ТЕРРИТОРИЯ ПОДВИГА
«Только на Крайний Север, причем – на самый!» – заявил институтской комиссии по распределению выпускников мой муж. Специальность наша называлась мудрено: геофизические методы поиска и разведки нефтяных и газовых месторождений, в обиходе – геофизики. Физиков обычно не выделяют в отдельную категорию романтиков, так как эмоции людей, подверженных этому чувству, не поддаются точному приборному измерению. Но вкравшаяся перед словом «физика» приставка «гео» дала дополнительные краски этой науке, сделав её основной при поисках нефтяных и газовых пластов.
Самой «крайней» тогда была Ямальская нефтегазоразведочная экспедиция, базирующаяся на 68-й параллели в поселке Мыс Каменный на берегу Обской губы. Правда, мы не сразу туда попали, сначала нас отправили в Тазовскую НГРЭ. И только через полтора года выяснилось, что на Каменном (так все называли посёлок) мы нужнее.
Каждый человек здесь ценился на вес золота. Зачастую специалисты в своей области были, что называется, в единичном экземпляре. И когда они приезжали с женами и детьми, это только приветствовалось. Все женщины работали: кто на буровой, кто в посёлке.
Не буду останавливаться на характере нашей работы, поверьте на слово, было очень даже непросто. Я хочу вспомнить наше житье-бытие в тех экстремальных условиях, когда от профессионального умения и психологической надежности каждого зависел успех общего дела, а слово «семья» было таким же святым, как и геология. Мы были молоды – редко кому за тридцать – активны и жизнерадостны. В нас, послевоенном поколении, напрочь отсутствовал так насаждаемый сегодня индивидуализм. Общественное было превыше всего.
Приоритеты жизни любой из наших женщин были сформированы именно в такой последовательности: работа, дети, быт, мужья. Последние, к слову, редко появлялись дома по причине изнурительных по интенсивности и продолжительности работ на буровой. Дома они отсыпались и отъедались на домашней пище. Я намеренно не акцентирую внимание (это принималось как данность) на количестве квадратных метров жилья, приходящихся на одну «геологическую душу» населения поселка, и на уличных «коммунальных удобствах». Зимой, при температуре ниже сорока градусов и постоянно дующем сильном ветре, тот ещё экстремальный поход повышенной категории сложности. Но мы не жаловались: на передовой как на передовой. Это Крайний Север, детка!
В посёлке не было ни наших родителей, ни бабушек с дедушками. Поэтому сами собой создавались группы по женским интересам, например, по возможности «подбросить» соседке детей, если срочно вызвали на работу, отправили в командировку и т.д. Обычно мы собирались после работы или в выходные дни в одной из квартир. Поводом для сбора могло быть что угодно: приготовление рыбного пирога по особому рецепту, необходимость наносить воды на генеральную стирку, «курсы» по вязке тёплых брюк и свитеров ребёнку и многое другое. А уж новогодние костюмы детям всегда делали большим коллективом. Ребятишки играли тут же. Поэтому не было неожиданностью, что спустя годы они продолжали дружить. Мужья наши, как положено, несли вахту на буровой, а это значит, что их «девчонки» были свободны в планировании дел, которые нужно успеть закончить до их приезда. Так пролетали месяцы, годы. У каждой из нас было ощущение незыблемости и правильности устройства нашего мира. Мы были не винтиками машины, а самыми значимыми боевыми единицами геологического коллектива.
Почему вспоминается только хорошее, почему память задвинула далеко-далеко трудности и испытания, которые нам пришлось преодолеть? Сейчас я понимаю, что выдержать с честью эту нелегкую и долгую дорогу – быть первыми – помогли дружба, единство помыслов и устремлений практически во всем, ежедневная реальная помощь и забота друг о друге. И уверенность каждого – вместе мы преодолеем все. «Пока мы едины – мы непобедимы!» – напоминаю тем, кто это забыл.
Приведу характерный пример. Дело было накануне празднования 1 Мая. Я благоговейно несла домой свежеиспеченный торт, вслух мечтала с детьми, как дружно его «употребим». Шли мы из магазина по нашему поселковому «проспекту» – теплотрассе. А зимними месяцами, каковыми в наших краях был уходящий апрель и наступающий май – это единственная дорога. Как всегда, внезапно началась пурга, задул ураганный ветер, видимость стремительно упала до нуля. Еще немного – и детей просто сдуло бы с теплотрассы. Раздумывать было некогда. Бросила торт, схватила малышей в охапку, тем самым придав самой себе устойчивости, и кое-как добралась до дому. Дети плакали – торт улетел в тундру. Я их успокаивала, но у самой нет- нет да царапнет – вкусный был, наверное, торт, жаль… Каким-то образом соседки сообщили о нашем несчастье в магазин. Через несколько минут девчонки принесли сразу три торта. Праздник удался.
Иногда Дед Мороз и Батюшка Север не давали никакого выбора, а как бы говорили: «А вот сейчас ты сможешь спасти ребёнка?» В зимнюю стужу мы своих детей одевали, особенно маленьких, очень тепло: этакий пухово- меховой колобок, который несли перед собой в садик, одновременно защищаясь им от обжигающего встречного ветра. Одна наша неискушенная севером девушка решила похвастаться своим новым зимним пальто, довольно тёплым, но только не по меркам Заполярья. Из садика она пришла с обмороженным животом – это место ребёнок не защищал!
Пурга и мороз, разумеется, не были факторами, освобождающими от работы, а значит, и детей от садика. Один такой день я запомнила навсегда! Утром при выходе из подъезда сильнейший ветер вырвал у меня из рук трёхлетнего ребёнка, и он, к моему ужасу, как тряпичный мячик, стремительно покатился в тундру! Меня ветер, наоборот, отшвырнул вбок и крепко прижал к стене дома. Тогда я догадалась сползти на снег и стала по еле заметным уже следам скатываться, царапая снег и лёд руками, ногами, головой. Догнала! Схватила своё сокровище, и мы каким-то чудом спаслись. Пожалуй, это был единственный мой случай прогула работы. Лицо и руки у меня были в ссадинах и порезах, от сильного стресса дрожала каждая клеточка моего тела.
С самого начала поиски и разведку Харасавэйского и Бованенковского месторождений выполняла Ямальская НГРЭ, и меня часто отправляли в посёлок Харасавэй, а далее на буровую для выдачи оперативного заключения по бурящимся скважинам. В огромные запасы газа и газоконденсата на этих месторождениях пока верилось с трудом. Забегая вперёд, скажу, что общепланетарной величины запасы были найдены, и это стало сенсацией, открытием века, хотя величина разведанных запасов углеводородов в 7 триллионов кубических метров оглашена всей стране Президентом Путиным В.В. только в марте 2019 года. Он сказал, что газа и газоконденсата двух месторождений Ямала России хватит более чем на сто лет разработки. Может, это будет звучать слишком пафосно, но я горжусь, что вместе с другими поисковиками была причастна к великим открытиям на полуострове Ямал!
Так вот там, на Харасавэе, произошел со мной забавный случай, хотя тогда он мне не казался таковым, а, напротив, вызвал огромный стресс. Сарафанное радио донесло, что в посёлке авиаторов, что в нескольких километрах от геологического посёлка, продают дефицит – сгущённое молоко. По пять банок на человека! Вот я и отправилась туда пешком, благо, погода стояла хорошая. На обратном пути иду себе такая довольная, помахиваю голубыми жестяными баночками в авоське и вдруг спиной почувствовала опасность. Оборачиваюсь: огромный белый медведь неспешно идёт за мной. Авоська с банками падает на снег, а ноги предательски начинают подкашиваться. Бежать нельзя – догонит по-любому! Что делать? Стараюсь на полусогнутых потихоньку передвигаться, с каждым шагом всё быстрее и быстрее, не делая при этом резких движений. Через какое-то время сбилось дыхание, и я начала терять сознание. Оглянулась, а мишка уже добрался до моих банок. Сел и, прокалывая их когтями, высасывает сладкое содержимое. Вот когда я вспомнила свою спортивную юность! И если бы кто-то засёк тогда время, то с удивлением доложил бы о мировом рекорде по бегу на длинные дистанции в условиях разряжённого воздуха. Эх, мишка, мишка! Видимо, он уже не раз проделывал подобный фокус, увидев голубые баночки со сгущёнкой, коль знает, что это вкуснятина.
Сейчас трудно представить, но тогда на Каменном не было телевидения. Новости узнавали из транзисторных приёмников, хотя зачастую они были настроены на волны КВ-диапазона. Много книг и периодики мы выписывали по каталогам «Книга почтой». Особенно популярны были журналы: «Крокодил», «Огонёк», «Юность», «Работница», «Литературная газета», «Иностранная литература». До сих пор с особой благодарностью вспоминаю не известных нам людей, которые с таким тщанием формировали каталог «Товары почтой» – это была просто палочка-выручалочка. В семьях стала появляться бытовая радиоэлектронная аппаратура – проигрыватели с пластинками, катушечные магнитофоны и прочие необходимые товары. Дети любили тусоваться у нас, так как я первая в посёлке получила по почте кинопроектор «Русь» со всеми сериями: «Ну, погоди», «Самогонщики»…
Летом многие семьи уезжали в отпуск, а у оставшихся любимым занятием в часы отдыха были прогулки по песчаному берегу Обской губы. Мужчины во время отлива ставили сети на корюшку и ряпушку. Зачастую рыбы было так много, что они щедро делились с нами. Любили больше корюшку, она так пахла огурцами! К слову сказать, свежие овощи и фрукты появлялись в посёлке только после открытия навигации, примерно в августе, и благополучно заканчивались, не доживая до Нового года. Всё остальное время овощи продавались в сухом виде. Свежее молоко, сметана и творог были изысканным лакомством. Хуже всего приходилось беременным и кормящим матерям без рекомендуемого врачами в такое время питания. Иногда зимой в магазине выбрасывали яблоки и апельсины. Тут уж, к сожалению, «кто успел, тот съел». В один из таких дней я была на буровой и не смогла купить фрукты, так в дневнике моего первоклассника появилось замечание: «Менял марки на яблоки! Обратите внимание на воспитание своего сына!»
Летом из отпуска везли картошку, лук, морковку и прочую вкуснятину. Если из какой-то квартиры неслись запахи жареной картошки, да ещё с лучком, то под разными предлогами там обязательно появлялись все соседи. Стихийно возникало застолье, зачастую переходящее в производственные споры, поскольку проблемами геологии болели все, даже дети.
Как мы всегда ждали навигацию! Хотелось вкусненького – овощей, фруктов... Судоходной Обская губа была приблизительно с середины июля по сентябрь, редко чуть больше, и за это время делались запасы на целый год. Завозились не только продукты и медикаменты, но и всё необходимое для выполнения производственных задач.
По прошествии полувека несколько подзабыли первопроходцев, простых людей – учителей, продавцов, кочегаров, водителей и многих других работников Ямала, которым пришлось в невероятно трудных и суровых условиях, с угрозой для здоровья помогать Родине искать и разведывать природные залежи нефти и газа. И всегда за спиной у мужчин был непробиваемый тыл – крепкая любящая семья: жена, дети. Без этого был бы невозможен прорыв в геологической отрасли.
НА СНИМКЕ: медведь-сладкоежка.
Надежда ВОЛКОВА
