СУБЪЕКТИВНО
Начало в №№49-50
Напомню вывод Хантингтона о том, что кроме религии «регионы служат основой для сотрудничества только тогда, когда география совпадает с культурой. В отрыве от культуры соседство не ведет к общности и может иметь прямо противоположный результат».
История России и Китая оставили нам убедительные тому примеры. Причем схожие, но только внешне. Подразумеваю пребывание Руси под татарским владычеством в 1238-1480 годах, а также Китая под маньчжурами с 1644 по 1911 годы. Здесь еще раз уместно помянуть профессора Караганова, считающего разворот на Восток не вынужденным: «скорее, это путь к себе домой, к своей уникальной евроазиатской сущности. Но он серьезно осложнен внутренними проблемами, главная из которых – в незнании Востока». Так вот, сравнить упомянутые этапы истории двух стран в рамках нашей темы весьма полезно.
Относительно Руси обращусь к такому авторитету, как Лев Гумилев. Опустив подробности, всё же напомню забывчивому читателю основные вехи. Грандиозный поход Батыя в 1237-42 годах был всего-навсего большим набегом, а не завоеванием территории, для чего у монголов не хватило бы людей. Батый имел задание рассеять половцев и заключить приемлемый мир с оседлыми соседями. Ну а раздел Древней Руси – это сделала уже монгольская аристократия.
Александр Невский, правя в Новгороде, шанс спасения Руси увидел в союзе с татарами. В 1251 г. он приехал в Орду Батыя, подружился и потом побратался с его сыном Сартаком, кстати, христианином, и стал приемным сыном хана. Доверие двух полководцев друг к другу было настолько велико, что даже через 6 лет после загадочной смерти Александра в 1263 г. татарский отряд в 500 всадников помог русским остановить войска немцев и датчан, двигавшихся не только на Новгород со Псковом, но и на Смоленск, которому угрожали литовцы.
Гумилев полагает, что, сотрудничая с татарами, Александр с соратниками подняли Русь на недосягаемую высоту. Сформулированная князем доминанта поведения – альтруистический патриотизм – на несколько лет вперед определила принципы устроения Руси. Заложенный князем традиционный союз с народами Азии, основанный на национальной и религиозной терпимости, вплоть до XIX столетия привлекал к России народы сопредельных территорий. И, наконец, именно потомки Александра Невского в XIV в. на развалинах Древней Руси строили новую Россию.
Гумилев утверждает и доказывает: в начале XIII в. на Руси имел место пассионарный толчок – со всеми положительными последствиями. Да, эти 242 года, особенно первые 1,5 в., ознаменовались тяжелыми жертвами, живописно зафиксированными летописями. Но, во-первых, такие жестокости были нормальными для средневековья. А во-вторых, грабеж населения являлся своего рода жалованием воинов, которые иного вознаграждения за службу не получали. Да и с рабами татары обращались гораздо гуманнее, чем современные им венецианцы, генуэзцы и византийцы.
Но, замечает Гумилев, взглянув без предвзятости, кроме отрицательных качеств татары обладали и многими положительными, и как люди, и как правители. В моральном и духовном отношении гнет их для Руси не был тяжел: на её исторические традиции и бытовой уклад они не посягали, к Православной Церкви относились с неизменным уважением.
Прежде всего, подчеркивает Гумилев, татары отличались непревзойденной честностью, верностью долгу и дисциплинированностью. Тяжкое иго помимо бедствий косвенно оказало Руси и большую услугу: из губившего удельного раздробления привело к единству, вызванному необходимостью общими силами свергнуть иго.
Что объективно – под татарами в полный упадок пришла русская культура. Но и здесь не всё черным-черно. Гумилев напоминает поговорку: поскреби русского и найдешь татарина. В русской крови значительная примесь татарской. Гумилев отыскал 92 княжеских, 50 боярских, 13 графских и, кроме мелкопоместных, более 300 древних дворянских родов, ведущих начало от татарских предков. Среди них – гениальные ученые Менделеев, Мечников, Павлов и Тимирязев, историки Кантемир и Карамзин, писатели Достоевский, Тургенев, Державин, Языков, Загоскин, Огарев, Куприн, Замятин, Булгаков… А в области искусства – балерины Анна Павлова, Уланова, Спесивцева; артисты Каратыгин и Ермолов; композиторы Скрябин и Танеев, художник Шишкин и др. Есть еще политики, военные и даже цари: Борис и Федор Годуновы и пять цариц!
Так что зло и многие беды, доставленные Руси татарами, в какой-то мере искупились богатым наследием Руси татарских выходцев и их потомков, заключает Гумилев.
А теперь с помощью востоковеда Василия Сидихменова и его книги «Китай. Страницы прошлого» перенесемся в Поднебесную, которая несколько больше Руси, 267 лет – с 1644 по 1911 годы, была почти в таком же положении. Страну, терзаемую китайскими феодалами, вместе со столицей Пекином захватили маньчжуры, жившие на северо-востоке Китая. Основав маньчжурскую Цин, захватчики, рожденные править, считали унизительным заниматься торговлей, промыслами, сельским хозяйством.
Маньчжуры привлекали в центральный и местный аппараты китайцев и монголов, но лишь на второстепенные и ограниченные должности. И не разрешали пользоваться печатью – главным атрибутом власти маньчжурской бюрократии.
Чтобы легче держать население в повиновении, была, например, создана система круговой поруки – баоцзя. Закон не только обязывал высших сановников лично отвечать за поведение и службу подчиненных окружных и уездных чиновников. Ответственность распространялась на весь род наказанного: казнили не только обвиненного, но и родителей, братьев, сестер, детей.
Кроме баоцзя, маньчжуры широко пользовались традиционными китайскими церемониями (300 видов) и правилами достойного поведения (ок. 3-х тысяч). Китаец твердо знает, цитирует Сидихменов, сколько надо отдать поклонов, когда преклонить колени, как наклонять голову, как улыбаться, как изменять голос. Драконовская регламентация, действуя века, привела к весьма печальным результатам: обезличила человека, уничтожив дух инициативы, энергии и индивидуальности. Лицемерие и коварство стали неотъемлемыми чертами чиновника… Пламенный реформатор легко превращается в горячего реакционера в угоду изменчивым настроениям и прихотям двора.
Как ни странно, политика маньчжуров во многом опиралась на учение Конфуция, который жил еще в VI в. до н.э. Конфуцианство, пишет Сидихменов, неправомерно в полной мере относить к религии. Душа его – этико- политическое учение, в котором разум преобладает над чувствами, подменяя экономические отношения, лежащие в основе государства и общества. Вот основные догмы. Общество делится на «благородных мужей» и ничтожных, управляемых элитой. Знатные мудры и самим небом наделены властью; простолюдины глупы, поэтому их удел – работать и кормить господ. Человеколюбие недоступно простолюдину. «Есть благородные мужи, которые не обладают человеколюбием, но нет ничтожных людей, которые бы им обладали». Не имея самостоятельной моральной ценности, обычный человек рассматривался безликим винтиком в общественных отношениях.
Серьезным оппонентом конфуцианцев была школа законников или легистов. В отличие от первых, положивших в основу управления государством и народом морально-этические принципы, исходящие из «воли неба», легисты опирались на законы и строгие наказания, а также оглупление народа. Так, Шан Ян, видный мыслитель и государственный деятель IV в. до н.э. писал: монарху нужен «темный люд»; знание – источник коварства: «Если люди глупы, их легко принудить к тяжелому труду, а если умны, то принудить нелегко»; «Если управлять людьми как добродетельными, то неизбежны смуты, и страна погибнет; если управлять людьми как порочными, тогда утвердится образцовый порядок».
Но конфуцианство, как я уже говорил, – не религия, в отличие от даосизма. Его основоположником считают Лаоцзы, жившего в VII-VI веках до н.э. Дао – главная категория учения «путь», всеобщий закон природы, первопричина всего сущего. Большое место уделено принципу «недеяния»: человеку предписывается отказ от всякой деятельности, он не вмешивается активно в жизнь, которая должна развиваться как бы сама собой. Человеческая природа остается непорочной, будучи предоставлена самой себе. «Трудно управлять народом, когда у него много знаний... а без их применения – счастье страны». Что- то знакомое слышится мне в нынешних образовательных реформах…
Хотя ложь, лицемерие и театральщина в феодальном Китае нередко оборачивались гротеском, народ знал подлинную цену «управителям»: «Гнилое дерево не годится на столбы, подлый человек не годится в начальники»; «Опасайся чиновника, который улыбается» – эти и другие поговорки были популярны.
Хотя простые китайцы уважали даже неправедный закон, однако в суды обращались в крайних случаях. Обычно спорные дела решал глава семьи или старейшина рода. Маньчжурский император Канси относился к суду с полной ясностью: «Хорошо, что люди боятся суда. Я желаю, чтобы с теми, кто обращается к судьям, поступали без всякого милосердия. Пусть все добрые граждане живут между собой как братья и все распри передают на усмотрение стариков и местного начальства. Что же касается сварливых, строптивых и неисправимых, пусть их уничтожат чиновники. Вот им и весь суд, лучшего они не заслуживают».
Оставляю читателю возможность сравнить положение Руси под татарами и Китая – под маньчжурами, которых в декабре 1911-го – январе 12 годов выдворило из страны восстание под руководством Сунь Ятсена.
Напомню, что за время оккупации Китая маньчжурами не исчезла его великая философия и культура. Хотя творения эти, однажды созданные, не исчезают бесследно, однако в периоды безвременья словно уходят в подполье, превращаются в нечто зыбкое, оставив еле внятные следы в тончайшей прослойке населения. Основной же массе народа не до изящного – быть бы живу. А наверх всплывает вся чернота, до времени таящаяся в затаенных уголках человеческих душ. Ну, до экономики ли в этакой ситуации бесовской рокировки?
Между тем китайцы дали миру порох, сейсмограф, бумагу, компас (III в. до н.э.), книгопечатание. 2 тыс. лет уже процветали шелковое и керамическое производство, гончарное ремесло, техника выплавки бронзы, прядение и ткачество. 2700 лет назад китайцы определили продолжительность года в 365 1/4 суток и много чего другого.
Однако остается вопрос: сказалось или нет нашествие маньчжуров вместе, скажу аккуратно, с экзотическими сторонами конфуцианства и даосизма на сегодняшнем Китае? И поможет ли это наследие полноценному сотрудничеству с Россией? Об этом поговорим в следующем году, с наступлением которого вас и поздравляю!
Игорь ОГНЕВ
