СУБЪЕКТИВНО
ЧТО НАС ЖДЁТ ВПЕРЕДИ?
Не стану пересказывать феерическую на грани фола атмосферу дней чемпионата – читатели видели своими глазами на экранах ТВ. Отдельные кадры – невообразимо редкая гамма чувств на лицах первых руководителей, принимавших поздравления за лучшую организацию игр. Однако спортивно-политический праздник позади. Он оставил не только восторженные и вполне заслуженные отзывы и о нашей команде, и о россиянах. Но меня заботит другое. Каковы экономические итоги мундиаля, не только оперативные, но – и это главное – отдаленные?
По мнению российских чиновников, главный эффект чемпионата достигнут: Россия изменила свою репутацию. «Имидж важнее, чем ВВП, Россия на самом деле лучше, чем казалось многим», – заявил на круглом столе «Экономика футбола» председатель оргкомитета «Россия-2018» Аркадий Дворкович. С его мнением согласны и другие крупные чиновники. Однако у меня два вопроса. Во-первых, Россия – не что-то абстрактное. Есть народ, который искренне радовался и огорчался вместе с иностранными фанатами, и есть власть, получившая дивиденды. Во-вторых, перед кем улучшила имидж Россия? Перед миром или перед собственным народом, случайно получившим аккурат к открытию мундиаля неслыханное повышение пенсионного возраста? А вскоре правительство внесло в Госдуму проект закона о накоплении индивидуального пенсионного капитала. Россияне, если не хотят в старости остаться на бобах, должны откладывать на это 6% зарплаты. Вот вам и новый налог.
Однако вернусь к теме. Проведение ЧМ-2018 по футболу принесло России более 850 млрд рублей. Об этом заявила Майя Ломидзе, исполнительный директор Ассоциации туроператоров страны. По ее словам, благодаря чемпионату создано 220 тыс. рабочих мест. Города, принимающие чемпионат, посетили за время турнира 5,7 млн болельщиков, почти половина из них – иностранцы.
Новость замечательная тем, что примерно 850 млрд, или $ 11,7 млрд, составили общие расходы России на проведение чемпионата. Это куда больше, нежели потратили на свои чемпионаты Бразилия и ЮАР – $11,6 и $4,6 млрд соответственно. Можно считать, что наши затраты на подготовку окупились. К тому же приличная часть денег пошла на строительство дорог, которые не исчезнут с фанатами. Правда, часть полотна в Нижнем Новгороде и Саратове смыло ливнями, а например, 43 охранникам, свезенным в тот же Нижний из разных городов, не заплатили 2 млн за работу, да и жили они как бомжи. Ну, без подобных мелочей Россия не обходится. Тут главное – имидж международный!
Однако из миллиардов, озвученных госпожой Ломидзе, придется вычесть кое-какие убытки. ЦБ говорит о дополнительном росте ВВП в 0,1-0,2% годовых во втором квартале – за счет дополнительного спроса в торговле и общественном питании. Некоторые торговцы и правда выиграли от тысяч посетителей, приехавших в 11 городов страны, где проходили матчи. Однако активность увлеченных футболом потребителей в 150 торговых центрах, вопреки оценкам ЦБ, показала худший с 2015 года результат. Это выявил индикатор Shopping Index, который составляет Watcom. А на потребление людей, между прочим, приходится половина ВВП России.
Но главное, говорят эксперты, ждет нас впереди. Арсений Столяров и Глеб Васильев, аналитики лаборатории исследований спорта НИУ ВШЭ, напоминают, что Олимпийские игры 2004 года подтолкнули Грецию к кризису, отголоски которого ощутимы до сих пор, а из 12 стадионов чемпионата мира 2014 года в Бразилии как минимум три разрушаются, простаивая без матчей профессиональных команд. Не радуют доходами и олимпийские сооружения Сочи, хотя власти заверяют, будто нашли выход, как зарабатывать прибыль. Как говорится, свежо предание… Эксперты не обнаружили положительного эффекта для экономики в целом от самого успешного с точки зрения посещаемости чемпионата мира в США в 1994 году, несмотря на то, что в некоторых секторах (отельный бизнес, торговля, транспорт) наблюдался двузначный рост. Более того, известный спортивный экономист Стефан Шимански, анализируя развитие крупнейших экономик на протяжении последних 30 лет, находит значимый отрицательный эффект для роста в годы проведения крупных соревнований: одной из причин может быть неоптимальная структура бюджета в год такого события – это будто про нас. Другим важным фактором является значительный отток «неспортивных» туристов в годы проведения турниров.
Эксперты советуют определять итог последнего мундиаля по балансу всех эффектов – как положительных, так и отрицательных. Высокий интерес населения к турниру, например, уменьшает производительность труда. По данным Института немецкой экономики, Германия потеряла €200 млн в течение матча национальной команды с Южной Кореей. Продуктивность 70% мексиканских работников снизилась как минимум на 20% на время чемпионата в ЮАР в 2010 году. Ну и в России мы могли наблюдать по тем же фото в соцсетях, как люди «болеют» прямо на работе.
Отдельная песня – дальнейший эффект мундиальных стадионов. В России чуть ли не самая низкая посещаемость матчей среди ведущих европейских лиг – в среднем меньше 14 тыс. зрителей. ФИФА в августе 2014 года даже предлагала уменьшить количество стадионов предстоящего чемпионата с 12 до 10, ссылаясь на то, что не во всех регионах, где должны были проводиться матчи, есть профессиональные команды в двух сильнейших лигах России. Сказывается также малочисленность населения либо его низкая платежеспособность.
Региональные власти уже сообщают, что не потянут содержание стадионов. Ведь ежегодные затраты могут составить миллиарды.
К примеру, содержание «Волгоград Арена», по данным председателя комитета по подготовке и проведению матчей ЧМ-2018 в Волгоградской области Аркадия Грушко, обойдется в 250–350 млн руб. ежегодно. «Самара Арена» потянет на 500 млн руб. в год. По словам местных чиновников, 18–20 матчей «Крылья Советов» в год, самарской футбольной команды, недостаточно. Власти намерены использовать площадку под развлекательные мероприятия. Но чтобы проводить концерты (надо беречь поле), требуется покрытие, причем качественное и … дорогое!
Губернатор Калининградской области Антон Алиханов еще в прошлом году на совещании с Владимиром Путиным попросил президента о федеральных субсидиях на содержание арены после мирового первенства.
Вызывает сомнение, что на стадион в 300-тысячном Саранске будет приходить 10% жителей, заявил в эфире радио «Эхо Москвы» бывший зампред ЦБ Сергей Алексашенко. По мнению экономиста, дешевле было бы его просто снести, чем годами содержать в убыток. Местные чиновники планировали отдать площадку под торговые зоны и фитнес-центры, но были раскритикованы Владимиром Путиным.
И коли регионам не по карману содержание спортивной инфраструктуры, тянуть бюджетную лямку, похоже, придется в первую очередь Москве. Правительство разрабатывает концепцию наследия чемпионата. В том числе использование мундиальных объектов по шестилетнему плану госсубсидий для регионов примерно на 16,7 млрд руб. На эксплуатацию футбольных арен потратят почти 13 млрд руб., а остальные деньги предназначены на тренировочные площадки и детские футбольные центры. Однако федеральный бюджет выделит лишь 9 млрд, а 4 млрд лягут на субъекты и внебюджетные источники. Чиновники надеются получить первую выручку со стадионов уже в 2020 году – менее 3 млрд руб. Хорошо бы хоть это…
Но вот на прошлой неделе президент Путин потребовал подготовить планы использования стадионов чемпионата мира по футболу: «Это должно быть конкретно, а не только общие пожелания. Общие пожелания закончатся тем, что опять желающие появятся какие-то рынки открыть», – говорил президент на одном из заседаний по теме министру спорта Павлу Колобкову. Господин Путин распорядился закрепить стадионы за футбольными командами, которые могли бы сдавать площади в аренду или заниматься коммерческой деятельностью. «Тогда толк будет, тогда футбол будет развиваться, а иначе это только затратные будут вещи для футбола, и он будет у нас в тяжелом состоянии», – сказал президент.
По словам Путина, господдержка программ развития объектов ЧМ-2018 продлится пять лет, чтобы «к 2024 году они были самодостаточны, служили центрами развития городов, общественной, деловой, культурной жизни».
Посмотрим, что из этого выйдет. Но пока зарубежная пресса пишет, что основная выгода от мундиаля, рекордные $6,1 млрд, достанется Международной федерации футбола.
Правда, рост ВВП или доходов граждан – не единственные возможные показатели, отражающие влияние чемпионата на качество жизни. Счастье является одним из важнейших компонентов благополучия. Стефан Шимански и Георгиос Кавсестос из Лондонской школы экономики находят очевидную зависимость между уровнем счастья в стране и проведением крупного спортивного турнира. В свою очередь, хорошее настроение работников может положительно влиять на их продуктивность: нематериальные активы могут приносить и материальные выгоды.
К таким нематериальным активам относится, например, привлекательность страны. Бруно Капреттини из Университета Помпеу Фабра в Барселоне пишет, что попадание команд в одну группу Лиги чемпионов увеличивает туристический поток между городами в последующие полгода на 5–7%: например, «Манчестер Сити» и «Бавария», играющие в одной группе, на несколько тысяч увеличат число туристических поездок между Манчестером и Мюнхеном после окончания групповой стадии. Беда в том, что абстрактные выводы ученых не учитывают российские реалии. Их брутальность зашкаливает так, что вполне способна спугнуть даже призраки счастья. Полгода промелькнут быстро, а что будет потом с имиджем России и счастьем россиян на фоне Донбасса, Крыма, Сирии и еще бог знает каких ситуаций – это вилами по воде писано.
К тому же влияние мундиального счастья на российскую экономику будет ограниченным. «Предполагается, что мы строим инфраструктуру, на которой предполагается поднимать турпотоки. В преддверии Олимпиады-2014 высказывались примерно такие же соображения. Но, судя по платежному балансу, экспорт услуг в 2013 году составлял 70 млрд долл., из них туризм – 33 млрд долл. В 2017-м было соответственно 58 млрд долл. и 29 млрд долл.», – обращает внимание главный экономист Альфа- банка Наталья Орлова. Если общая экономическая политика не направлена на дальнейшее открытие экономики, воспользоваться новой инфраструктурой не получается. Поэтому не факт, что ЧМ-2018 даст значительный мультипликативный эффект, резюмирует экономист.
С ней согласен и политолог Михаил Виноградов. «После двух Олимпиад, которые провели в СССР и России, возможный положительный эффект был нивелирован действиями самой России… Логичнее было бы думать, как приумножить полученный эффект – например, предложив отменить визовый режим для граждан Евросоюза, США и ряда других стран G7 или G20. Но я не вижу признаков, что психологически российские власти к этому готовы».
Игорь ОГНЕВ
