СУБЪЕКТИВНО
Начало №№35, 36
Если смотреть на историю с новыми майскими указами президента страны с позиций государства, то прошлую неделю можно признать если не исторической, то ключевой. Власти объявили, что недостающие 8 трлн руб. уже в той самой шапке, что была пущена по кругу.
Однако, как мне кажется, сюжет на сём вовсе не заканчивается. И небольшая экскурсия по злачным местам нашей весьма своеобразной экономики, надеюсь, хоть немного прояснит, почему власти пустились во все тяжкие с этой злосчастной шапкой.
Напомню, что искомые триллионы на майские указы выжали у частных крупнейших промышленных компаний. Замечу, они не стали бы самыми успешными финансово, если бы гораздо раньше коллеги из других отраслей не совершили технологический прорыв, к которому безнадежно призывает всю экономику наш президент. Причем сделали это без какой-либо финансовой поддержки государства.
Чтобы подсластить пилюлю первой партии 14-ти мобилизованным компаниям, первый вице-премьер Антон Силуанов представил пакет мер по стимулированию частных инвестиций. Может, и другие соблазнятся, не упираясь? Главное в пакете – проект закона о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК), прямое частное софинансирование бюджетной инфраструктуры на паях с государством, банковские стимулы и тарифные гарантии. Однако по самой черновой идее СЗПК, как у нас водится, еще нет полного согласия ни в Белом доме, ни в Российском союзе промышленников и предпринимателей. Власти не торопятся приводить идею к оптимуму – постановление Белого дома о СЗПК ожидается через год. И в самом деле, гонка ни к чему: денежки собраны, а бизнес пусть потомится в ожидании пряника.
И вдруг, нежданно-негаданно, один из симптомов несогласия в правительстве проявился во время Восточного экономического форума. Вы удивитесь, но указал на него публике всегдашний оптимист Максим Орешкин, глава Минэка. По его словам, у нас большой объем валютной ликвидности по экспортным каналам приходит сейчас в страну, но компании не торопятся его конвертировать в рубли, а копят и создают валютный навес над валютным рынком. Причем навес этот на две трети состоит из доходов от продажи углеводородов и превращается в дополнительный отток капитала. А он, напомню, ой, как нужен для исполнения майских указов президента. "Мы за апрель-июль потеряли с долгового рынка порядка 350 млрд рублей средств нерезидентов, 6 млрд долларов просто ушли, и в августе этот процесс продолжился", – посетовал Орешкин. Озабоченность министра можно понять: за восемь месяцев отток капитала вырос более чем вдвое.
И господин Орешкин не придумал ничего лучше, как призвать население продавать доллары. Надо полагать, чтобы вместо строптивых компаний поддержать родное государство! Дуэтом с Орешкиным свою реплику исполнил глава ВТБ господин Костин, пообещав вернуть россиянам валютные вклады в рублях. Правда, он умолчал – по какому курсу и когда эту щедрость можно ожидать. Нечто подобное мы уже проходили, и хотя ЦБ заявил, что подобных планов нет, вкладчики начали изымать доллары из банков.
Очередная странность заключается в том, что дефицит валюты и на рынке, и в банках породило само правительство. Закон обязывал возвращать валютную выручку в страну крупнейших госэкспортеров – "Роснефть", "Газпром", "Зарубежнефть", "Алросу" и «Кристалл", тем самым поддерживая рынок в период обвального падения рубля. Норму решили отменить для компаний, попавших под санкции Запада: дескать, им самим нужна валюта для инвестиций в импортное оборудование и на прочие нужды. Поправки в закон оперативно и послушно внесла Госдума. А теперь г-н Орешкин сетует на данность, в которой "приходится жить и работать".
Наблюдая подобные кульбиты, более чем 40% промышленных предприятий пожаловались на неопределенность экономической ситуации, назвав ее главным препятствием для развития бизнеса.
Словом, не без помощи государства с января по август частный сектор вывез из России $26,5 млрд, почти втрое больше к тому же периоду прошлого года, а поток денег, убегающих в офшоры, увеличился в 6 раз. Богатейшие россияне держат там активы на сумму, составляющую 60% ВВП. Это почти 60 триллионов рублей, или около 1 триллиона долларов по текущему курсу. Что остановит отток капитала?
– Самых главных факторов два, – перечисляет президент компании «Московские партнеры», профессор Высшей школы экономики Евгений Коган. – Во-первых, инвестиционный климат – мы об этом только говорим и ничего не делаем. Понимая, что государство неким образом помогает им в работе и дает священные гарантии частной собственности в любых формах, бизнесмены захотят вкладывать в свои компании деньги, надеясь, что у них никто не отнимет. Вторая ситуация: санкции… Хотим мы или не хотим – это объективная реальность. Но никто, как говорится, от этого не умирал. И наша экономика, в принципе, если цены на нефть не будут падать, думаю, как-то с этим справится.
Кроме прорехи, через которую деньги мимо шапки утекают на экспорт, обратимся к внутренним коллизиям. На прошлой неделе глава Счетной палаты Алексей Кудрин по итогам проверки усомнился в эффективности госпрограммы поддержки 319 моногородов в 61-м регионе. Программа стартовала два года назад, но государство до сих пор в замешательстве: механизмы четко так и не определены. Безработица в моногородах значительно превышает общероссийский показатель, население за два года уменьшилось на 365,6 тыс. человек, а значительная доля средств на создание новых предприятий не осваивается. Однако в отчетах всё замечательно. Некоторые показатели превышены в разы! Например, одна цель – создать 230 тыс. рабочих мест к концу 2018 года – достигнута раньше срока: 253,4 тыс. мест появились еще в 2017 году, в чем аудиторы сильно сомневаются. Или данные о рекордном притоке инвестиций в моногорода: объем в 2017 году достиг 1,5 трлн руб., – в 30 раз выше плана! Счетная палата не первый год обращает внимание властей на беспомощность Фонда развития моногородов. Так, в мае 2017 года аудиторы сообщили о нехватке средств на инфраструктуру. Прежний глава фонда Илья Кривогов тогда заявил: «…все это связано с нищими бюджетами регионов». Мы уже знаем одну – причем, главную – причину обнищания регионов: исполнение прежних майских указов. Теперь подоспели новые, так что моногорода еще подождут…
Однако головотяпское превращение моногородов в нормальные современные поселения блекнет в сравнении с оборонкой. Наверное, читатели помнят, с каким придыханием чиновники в погонах и без оных говорили о невообразимых достоинствах новейшего танка «Армата», которому не страшны никакие машины в мире. Конфуз с образцом, сломавшимся во время праздничного парада на Красной площади, заминали всей мощью федеральной пропаганды. А это было предзнаменование. В июле Юрий Борисов, тогда еще замминистра обороны, а ныне вице-премьер по оборонке, сообщил, что ведомство отказывается от серийного производства 2300 «Армат». Не пойдет в серию и боевая машина пехоты «Курганец», которую тоже взахлеб расхваливали чиновники с военными.
Конфуз вышел также с истребителем пятого поколения Су-57: Минобороны подписало контракт с Объединенной самолетостроительной корпорацией на производство всего двух машин до 2026 г., которые прибавятся к тому десятку, что уже испытывают в войсках. А ведь как возносили новинку! И сделают её из стелс- материалов, и наисовременнейшая авионика разглядит американские ракеты f-22 прежде, чем те его… Всё бы замечательно, но вот двигатель 5-го поколения сделать не смогли. В том числе и по этой причине Индия вышла из совместного проекта.
В марте уже упомянутый Юрий Борисов в интервью газете «Красная звезда» расхваливал очередное наше чудо-оружие, упомянутое в федеральном послании президента страны: крылатую ракету с ядерной энергоустановкой «Буревестник». Она, дескать, «сутками может летать. В прошлом году прошли комплексные испытания, они подтвердили все те подходы, которые были заложены в эту крылатую ракету. Подтверждены в первую очередь возможности вывода на заданную мощность ядерной энергетической установки».
Но вот в конце августа CNBC сообщила, что с ноября 2017 года по февраль все четыре пуска «Буревестника» провалились, поскольку ядерная энергоустановка якобы так и не вышла на рабочий режим. Более того, во время ноябрьского испытания ракета упала в Баренцево море, и ее, как утверждают «источники, знакомые с содержанием доклада американской разведки», Москва готовится в ближайшее время найти и поднять.
Причины фиаско, пишет один из ведущих военных экспертов Александр Гольц, в неспособности государства и ОПК наладить производство современного оружия. Дело прежде всего в неподъемных ценах. В дюжине вертикально выстроенных госкорпораций прожорливая армия чиновников, и каждое относительно эффективное предприятие обречено кормить нескольких полубанкротов. Рынок как таковой отсутствует вовсе, и производители конкретных видов военной техники превращаются в монополистов, чего не было даже в СССР. В результате один танк «Армата» стоит больше 250 миллионов рублей, приближаясь к стоимости боевого самолета. А каждый Су-57 – больше 100 миллионов долларов. То есть за весь военный бюджет страны можно приобрести только одну эскадрилью.
Похоже, до россиян потихоньку начинает доходить, почему приходится всё туже затягивать пояса. Хотя международную политику власти, по данным ФОМ, на конец августа поддерживало больше половины респондентов (52%), но за последние 1,5 года их стало меньше на 12%. А вот считающих, что "руководство страны уделяет слишком много внимания внешней политике", за три года подскочило вдвое – с 17% до 34%.
Не в подобных ли оружейных провалах, которых гораздо больше, чем я назвал, одна из причин того, что Росстат всё усерднее секретит саму госпрограмму вооружений. Это – почти 5% ВВП страны. А если в деньгах, которые судорожно ищут для исполнения майских указов, то в общей сложности госпрограмма вооружений, подписанная президентом Путиным в начале 2018 года, обойдется бюджету еще в 22 трлн рублей в ближайшие 10 лет. Дошло до того, что авторитетные экономисты мира применительно к России говорят не о государственном, а о военном капитализме. Ну а сгущающийся мрак секретности, по словам завкафедрой прикладной макроэкономики НИУ ВШЭ Евгения Гавриленкова, лишающий экспертов инструментов для анализа, позволяет политикам и чиновникам сообщать населению цифры, не связанные с реальностью.
А между тем, по оценке Института экономики роста им. Столыпина, по сравнению с 2014 г. из-за обвального падения производительности труда выработка добавленной стоимости на одно рабочее место сократилась на 41%. Только по этой причине за три года страна лишилась 43 трлн руб. в текущих ценах. Это почти три годовых бюджета, или половина годового ВВП. Вот и подумайте, сколько майских указов можно исполнить на эти деньги, не выбивая из колеи эффективные частные компании, да и всю экономику.
Игорь ОГНЕВ
