ТВОРЧЕСТВО
«Тот, кто сохраняет искренность и совесть в своей душе» – так говорит о личности героя в одной из своих книг тюменский журналист и писатель Виктор Егоров. Слова эти, впрочем, в полной мере характеризуют как самого автора, так и многих персонажей его повестей и рассказов. Первой была повесть «Чернец», затем последовали «Мужской процесс», «Лучший город Земли», «Дом для ветхого человека», «Время заката», «Севастополь не сдадим…», «Люди войны», целый ряд великолепных новелл.
СОЛЬ НА РАНЫ
Подмечено: о чем бы ни рассказывал писатель, он говорит о себе. Поэтому меня интересует прежде всего личность самого пишущего, его интерпретация происходящего вокруг, его внутренние борения, сомнения и умозаключения. Удивительная философичность его повествования, подчас неожиданная метафористичность, точность и афористичность фразы, всегда к месту авторская самоирония, юмор. Ну вот, смотрите: «Когда заканчивается война, храбрость становится недостатком, …герои подлежат ликвидации», «Искусство жизни – это искусство врать. А для слов правды мы создали Бога, чтобы ему не врать и гордиться перед ним и собой своей внутренней чистотой и искренностью». Или: «Выборы – лапша для народа на курином бульоне заботы о детях, спорте и общественном благе… В выборах не участвуют случайно, в выборах участвуют по расчёту. Брак с властью не заключается на небесах. Депутаты – не помазанники Божьи. Они помазаны совсем другим елеем».
Каждый нормальный думающий человек хочет разгадать глобальную «загадку цивилизации». С точки зрения Виктора Егорова, суть её такова: люди создают государство, чтобы выжить, а потом борются с государством, чтобы не умереть. Действительно, раз за разом мы выдвигаем во властные кабинеты «не тех» (что выясняется позже, когда «не те» напрочь забывают о так называемом «электорате»).
Я как-то спросил коллегу Егорова: мол, зачем эта твоя соль на раны – людям и без того тошно? А для того, говорит, чтобы рядовые граждане не превратились окончательно в рабов. «Владеть рабами – в этом суть и притягательность власти, – уточнил собеседник. – Чувство превосходства над рабами греет душу высокопоставленного госслужащего сильнее солнца. Не так важно, как он вскарабкался на высоко стоящий стул, главное – он смог, а другие нет. Пусть те, кто внизу, мастера и таланты в своих профессиях, пусть они умеют работать и производить, пусть мастерят и творят. Но они – внизу, а сидящий на стуле – наверху, и это определяет, кто есть кто. Кому – владеть, а кому – повиноваться. Власть, конечно, сладостна, но она же отнимает разум у находящегося на её вершине. Иначе он не забывал бы проверенную тысячелетиями истину: рабы хуже наёмников. Те хоть за деньги могут воевать, а рабы не могут воевать вообще – израненные плетью сердца не воюют, они мстят».
Точка зрения писателя, гражданина, просто мужественного человека. Его произведения, скорее, претендуют на исповедь, основанную на реальных фактах из окружающей действительности – так можно сказать обо всём, что он создает в прозе, тем он и интересен, не говоря о его очевидном умении передать на бумаге состояние человека в крайних обстоятельствах. Исповедальность на грани бесстрашия, искренность до предела, правда жизни – это, если хотите, главные отличительные особенности творчества Виктора Егорова.
Этим отличается и одна из первых его повестей «Мужской процесс», изданная отдельной книгой и завоевавшая наибольшее читательское внимание: сегодня она востребована у русскоязычной публики в Германии, Японии, США, Канады, Великобритании…
Углубляясь в чтение, ловишь себя на том, что не ты решаешь, продолжить или нет, а сам текст буквально сразу захватывает тебя, не дает оторваться, и ты вдруг обнаруживаешь, что книжка закончилась. А в душе у тебя еще долго остаются волнение и переживание – словно то была чья-то исповедь, возможно, даже твоя… Объема тут на двести страниц, читается на одном дыхании. Написано честно, искренно, смело. Всё это помножено на очевидное – мастерское владение словом. В результате – произведение, обладающее силой магической, завораживающей читателя. Вроде бы, и написано просто, слова вполне обычные, о вещах житейских, естественных – о любви, ненависти, взаимовыручке, подлости, трусости, смелости, бесшабашности, страхе, растерянности, беззащитности, жестокости, самоуверенности… Однако эти «простые вещи» держат тебя в напряжении, рождают целую цепь ассоциативных реакций, заставляют вдруг всколыхнуться в твоих воспоминаниях чему-то близкому, родственному всему тому, о чем повествует автор. Здесь чувствуется большая доля его личных переживаний, а таковые выплескиваются на бумагу особым способом – с клокочущим сердцем в груди, с учащенным пульсом, с неизбежными паузами в письме, ибо душевные вибрации достигают своего апогея…
О ЧЁМ РЕЧЬ?
…Паренек, родившийся на берегах Тавды, в поселке, где по одну сторону колючей проволоки – не по своей воле прибывающие туда граждане, а по другую – они же, только после «отсидки» (или снова «до»), мальчишка, постигший по этой причине с ранних лет всю изнанку жизни. А во-вторых, потому что рос без отца. Обстоятельство, которое сильнее иных сопутствующих могло сотворить из него мямлю, маменькиного сыночка, но не сделало этого. Почему? Сложно сказать. Предопределенность, судьба, воля божья. Или всё вместе взятое плюс его величество случай. Или цепь случайностей-закономерностей. Поди теперь разберись. Но в том- то и дело, что ныне зрелый мужчина предпринимает попытку понять «что это было», причем анализ в силу своей честности Егоров делает довольно жестоко, безжалостно, порой беспощадно по отношению к своему лирическому герою – прежде всего потому, видимо, что самоэкзекуция сия – принародна. Поступи автор по- иному, прояви малодушие, утаи что-то, убоявшись читательского осуждения, он предал бы самого себя, погубив всю изначальную затею – выйти к нам с открытым забралом.
Нет, он ничего не порушил, он настолько открыт, так неистов в постижении самого себя, что ты веришь ему с первой же строки, с первой фразы. «Если у тебя нет проблем, твоя радость будет недолгой». Начальное предложение, философский афоризм, рожденный, по-видимому, не на пустом месте. Несколькими страницами позже твои догадки подтверждаются другой безапелляционной формулой: «Ничто так не учит жизни, как скоротечная уличная драка». Что тут возра- зишь? Видно, что он не лукавит, он открыт и, по большому счету, беззащитен. Я бы сказал, обезоруживающе беззащитен. Откровенность, разговор без утайки в данном случае – и щит, и меч одновременно, ибо они способны пробить душевную броню, вызвать отклик.
Будто тонкий психолог, автор ведет тебя по самому краю бездонной пропасти по имени «душа». Причем создается впечатление, что она есть огромная вселенная, принадлежащая одновременно всем нам и каждому в отдельности. Егоров пишет: «У меня когда душа говорит, она говорит внутри у самого горла», «Человеческой душе для просветления необходимы ощутимые телесные страдания», «Счастье – это утихающая боль». А у кого иначе? У тебя? У меня? Вот «его» восьмилетний сорванец, спасаясь от неминуемого мщения сверстников за совершенную им «подставу», в отчаянии и страхе переплывает вполне себе судоходную, с сильным течением Тавду. Однажды я на себе испытал мощь этой вод- ной стихии и теперь без крайней надобности туда вряд ли снова полезу. Представляю себя на месте того пацаненка, чувствую, какова цена его путешествия через «не могу». Не потому, что он «в восемь лет умел плавать по-собачьи и по-флотски, то есть плохо и медленно», а потому, что он все-таки сделал это, войдя в реку под названием «жизнь». В дальнейшем, вопреки философскому утверждению (мол, нельзя в нее ступить дважды), парню, уже взрослому человеку, чуть ли не пошагово, каждодневно все время приходится совершать преодоление (превозмогать собственные недостатки, бороться, иногда с превосходящими силами, а нередко и с подленькими обстоятельствами), доказывая себе и другим: нет, я не тварь дрожащая, а право имею!
СЛОВО И ЛЮБОВЬ РАВНЫ ВЕЧНОСТИ
Да, именно в начале пути, в малолетстве, в нем зафиксировались выработанные на житейских примерах постулаты, ставшие впоследствии правилами жизни: «Каждый должен отвечать за свои слова и поступки, и если это было для кого непонятно, ему объясняли», «Любое сказанное слово имеет свойство, присущее вечности – оно никуда не исчезает и живет само по себе где-то рядом, сопровождая нас до и после смерти. А слово невыполненной клятвы, в отличие от других слов, не летает где-то в заоблачных небесах, а поселяется внутри нас и грызет душу изнутри. И до, и после смерти. Впрочем, смерти нет, значит, этот душегрыз будет длиться бесконечно», «…Душа – наша крепость, и она – единственная ценность, ради которой надо принимать сражение с врагом, во сто крат сильнее и многочисленнее нас», «Никто не придумал еще коляску для инвалидов духа. Жить с надломленным хребтом характера невозможно», «Берегите свои нервы, господа, думая, что все болезни от нервов. Я буду беречь свою честь…», «Молодость не может вернуться, но ощущение молодости – возвращается, если ты все делаешь как тогда, когда жил честно, верил свято, любил верно». Вроде бы знакомо, и будто ничего нового тут нет, а тревожит, пробуждает в тебе ревизора: ну-ка, как у тебя там у самого, соответствуешь ли, а может, грешки имеются и требуют немедленного искупления?
С виду грубоватый мачо (в лице alter ego автора – центрального персонажа повести) на поверку оказывается неисправимым лириком – особенно, если речь идет о попавшей в поле мужского зрения прекрасной даме: «…Душевное расслабление от встречи с красивой женщиной – лишь пауза для того, чтобы дирижер разложил на пюпитре ноты очередного симфонического произведения, которое оркестр человеческих душ вот-вот начнет исполнять, а твоя душа в нем – солировать», «Когда все места в квартире и все места на теле становятся общими, начинается супружеская жизнь», «…Любовь живет десятилетиями, перетекая от любви к женщине к любви ко всему человечеству, а потом дальше, к любви к небу, к Богу, а потом она возвращается на землю к человечеству, к женщине, но это уже совсем другая любовь».
ЗРЕЛЫЙ МАСТЕР
Творчество Виктора Егорова – образец крепкой, как говорят, мускулистой прозы. Это зрелый мастер с четким мировоззрением, со стремлением постигать истину, умением удивляться, радоваться, огорчаться, желанием делиться своим собственным видением и пониманием смысла жизни. Расчет прост – найти в читателе понимающего собеседника. Когда- то наш герой, в бытность корреспондентом «Тюменской правды», привлек внимание к своим публикациям ясностью и точностью мысли, выверенностью слова и стиля, тонким юмором, граничащим с сарказмом, умением в ёмкой фразе создать образ.
С годами талант, словно алмаз, подлежит огранке, происходит качественный рост пишущего, его настигает житейская мудрость – к нему прислушиваются, в его произведениях ищут и находят глубину, богатый подтекст, многослойный ассоциативный ряд. И в таком случае появление добротной книжки логично, естественно, закономерно. Однако Егоров вдруг произносит устами главного героя повести: «…Я до сих пор отстраненно и настороженно реагирую и на похвалу в свой адрес, и на ругань». Как бы то ни было, доброго слова заслуживает всякий, кто честно и талантливо делает свое дело.
НА СНИМКАХ: Виктор Егоров и его книга «Мужской процесс».
Виктор ЕГОРОВ