К 75-ЛЕТИЮ ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ
Образованная в августе 1944 года Тюменская область получила достаточно тяжелое экономическое наследство. Даже в начале 60-х годов обеспечивала только 2,8% общего объема промышленного производства в Уральском экономическом районе. Одним из основных препятствий развития региона был очень низкий уровень электрификации. Поэтому неудивительно, что руководители области того времени возлагали большие надежды на проект строительства Нижне-Обской ГЭС в районе Салехарда.
Предлагалось: «Для обеспечения электроэнергией промышленных районов Уральского и Печорского бассейнов, а также народного хозяйства Тюменской, Курганской и других областей построить в ближайшие две пятилетки Нижне-Обскую ГЭС. Эта гидроэлектростанция должна была войти в Обский гидроэнергетический каскад, включающий десять ГЭС: Верхне-Обскую, Володарскую, Каменскую, Новосибирскую, Батуринскую, Киреевскую, Чулымскую, Тымскую и Вахскую.
Еще в начале 1957 года в Тюмени побывали представители «Гидропроекта», который, освободившись от жесткого контроля со стороны Берии, казалось, пошел вразнос в планах по покорению природы. Логика была проста: Обь течет почем зря, а в областной казне дыра, провинциальная грязная Тюмень с населением, не- достигающим ста тысяч жителей, вместе с деревнями на юге и народами Севера жила буквально впотьмах. И представители «Гидропроекта» убеждали: Нижне- Обская станет крупнейшей в мире гидроэлектростанцией мощностью в 7,5 млн киловатт с годовой выработкой 56 млрд киловатт- часов электроэнергии. Для этого было необходимо построить плотину высотой в 42 метра (буровые вышки пониже) и длиной в 12 километров. При этом образовалось бы рукотворное море площадью в четыре Байкала – 115–120 тысяч квадратных километров. Чтобы заполнить эту гигантскую морскую чашу, необходимо было собрать три годовых стока Обского бассейна.
Видимо, грандиозные цифры, недостаточная геологическая изученность всего Севера заставили тогда иных руководителей во главе с первым секретарем обкома КПСС В.В. Косовым согласиться с проектом. Идею возведения на Оби и ее притоках каскада гидроэлектростанций стали активно разрабатывать заинтересованные ведомства страны, приобретая как сторонников, так и противников. В противостояние были вовлечены члены президиума ЦК КПСС, руководители Госплана, ключевые министерства и совнархозы, большая группа академиков, гидрологов, геологов, экологов, писателей… Борьба шла с переменным успехом. С трибуны партийных съездов и конференций эту перспективу развития энергетики называли среди величайших строек коммунизма. Противники же проекта приводили более чем убедительные доказательства. В районе Сургута, где уже были разведаны нефтяные месторождения, в результате этой авантюристической затеи вода поднялась бы на 10–12 метров, затопив все вокруг. Практически море могло бы дотянуться и до Тюмени. Как будто инициаторы строительства не хотели знать, что проект осуществлялся в Западно-Сибирской низменности. На дно уходило около 30 тысяч домохозяйств, 12 миллионов гектаров потенциальных сельхозугодий, 175 миллионов кубометров ценной древесины – годовой объем российской заготовки.
Фантазеры из «Гидропроекта» предлагали для очистки ложа будущего водоема использовать специально построенные гигантские лесоуборочные комбайны, которые станут валить деревья, словно стебли трав. А заскладированную древесину позднее вывозить на экспорт с помощью морских судов по Северному морскому пути. Немногим позднее этот институт предлагал заготавливать древесину на затопленных участках уже плавучими лесными комбайнами. А для добычи и брикетирования торфа создать другой плавучий агрегат. В таком же направлении предполагалось добывать нефть и газ – «ведь ничто не мешает качать нефть со дна Каспийского моря!».
В ответ экологи и биологи возражали, что Северный Ледовитый океан мог бы вторгнуться в глубь материка, в результате чего искусственное море сковало бы льдом на девять месяцев. Навигация по нему была бы возможна только с помощью ледоколов. Со дна будут всплывать, забивая фарватер, торфяные пласты, и они, разбитые в крошку, осядут на дно, закрывая кормовую базу для рыб. Ценные виды ихтиофауны могли быть уничтожены и в результате засоления Обской губы, нарушения миграционных путей в бассейне, потери нерестовых мест… Западно-Сибирскую низменность уже перестали бы называть легкими планеты.
В последнее время делается немало заявлений об активном участии в противоборстве проекту Нижне-Обской ГЭС. Однако в архивах почти все документы, связанные с этим противостоянием, подписаны Александром Константиновичем Протозановым. К сожалению, этого имени я ни в одном из четырех томов «Большой Тюменской энциклопедии» не нашел. В книге «Сибирь – судьба моя» легендарный геолог Фарман Курбанович Салманов пишет: «Нашу область в 1963 году посетила большая делегация во главе с заместителем председателя ВСНХ, которая ознакомилась на месте с вопросами прокладки первых магистральных нефтепроводов от Среднего Приобья. Только что начал создаваться поселок Нефтеюганск… Собрались у меня дома на ужин, который сопровождался тостами. Встает один из московских гостей и первый тост предлагает «за нашего дорогого Никиту Сергеевича Хрущева». Некоторые тоже встали. Первый секретарь промышленного обкома партии А.К. Протозанов, горный инженер по образованию, человек недюжинной энергии, говорит: «Мы пришли в гости к геологу, первооткрывателю крупного нефтяного месторождения. Первый тост будет за него». Некоторые в недоумении сели… Кончилось тем, что и последующие попытки выпить за Хрущева в тот вечер так и не удались. Протозанов умело переводил все предлагавшиеся тосты за «геологов» и «нашу нефтяную землю». Тогда это редко кто мог себе позволить».
Недавно покинувший нас виднейший ученый-геолог Иван Иванович Нестеров так говорил об Александре Константиновиче: «На секретаря обкома партии он был не похож. Очень простой был… Если бы он остался первым, область бы стала развиваться лучше. Он хотел сделать Тюмень столицей мирового уровня».
А вот что сообщает русский писатель Лесков об истории Протозановых: «Этот род относился к числу древнейших, поскольку долгое время княжеское звание в России было только родовым. «Родовая история Протозановых выглядит не лишенной падений и возвышений. Лесков писал, что до Ивана Калиты Протозановы имели свой удел, затем его потеряли. А при Иване III уже «являются в числе почетных людей Московского княжества». Но во второй половине царствования Грозного над ними вновь разразилась трагическая невзгода…
Знал ли Александр Константинович о своем происхождении? Разумеется, но умело это скрывал. Однако понятие чести и долга в самом высоком смысле всегда было при нем.
Бывший первый секретарь Тюменского обкома КПСС Г.П. Богомяков в статье «Моя земля» в журнале «National Business» № 7 за 2010 год рассказывал: «Огромное значение для судьбы области сыграло знаменитое, сегодня уже забытое, постановление ЦК КПСС 1963 года.
Александр Константинович Протозанов, который его готовил, заложил в документ все свои идеи развития Тюменского промышленного комплекса, а мы с Юрием Эрвье проталкивали этот документ. Сидели там денно и нощно, пожалуй, не одну пару ботинок истоптали о московский асфальт. 4 декабря Протозанов докладывал Хрущеву, а мы с Эрвье переживали, сидели на крылечке ЦК.
В принятом постановлении было заложено и строительство железной дороги на Север, и создание в Тюмени индустриального института. Это, естественно, помимо стратегии развития и образования в Тюмени головных штабов геологии и нефтедобычи. Хрущев отнесся к предложениям лояльно. Нас горячо поддерживали Косыгин, Байбаков и Устинов».
Но, по словам Геннадия Павловича, замминистра высшего образования Лебедев возмутился: «Какой дурак додумался в столице деревень создавать индустриальный институт!». И Минвуз из первоначального проекта его вычеркнул. Хорошо, что Хрущев согласился с доводами тюменцев.
Оппозиция продолжала вставлять палки в колеса. Министр строительства электростанций в 1964 году был назначен заместителем Председателя Совета Министров и председателем Госстроя. Он со своей командой стопорил проект постановления о начале освоения залежей, требуя вести строительство не ниже отметки 37 метров над уровнем моря. Тогда как уровень поймы в Среднем Приобье не превышал 33 метров?! В Госстрое все еще надеялись на реализацию проекта Нижне-Обской ГЭС, несмотря на такие экспертные заключения того времени: «В зону подтопления попадает группа нефтяных залежей». Их прогнозные оценки таковы, что выработки электроэнергии Нижне-Обской ГЭС, эквивалентной объемам этой нефти, потребуется 500 лет…».
В 2009 году президент Тюменского областного общественного фонда им. В.И. Муравленко Сергей Дмитриевич Великопольский так написал об Александре Константиновиче: «Велика его заслуга, в частности, в том, что он встал на пути некоторых ученых и руководителей страны, вознамерившихся построить на территории Ямало-Ненецкого округа Нижне- Обскую ГЭС, несмотря на открытие залежей нефти и газа. Борьба потребовала много сил и нервов. В итоге проект злополучной гидростанции был отложен».
Протозанова еще при жизни в Тюмени и построенном им Усть- Каменогорске наградили такими эпитетами, как «Большой человек из Великой эпохи», «Великий прораб», «Человек-легенда», «Верный солдат партии», «Талантливый представитель своей эпохи», «Действующий вулкан», «Человек неукротимой энергии», «Созидатель»… Причем было и такое – в Тюменском обкоме Александра Константиновича называли «ломовой лошадью» за исключительную энергию и работоспособность. Для него не существовало ни препятствий, ни громких имен при реализации планов по социально-экономическому развитию территорий, которые ему доверяли. Некоторые из них были связаны с военно-стратегическим производством. Полагаю, что Протозанов был искушен в полной мере в политических хитросплетениях Москвы. Во-первых, учился в столичном институте цветных металлов и золота, работал в Первопрестольной в райкомах и ответственным работником ЦК КПСС. Было немало людей, которые его знали и доверяли ему, содействовали в решении задач и осуществлении проектов.
В Тюменской области, в которой Александр Константинович, к сожалению, проработал всего около десяти лет, нет ни одной значимой сферы, которой бы ни коснулась его деятельность. Он стоял у истоков создания и развития Западно-Сибирского нефтегазодобывающего района.
Оказал огромное влияние на расширение геологоразведочных работ, обеспечил поддержку геологам, ориентированным на Среднее Приобье. Был наиболее ярым противником строительства Нижне-Обской ГЭС. Протозанов был уверен в огромных перспективах газовой отрасли, инициировал постановление о начале промышленной добычи, голубого топлива в 1966 году. Активно выступал за строительство Сургутской ГРЭС и создание нефтехимического комплекса. С началом добычи нефти и газа курировал строительство всех важнейших объектов, в том числе первых нефте- и газопроводов, железной дороги Тюмень–Тобольск–Сургут. Он многое сделал для превращения Тюмени в индустриальный, образовательный и научный центр. Благодаря его усилиям было развернуто интенсивное жилищное строительство, возведение трех мостов через Туру, водо- очистных сооружений и системы канализации. Большое внимание он уделял обеспечению Тюмени и области продуктами питания, совершенствованию системы торговли, развитию спорта, подъему уровня здравоохранения… Он был сторонником комплексного развития региона.
Александр Константинович познакомился с Тюменью еще в далеком 1948 году. Тогда ЦК ВКП(б) проводил проверку деятельности партийной организации и принял постановление «О работе Тюменского обкома КПСС». Среди документов, к которым Протозанов имел прямое отношение и хранил на протяжении всей жизни, был машинописный вариант этого и других постановлений, содержащих обширную программу по преобразованию области. И до конца жизни он сокрушался по поводу того, что ему не дали осуществить в любимом им краю многое из задуманного. Его идеи на десятки лет опережали время. Скажем, еще в середине шестидесятых Александр Константинович планировал создание в Тюмени крупного научного центра из десятков академических институтов и строительство Академгородка на высоком берегу Туры в районе Метелевского водозабора.
НА СНИМКАХ: Сургутская ГРЭС; Александр Протозанов.
Валерий ИКСАНОВ
