ВМЕСТО РЕЦЕНЗИИ
Владимир Волковец родился в 1953 году в поселке Чур Удмуртской АССР. Окончил Шарьинский совхоз-техникум в Костромской области и Литературный институт имени А.М. Горького в 1986 году. Автор десяти поэтических сборников. Член Союза писателей России. Дважды лауреат премии губернатора Ханты-Мансийского АО, Всероссийской премии имени Д.С. Мамина-Сибиряка. Заслуженный деятель культуры ХМАО–Югры.
С его поэзией я познакомилась шесть лет назад, прочитав книгу стихов «Одно-единственное». И с тех пор не выпускаю из своего поля зрения и другие его творческие публикации. Ядреные стихи, словооборотистые, сибирской закваски, украшающие суровый северный край и поселок Советский, который Владимир Волковец строил с нуля. Ему и воспевать его!
Ты давно и знаком, и привычен.
Говорю, как рабочий – судьбой
Я к тебе потаенно привинчен –
Самой внутренней цепкой резьбой.
Природа и люди земли сибирской смотрят на меня с каждой страницы его книг, и я тоже не могу отвести от них свой взгляд. Мне нравится, как легко поэт вовлекает читателей в жизнь, быт, труд, круговорот самых разных взаимоотношений и переживаний своих земляков по поводу их достижений или потерь. В его творчестве нет позерства и громкоговорения.
Побывала я в «синичьем феврале» (время рождения поэта), «четырех осенях … и последней», «ранней весне, где жмурит мать-и-мачеха желтки свои кошачьи», владимирском лете, когда перед ливнем «ласточки по берегу стелились», представила разлив на Севере, да такой, что «если перейти его случится, выдохнешь названье речки – Ух!», содрогнулась, когда, чуть не «слившись» с болотом, лирический герой благодаря другу и ветке вербы все же «вылез – немного с лешим, а более схож с водяным», слушала, «как лес поет, не ведая корысти и вытирала слезы, если
Бескровное дерево вскрикнет,
Качнется – не сдвинуть стопу –
К соседнему пьяно приникнет
И ляжет длиною в судьбу.
А куда в этой жизни без любви и грез?
Белыми холодными ночами
Забываюсь в зябком полусне…
Вспыхнешь обнаженными плечами
И плывешь заманчиво ко мне.
Не колыша трав и не сминая,
Из туманно девственной глуши
Подойдешь, дыханьем обжигая:
– Как ты меня любишь? Расскажи…
Показал мне автор один приют, которого лучше не было бы, «где упасть никому невозможно, и взлететь не дано никому», но увы, горчайшие, слезные стороны жизни все еще такие приюты не могут пока закрыть, потому что есть жертвы этих горчайших, слезных сторон жизни:
Не осталось надежды на счастье
В мире страха, обиды и зла.
Не судьба, а беда их отчасти
В этом странном приюте свела.
Ходят по коридорам, как тени,
Вон старуха немая совсем,
Вон старик, у которого деньги
В свой карман положил МММ.
Вон афганец никак не вернется
С никому не понятной войны.
А когда, обессилев, проснется,
Начинает рассказывать сны…
Человеческое горе не проходит мимо поэтического сердца.
Может, случайно прохожий
Вынет из плотного мха
Камень, на сердце похожий,
И поразится слегка,
Что животворные корни
И капиллярная сеть
Нежной планеты упорно
Взялись его отогреть
И растворить в перелесье,
И рассосать под землей
Боль, обратившую сердце
В камень, оставленный мной.
Автор умеет переключить читателя на совершенно новую, чувственную волну и мастерски использует соответствующий размер стиха:
Что бы ветер ни выделывал с листвой –
С боку на бок перечесывал, с дождем
Суматошно перемешивал, а той,
Терпеливо молчаливой, нипочем.
Только в августе заропщет, между тем,
Как душа в своих сомненьях начеку,
Неожиданно смиряется, но с чем?
Одновременно противясь, но чему?
В голове еще стоит гуденье пчел
И река за паутинным молоком,
И стихи, что даже другу не прочел,
С подоконника смахнуло сквозняком.
Возвратятся, только заново начну
Перелистывать былое день за днем,
Безоглядно восторгаясь, но чему?
Одновременно печалясь, но о чем?
Может поэт оказаться вдруг на одной волне со своими литературными предшественниками.
На ветвистой стуже,
Хвойной крутизне
Солнце в полукружье
Яблоком в гнезде.
Снег обточен ветром,
Блеском остеклен.
И бежит по веткам
Судорожный звон.
Как не вспомнить С.А. Есенина («Белая береза под моим окном…»), А.Н. Плещеева («Травка зеленеет, солнышко блестит…»), А.А. Фета («Ласточки пропали, а вчера зарёй…»), И.С. Никитина, И.З. Сурикова, А.А. Блока и т.д.
Иногда лёгкость его пера приводит в восторг – так зримо, слышимо взрывается он стихом:
Эх, ударила б хорошим
Проливным по засухе!
Ходит туча, горсть горошин
Бросит из-за пазухи,
Поворчит, грома помечет,
Пыль закрутит до небу...
Разве туче поперечит
Среди лета кто-нибудь?
Речевые «спецэффекты» автора, его находчивость, образная меткость доставляют истинное удовольствие. Для убедительности приведу примеры: «огромный муравейник высиживает ель», «трактор свежую дорогу через поле прожевал», «и солнце, тень передвигая, сбривает иней со ступенек»…
Лес – особая тема в творчестве Владимира Волковца. Любовь к нему досталась лирику по наследству. Он – сын лесничего, а потому отношения с вальщиком у него напряженные, как и у отца. Однако утешает то, что леса вырастают, чтобы «разрешился долгий спор вальщика с лесничим» и примирил их:
Было время – нарасхват
Шла тайга...
В итоге
За маслятами спешат
По одной дороге.
Чувство юмора никогда не изменяет поэту. Читаю его воспоминания, а из каждой строчки этого стихотворения мне улыбается собственное детство.
В зеленой
Картофельной грядке,
Где куры изрыли межу,
Виновный
В мальчишеской драке,
От мамы скрываясь, лежу.
Лежу и на оклики мамы
Молчу.
К чернозему щека.
А клубни толкают в бока
Сердитыми кулаками.
Неизменно во Владимире и чувство Родины. Неизбывна боль за её судьбу.
Нет у России друзей –
Стало с годами понятней.
Чем с должниками добрей,
Тем кредиторы нещадней.
Никто из читателей не останется равнодушным к этим стихам, тем более сегодня.
Нелицемерное слово скрепляет узы людей и делает разум добрее и ответственнее. Так пусть же это слово доходит до нас! Пусть не ослабевает «охотничий инстинкт» поэта:
Наслушаемся певчего
Разноголосья, но
Сердечней человечьего
Не знаем все равно.
Мы узами разумности
Повязаны. И стих,
Как пережиток юности,
Охотничий инстинкт.
Саучита ЯРМУХАМЕТОВА
