острый, порой язвительный язычок.
Его мечты о встрече с дивчиной прервал вахтенный матрос:
– Ветров! Тебя в рубке ждет штурман.
Олег поднялся на мостик. В рубке, кроме вахтенного рулевого и штурмана, находился радист, который зачитал радиограмму. Следовало взять баржу со срочным грузом и доставить к месту назначения. До нее ходу два-три часа. Поэтому штурман вкратце изложил задачу.
– Когда подойдем к барже, наше судно поднимется метров на 70- 100 выше ее, отдадим якорь и постепенно, стравливая цепь, будем плавно кормой подходить, чтобы взять баржу на буксир. Дело в том, что она держится на честном слове, течение здесь сильное, и если что-то получится не так… Словом, сами понимаете. Рисковать не будем.
– Твоя задача, – штурман обратился к Олегу, – быть у брашпиля и работать с якорем. А сейчас переодевайтесь и готовьтесь!
И вот за одним из поворотов реки, у правого берега, показалась баржа. Все заняли свои места. Вахта на корме колдовала с буксирным тросом. Олег – на носу у брашпиля, а штурман на капитанском мостике отдавал команды по обстановке.
Олег, выполняя команды, или стопорил, или «травил» якорную цепь. И вдруг после очередной команды «потравить» он с ужасом увидел, как конец якорной цепи, сверкнув, словно пушечное ядро, вылетел из «клюза» и исчез в водной глади… Все стихло.
Еще толком не понимая, что случилось, Олег заорал: «Якорная цепь оборвалась!».
Похоже, штурман и сам это увидел и уже подавал команду в машинное отделение. Спустя мгновение, послышался шум воды под колесами буксира, и он стал медленно отходить от баржи, на которую уже передали буксирный трос. Еще немного – и пароход своей массой мог «боднуть» ее, оборвать швартовые концы. А там лови…
Но хуже всего то, что пароход потерял якорь вместе с цепью. Шум, крики и топот на палубе разбудили капитана, отдыхавшего после ночной вахты. Когда тот разобрался в сути дела, то заявил штурману: «Якорь должен быть на месте, иначе вся вахта до конца навигации будет работать только на него», – и ушел в свою каюту. Штурман посмотрел на Олега, будто это он оборвал якорную цепь, выругался и дал команду причалить. После того как швартовый с судна был закреплен на берегу, открыли люк носового отсека, где находились якорные цепи, и штурман первым спустился вниз. Вскоре обнаружилось: цепь просто не закрепили, и при стравливании свободный конец вылетел.
Когда ревизоры в лице штурмана и Ветрова выбрались на палубу, капитан заканчивал монолог: «…как глупо будет выглядеть человек, если у него на одной ноге ботинок, а другая нога босая. Так и судно, идущее с одним якорем».
По его указанию на воду уже спускалась шлюпка, и пять человек во главе со штурманом готовились к поиску якорной цепи.
По ориентирам на берегу примерно определили, где находится конец цепи. На шлюпке поднялись несколько выше предполагаемого места и, забросив «кошку» на дно реки, стали «тралить» от берега в сторону фарватера. Расчет был на то, что дно реки каменистое и якорная цепь должна быть растянута на этом ложе.
Никто не знал, какие сюрпризы могли ожидать команду «тральщиков». А они были. Иногда «кошка» цеплялась за большие камни или выступы, и приходилось идти обратно в сторону берега. Правда, заходы за заходами не приносили успеха.
И вдруг в очередной раз траления «кошка» захватила часть цепи. Все вздохнули с облечением.
Осталось «немного» – закрепить цепь к специально приготовленному буйку, а ребятам на шлюпке, постепенно перебираясь по цепи, подойти к концу и, захватив его «карабином», передать через «клюз» на судно. Когда защелкнулся «карабин» и трос передали на буксир, миссия «тральщиков» была закончена.
Швартовые на берегу были отданы, трап поднят на борт, и буксир малым ходом стал отходить от вынужденной стоянки.
– Навстречу утренней заре. По Ангаре! По Ангаре! – понеслась песня, тревожа уснувшую тишину. А Олег стоял на верхней палубе и думал о своей «казачке».
Александр ШУЛИНИН
