К 70-ЛЕТИЮ ТЮМЕНСКОЙ ГЕОЛОГИИ
Восьмидесятые годы минувшего столетия для многих моих друзей-вахтовиков навсегда останутся в памяти эрой Харасавэя, где базировалась легендарная Карская нефтегазоразведочная экспедиция.
Попасть сюда было ох как не просто: в бригады набирали уникальных специалистов, обладающих большим опытом эффективной работы и жизни в спартанских условиях, способных проявлять чудеса изобретательности, готовых делать из дерьма конфетку.
Зарплата, конечно, впечатляла – она в разы отличалась от денег, зарабатываемых в различных отраслях производства на Большой земле. И даже те вахтовики, кто панически боялся летать на самолете, мужественно подавляли в себе этот страх, лишь бы добраться до заветного аэропорта. Винтокрылые трудяги Ан-24 и Ан-26, а иногда великаны Ил-76Т исправно выполняли рейсы Тюмень–Салехард–Харасавэй и обратно, невзирая на ужасные погодные катаклизмы и крайне разношерстную публику, не всегда абсолютно трезвую, но всегда готовую претерпевать трудности полета.
На Харасавэй слетались и москвичи, и люди из солнечного Сочи, из Украины и Беларуси, из Омска, Томска, из разных городов и поселков Урала и Сибири. И неудивительно, что в долгие часы томительных ожиданий, вызванных очередным непробиваемым туманом или штормовым ветром, в аэропортах Салехарда, Мыса Каменного, Гыды или Нового Уренгоя звучали самые свежие и самые смешные анекдоты, рассказывались самые невероятные житейские истории, а из магнитофонов раздавались новые песни и концерты зарубежных супер- звезд.
Моим первым наставником в деле освоения секретов профессии был тюменец Дмитрий Кашкетов – один из первопроходцев освоения недр Западной Сибири, чья трудовая биография началась еще в Шаиме, а в Карской экспедиции он возглавлял образцово-показательную бригаду слесарей-турбобурщиков. Дмитрий Григорьевич не имел привычки ругать-отчитывать своих молодых коллег, он лишь указывал на скрытые ошибки и, водрузив на кончик носа аккуратно перебинтованные очки, добродушно хмыкал. Однако этого было достаточно, чтобы подобных казусов больше не повторялось. Навсегда запомнились три Володи: Вакарин, Черняков, Медянко – очень разные по характеру и темпераменту, но такие похожие в упорно-дотошном стремлении отрегулировать самый проблемный турбобур, побывавший на рекордной глубине разведочной скважины, до стадии безупречной работоспособности. Если буровики и вышестоящее начальство в очередной раз хвалили турбобурщиков, парни скромно пожимали плечами, дескать, школа Кашкетова!
Еще одна колоритная фигура – оптимистичный сочинский хохмач Игорь Можный, обладатель уникального баритона и врожденного чувства юмора. Шутки и приколы сыпались из него, как из подшивки журнала «Крокодил» или со страниц «Клуба 12 стульев» Литгазеты. Если бы Игоря вдруг приняли в самую зачуханную команду КВН, успех и обожание публики аутсайдеру были бы обеспечены.
А чего стоит профессиональный черниговский художник, выпускник «репинки» Тарас Постульга: нарисованный и воздвигнутый им в центре базового поселка знаменитый плакат с надписью «Харасавэй – моя биография», растиражированный залетными фотокорреспондентами во всех тюменских и столичных газетах, несколько лет крепко трепали чудовищные ветры, но так и не смогли опрокинуть.
Братья Горгоц – Геннадий и Владимир. Первый – классный водитель, невысокий крепыш и неутомимый рыжий балагур, второй – талантливый инженер, завидного роста, строгий и принципиальный. Это не мешало им то и дело подшучивать друг над другом по поводу столь невероятной, но очевидной несхожести.
Врач-стоматолог Сергей Мельчаков, умевший снимать зубную боль одним прикосновением к щеке и в мгновение ока удалять запущенные корни… Если учесть, что питьевая вода на Харасавэе всегда была отвратительная, и зубы катастрофически начинали крошиться очень скоро, то недостатка в пациентах у нашего дантиста даже не предвиделось.
Их много, бородатых, веселых и добродушных парней, романтиков, никак не расположенных к спокойной и размеренной жизни, но всегда искавших новых встреч и приключений.
Теперь мы видимся редко, чаще случайно. И отмечаем, что первые робкие седины, заработанные на Ямале, покрывают уже целиком все некогда бесшабашные головы. Но мы по-прежнему искренне рады, что судьба свела нас именно там, далеко за Полярным кругом, на побережье холодного Карского моря. Чтобы поверить в себя, научиться бескорыстной мужской дружбе, познать разницу между мелочной житейской суетой и полетом заветной мечты. Чтобы избавиться от эгоизма, безответственности, по-настоящему закалить бойцовский характер, научиться понимать других людей, молча грустить, петь задушевные песни и заразительно смеяться…
Своеобразным гимном вахтовиков-харасавэйцев стала песня, которую много лет назад написал московский бард Борис Вахнюк. Там есть такие строки:
Не ищите, ребята, чего бы сказать поновей,
Пожелайте удачи, с обычаем давним не споря.
А удача у нас называется – Харасавэй,
И лететь до неё самолётом до Карского моря!
НА СНИМКАХ: автор возле вездехода; аварийная посадка в тундре.
Григорий ЗАПРУДИН /фото автора/
