СУБЪЕКТИВНО
Продолжение. Начало в №19
На прошлой неделе с утра читаю новости и узнаю: напрасно мы опасаемся кризиса! Оказывается, президент Путин указом восстановил зарплаты, урезанные на 10% с 1 мая 2015 года сотрудникам своей администрации, аппарата правительства, депутатам Госдумы и сенаторам. Это решение о сокращении, пояснял тогда пресс-секретарь Кремля Песков, было вызвано «текущей экономической конъюнктурой» – трудностями с бюджетом из-за падения цен на нефть и западных санкций. Сегодня, стало быть, всё прекрасно.
А в начале мая стало известно, что по итогам 2018 года члены совета директоров ЦБ и зампреды правления получили в сумме 657,1 млн руб. По сравнению с 2017 годом зарплата руководству подскочила на 45%, средняя выросла на треть – до 31,2 млн рублей в год. Зарплаты прочих служащих ЦБ повысили значительно меньше. Интересно, что глава регулятора госпожа Набиуллина зарабатывает в 2,6 раза больше, чем её коллега, экс-глава Федеральной резервной системы США Джанет Йеллен в 2017г. Поощрить себя руководству Банка России не помешали двухлетние убытки регулятора в 869 млрд руб. – больше, чем ЦБ заработал в предыдущие 6 лет. Хотя госпожу Набиуллину и называли лучшим главой регулятора в мире, однако наша банковская система ни в какое сравнение не идёт с той же американской. По данным рейтингового агентства «Эксперт РА», в предбанкротном состоянии – каждая десятая кредитная организация: на 1 апреля каждый четвертый банк не имел прибыль, из 162 банков утекло более 15% средств корпоративных клиентов, а 136 банков теряют деньги «физиков».
Но богу – богово, а цезарю – цезарево!
Один из последних финансовых «подвигов» госпожи Набиуллиной – в мае ЦБ потерял еще $2 млрд. Встав на тропу войны с долларом, ЦБ почти 15% золотовалютных резервов перевел в юань, хотя прекрасно знал, что Китай намеренно ослабляет свою валюту. Но в России не экономика определяет политику – ровно наоборот. В прошлом году ЦБ на операциях с разными валютами уже потерял почти $17 млрд. А в мае юань на фоне обострившейся торговой войны с США за две недели обвалился на 3,1%, поставив 10-летний рекорд. По оценкам Finanz, ЦБ на курсовых разницах лишился еще более $ 2 млрд. Таким образом, общий убыток в политической войне зашкалил за $5 млрд. И это не конец. Летом, прогнозирует управляющий директор казначейства DBS Hong Kong Томми Онг, юань продолжит падение, а значит, ЦБ потеряет еще около $1 млрд.
Теперь поговорим о кризисе, коли его угроза не испарилась. Более того, аналитики ожидают крупнейшего после 2008-2009 годов спада. Предпосылки – в предварительных оценках Росстата, опубликованных на прошлой неделе: по итогам первого квартала ВВП вырос лишь на 0,5% в годовом выражении, что хуже ожиданий властей. К тому же квартальный провал оказался рекордным за 10 лет. Главные причины – налоговые новации, падение доходов населения, стремительное сжатие инвестиций и спроcа. То есть кризис во многом рукотворный.
Удивительно, но некоторые крупные чиновники хорохорятся. Так, первый вице-премьер, министр финансов Антон Силуанов, отвечающий за проникновение страны в топ-5 экономик мира и выдавливание оттуда Германии, сообщил президенту Путину 8 мая на заседании Совета по стратегическому развитию и национальным проектам: «Текущий год – это первый год настройки и реализации национальных проектов. Динамика экономического роста за первый квартал складывается несколько выше прогнозных ожиданий». Вот те раз! Ведь по оценкам директора аналитического департамента «Локо-Инвест» Кирилла Тремасова, мизерный прирост ВВП в I кв. на самом деле означает падение экономики примерно на 1,6% с устранением сезонности. «Боюсь, что в текущем квартале вновь будет негативная динамика ВВП… Это означает, что экономика в рецессии – сокращение ВВП два квартала подряд», – предупреждает Тремасов.
Маститый аналитик не одинок в мрачных прогнозах. Россия вновь оказалась «на грани рецессии», констатирует директор Центра структурных исследований РАНХиГС Алексей Ведев. А экономист Андрей Илларионов, бывший советник президента страны, уверен: рецессия, пятая по счету, не за горами, а идет полным ходом. В экономике она началась шесть месяцев назад, на транспорте и в торговле – девять месяцев назад, в строительстве – семь месяцев назад, перечислил он. По оценкам Института экономического анализа, в 2018–2019 годах среднегодовые темпы снижения объемов производства составили 7,3%.
Минувшая неделя одарила еще одной невеселой новостью: в рецессию скатилась и половина регионов, отмечает в своём докладе Высшая школа экономики. Количество субъектов с выраженным ростом сократилось с 41 до 18. «Наиболее проблемным сектором осталась оптовая торговля», – говорится в докладе. Провал в опте заметил и Росстат: по России за первый квартал он рухнул за 9%.
Ну и, конечно, на этом фоне, указывает Счетная палата, реальные доходы населения вряд ли будут расти по итогам 2019 года.
Вот какие невеселые новости появились спустя неделю после первой моей публикации о вероятном кризисе. Напомню, что ту статью я закончил экономическим механизмом развала СССР. И предвосхитил возможное мнение читателей, что параллелей с нынешними событиями искать не стоит. И всё-таки, хотя не один к одному, но что-то близкое при внимательном рассмотрении можно обнаружить. Я остановлюсь лишь на одном сюжете, где безраздельно хозяйничает государство – на военно- промышленном комплексе. Но стиль этот просматривается во всех крупных госкорпорациях, торпедируя и сотрудничающие с ними частные.
В июле прошлого года Юрий Борисов, вице-премьер по оборонке, а незадолго до этого – замминистра обороны, сообщил, что хваленый «революционный» танк «Армата», а также истребитель 5-го поколения Су-57 серийно выпускать не будут. Вслед за Борисовым глава Минпромторга Денис Мантуров заявил, что Москва отказывается создавать собственные вертолётоносцы, хотя об этом говорили три года после того, как Франция отказалась продать России «Мистрали». Не пошла в серию и широко разрекламированная боевая машина пехоты «Курганец».
Господин Борисов так объяснял странный разворот: «Вы знаете, что у нас Су-35 считается одним из лучших самолетов в мире. Поэтому нет смысла форсировать работы по массовому производству самолёта пятого поколения». Но Су-35 – модификация Су-27, который впервые поднялся в воздух в 1983г. По нынешним временам – древность…
Между тем Александр Гольц, один из ведущих военных аналитиков, писал в августе 2018г., что Минобороны говорило о заключении с промышленностью «грандиозного» контракта на 130 млрд руб. для массового производства упомянутой техники. Правда, уточняет эксперт, договоры стоили на 40 млрд больше, но об этом загашнике помалкивали.
После заявлений Борисова и Мантурова Объединённая авиастроительная корпорация получила контракт лишь на два Су-57 до 2026г. А вместо массовых поставок бронетехники на платформе «Армата» «Уралвагонзавод» получил заказ на одну (!) новую тяжелую огнемётную систему ТОС-1А плюс транспортно- заряжающую машину к ней, на две бронированные машины разминирования и три специальных пожарных машины.
Причины удивительной скромности – государство и ОПК не способны наладить такое производство, чтобы цена техники была приемлемой. Ведь один танк «Армата» стоит больше 250 млн руб. Каждый Су-57 – больше $100 млн. То есть на весь военный бюджет страны можно приобрести одну эскадрилью!
Откуда бешеные цены? В нулевые годы, пишет Гольц, усилиями Владимира Путина и Сергея Иванова, тогда – главы Минобороны, все предприятия ОПК были собраны в дюжину вертикальных госкорпораций. В них – огромная бюрократическая надстройка, и каждое относительно эффективное предприятие обречено содержать полубанкротов. Рынок отсутствует вовсе, и производители военной техники превращаются в монополистов (чего не было даже в СССР). Вот почему они немыслимо взвинчивают цены – кормить банкротов и бюрократическую вертикаль.
Вторая причина: «непревзойденные» вооружения даже после 10−15 лет конструкторских работ и испытаний – чрезвычайно сырые. Они состоят из доброго десятка компонентов, и неспособность даже одного отвечать нужным характеристикам сводит к нулю весь замысел. Что толку в необыкновенной авионике, планёре и вооружениях Су-57, когда для него так и не смогли сделать двигатель пятого поколения! Так что истребитель, по большому счету – не 5-го, а 4-го поколения, утверждают специалисты.
Наконец, третья, наверное, главная причина – государство не способно наладить производственную кооперацию в принципе. Владельцам предприятий невыгоден оборонный заказ небольших объемов, претит зависимость от военных чиновников и бессмысленная секретность. Всё это только осложняет гражданское производство. Сложные цепочки кооперации рассыпались.
И вот – неожиданный разворот. В середине мая президент Путин на военном совещании в Сочи поручил обновить ВВС тремя авиаполками, не меньше. Их основа – истребители 5-го поколения, те самые Су-57, которые президент оценил высоко: «Эти машины обладают уникальными характеристиками и являются лучшими в мире». А деньги-то откуда? Ведь официально объявлено, что затраты на оборону снижаются. Оказывается, рассказал глава государства, военные договорились с заводами, и они «фактически на 20% снизили стоимость летательных аппаратов и вооружений». Это позволит закупить «за тот же период (до 2027г.) без увеличения стоимости 76 таких самолетов».
Но в нашей экономике чудес не может быть по определению. Конечно, любое серийное производство снижает себестоимость единицы изделия. Да еще – на 20%?! Но тот ли это случай? Ведь проблемы, перечисленные Гольцем, не испарились. Значит, разгадку надо искать в секретных статьях бюджета, которых становится всё больше. Наверняка на анонсированные президентом закупки подбросили денег. Напомню, что одна эскадрилья Су-57 по старым ценам претендовала на весь оборонный бюджет, и скидка в 20% вряд ли изменила расклад кардинально. А что достанется остальным родам войск? Тем более – ракетным? Так заводы могут пойти по миру с протянутой рукой.
Теперь вернемся в 1989 год, когда доля неликвидов, копившихся на складах Госснаба все годы существования СССР, стала критичной и, что называется, Боливар не вынес. На первый взгляд, сегодняшняя ситуация с дорогущими и к тому же технологически недоработанными вооружениями другая. Но финал-то один: в обоих случаях заморожены гигантские деньги. А сегодня историй, подобных описанной, тьма-тьмущая. Взять тот же политический проект Sukhoi Superjet 100, оказавшийся вовсе и не супер, и не сухой, а сильно подмоченный. Нетрудно предсказать безрадостный финал, рано или поздно поджидающий Россию, какие бы оптимистичные показатели ни рисовал Росстат.
Игорь ОГНЕВ
