СУБЪЕКТИВНО
Начало в №49
«В мире после “холодной войны” наиболее важные различия между людьми уже не идеологические, политические или экономические. Это культурные различия. Народы и нации пытаются дать ответ на самый простой вопрос: “Кто мы есть?”. И они отвечают, обратившись к понятиям, имеющим для них наибольшую важность… как происхождение, религия, язык, история, ценности, обычаи и общественные институты».
Я привел цитату из книги американского аналитика, социального философа и политолога, профессора Гарварда Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций». Вышла она в 1996 г. с редким анонсом: «Книги, изменившие мир. Писатели, объединившие поколения». Судя по шквалу отзывов, думаю, это не преувеличение. Оговорюсь сразу: критики автор получил выше крыши, но главное, что подтвердило основные идеи и прогнозы Хантингтона – происходящее в мире после выхода его книги.
Итак, перво-наперво попробуем разобраться, что такое разорванная страна, в данном случае – наша, со времен Петра Великого. Перед Россией стоял вопрос: стоит ли присоединиться к западной цивилизации или она является стержнем самобытной евразийской православной цивилизации?
Разорванные страны, по определению Хантингтона, можно узнать по двум феноменам: «Их лидеры определяют себя как “мостик” между двумя культурами, и наблюдатели описывают их как двуликих Янусов: “Россия смотрит на Запад и на Восток”… – вот типичные головоломки разорванных стран». Однако замечу, что мост, даже не материальный, а цивилизационный, между двумя культурами, роль которого прочат России, – не слишком надежное сооружение. Не приведи Бог, если рухнет в одночасье.
«Разорванная страна, продолжает автор, напротив, имеет одну господствующую культуру, которая соотносит ее с одной цивилизацией, но ее лидеры стремятся к другой цивилизации. Они как бы говорят: “Мы один народ и все вместе принадлежим к одному месту, но мы хотим это место изменить”. В отличие от людей из расколотых стран, люди из разорванных стран соглашаются с тем, кто они, но не соглашаются с тем, какую цивилизацию считать своей».
Ситуация эта вовсе не благостная ни для страны, ни для её населения, ибо чревата цивилизационной катастрофой. «Политические лидеры могут творить историю, но не могут избежать истории, – пишет ученый. – Они порождают разорванные страны, но не могут сотворить западные страны. Они могут заразить страну шизофренией культуры, которая надолго останется ее определяющей характеристикой».
Мы еще не забыли, как усердно коммунисты ковали новую общность – советский народ. Он, по мысли идеологов, должен был предать забвению корни: национальные, религиозные, языковые, сословные, общественные… Не вышло…
Семь из восьми отличительных характеристик западной цивилизации – католическая религия, латинские корни языков, отделение церкви от государства, принцип господства права, социальный плюрализм, традиции представительных органов власти, индивидуализм – практически полностью отсутствуют в историческом опыте России. Пожалуй, единственным исключением стало античное наследие, которое, однако, пришло в Россию окольным путем, из Византии, и поэтому значительно отличалось от пришедшего на Запад непосредственно из Рима. Российская цивилизация – это продукт самобытных корней Киевской Руси и Москвы, существенного византийского влияния и длительного монгольского правления. Эти факторы и определили общество и культуру, которые мало схожи с теми, что развились в Западной Европе под влиянием совершенно иных сил.
Однако едва закончилась «холодная война», «как вновь проявилась классическая борьба западников со славянофилами. На протяжении десятилетия, однако, имел место переход от первых к последним, когда вестернизированный Горбачев уступил место Ельцину, русскому по стилю, западному по высказанным убеждениям».
В России возрождалось православие. По данным Хантингтона, «в 1994 году 30% россиян в возрасте 25 лет сказали, что переключились с атеизма на веру в Бога. Политические лидеры стали все как один уважать религию, а правительство – поддерживать ее. Одновременно исламское возрождение охватило Центральную Азию».
Таким образом, полицивилизационная модель дает исчерпывающий ответ на вопрос, стоящий перед жителями Западной Европы: “Где заканчивается Европа?”. Европа заканчивается там, где заканчивается западное христианство и начинаются ислам и православие. Возникает “новая линия разлома”… “великий религиозный раскол… между восточной и западной церквями…” Чем он может закончиться, показал, к примеру, кровавый раздел Югославии. Кстати, наш великий философ Вл. Соловьев византийско- московское православие считал язычеством.
Хантингтон пишет, что два глобальных процесса: экономическая и социальная модернизация, а также возрождение религии – эти процессы шли одновременно, параллельно, а значит, и были взаимосвязаны. Однако не стоит преувеличивать: в наше время православие у русских стало модным, но проникло далеко не во все души. С 2006 г., по данным Бориса Казаковцева, 16 лет работавшего главным специалистом-психиатором, число душевнобольных примерно с 4 млн снижается на 0,2-1,65 в год. Но это те, кто обратился в клиники. А на самом деле в стране около 14 млн психически больных, и цифра растет. А что можно было ждать после 70-летнего насилия воинствующим атеизмом, да тут еще кризисы добивают?
С другой стороны, к примеру, раскаленная дискуссия вокруг фильма «Матильда» обнаружила другую крайность – многотысячные дружины православных фанатов, готовых во имя Божье (а не Сатанинское ли?) даже на преступления. «Религия принимает эстафету у идеологии, и религиозный национализм приходит на смену национализму светскому». Попав на это распутье, «мощные страны стремятся к универсализму, слабые – к обособленности», – итожит ситуацию Хантингтон. Не Россию ли имел в виду ученый, говоря о последних?
По мере того, как мир отходит от Запада, сходят, по мнению Хантингтона, и его идеологии, сейчас вытесняемые столкновением культур и религий. Православной мы коснулись. Поговорим о восточно-азиатских культурах, с которыми уже соприкасаемся, разворачиваясь на Восток.
Итак, Лао-цзи, первый крупный китайский философ, чьи трактаты дошли до наших дней, творил в VI – V веках до н.э. В России первый известный нам философ Петр Чаадаев писал в 1-й половине VIII в.
В Китае иероглифическая письменность возникла в XVI-XI веках до н.э. По неофициальным данным, письменность на Руси появилась за 3-5 веков до кириллицы. Выдающееся произведение русской литературы – «Слово о полку Игореве» – датируется концом XII. В III-V веках на Руси в изобилии появлялись только устные сказания: былины, воинские повести, такие, как «Повесть о житие Александра Невского» или «Задонщина». Лишь в 1563 г. начавшая действовать типография Ивана Федорова издала произведения, обращенные исключительно к Богу. Вывод русских исследователей: «Слово…» настолько опередило время, что несколько веков стояло одиноко в перечне русской словесности. И лишь в XVII в. появляется самый известный русский писатель – протопоп Аввакум. Его «Житие…» – уникальный памятник русской литературы XVII века.
Позже творят первые поэты – Сильвестр Медведев, Карион (Истомин), Феофан Прокопович, Мардарий Хоныков и Антиох Кантемир. Ну а вершина этого периода – Тредиаковский и Ломоносов. Хотя русские скоморохи известны с XI в., но первые драматурги – Фонвизин, Капнист, Княднин – творили в XVIII в. Но кто читает сегодня «Слово о полку Игореве» кроме студентов-филологов? А вот японский роман «Исэ- моногатари», написанный в X в., как говорят сегодня, – бестселлер. Тем более знаменитый роман «Гэндзи-моногатори» начала XI века. Собственно, с X в. в Японии почти каждый год появлялся хоть один роман – светский, подчеркиваю. Они широко читаются до сих пор и формируют особо неповторимый склад общества.
Кстати, через сто лет после выхода «Гэндзи-моногатори» художник Фудзивара Такаёси написал свиток со сценами романа. Сохранились 19 картин, передающих чувства и настроения героев. Главное – цвет: локальный и насыщенный, мягко-размытый и нежный. Но что удивительнее, в XIII в. китайский художник Ся Гуя выполнил «Длинный свиток пейзажей» на полосе 17 метров. Необъятная и космическая жизнь природы в повторяемости её циклов – один из важных моментов дзэнского учения о природе как божественной вселенной. С этого времени пейзаж стал популярен не только у китайских и японских художников, но и у публики. А вообще первые живописные картины на шелковой ткани в Поднебесной появились в III в. до н.э.
А в России? Первые живописцы творили в IV-V вв. В первую очередь это Феофан Грек. Однако он и его ученики с последователями занимались исключительно росписью храмов и иконами. А первые не столь совершенные пейзажи в России писали лишь в конце XVIII в. Земцов и Зубов – при Петре I.
Первые парсуны (искаженное от лат. Persona – личность, особа) русские мастера начали писать в XVII в. Правда, на оригиналы изображения были мало похожи. Одна из древнейших сохранившихся круглых русских скульптур – каменная раскрашенная статуя Святого Георгия Победоносца на воротах Московского Кремля – создана бригадой Василия Ермолина в 1464 г. Высокого уровня мастера достигли при Екатерине II. Но в Китае и Корее скульптура демонстрирует высочайшие образцы в конце VI – начале VII веков, а в Японии скульптура достигла самого высокого расцвета на протяжении всей её истории в VIII веке.
Я просто носом чую возмущение оппонентов: ведь Россия создала великую литературу, живопись, музыку… Да, создала, что и не собираюсь оспаривать! Однако нельзя сбрасывать со счетов и гигантский разрыв во времени появления, а главное – широкое распространение произведений искусства в народах. На 1-2 тысячелетия раньше россиян азиаты осваивали, впитывали дух этих творений и – вот что главное! – воспитывали на этом духовном богатстве детей, внуков, правнуков… Вот здесь и поразмышляй: а в равном ли положении сегодня россияне и население южно-азиатских стран?
Почему я, вслед за Хантингтоном, делаю особой упор на религии и культуре? «Регионы служат основой для сотрудничества только тогда, когда география совпадает с культурой. В отрыве от культуры соседство не ведет к общности и может иметь прямо противоположный результат», – пишет Хантингтон. А другой эксперт итожит: «Таким образом, основоположный принцип – экономика следует за культурой». Иной раз случается анекдот. На Дальневосточном форуме Путин подарил Си Цзиньпину мёд, не зная, что китайского лидера за глаза называют Винни-Пухом. Подарок вызвал в китайском интернете массу шуток и мемов на эту тему. Си был взбешен...
Но за связкой «культура- экономика» стоит еще много чего. Об этом – в следующий раз.
Игорь ОГНЕВ
