СУБЪЕКТИВНО
Начало в №№55 (2017 г.), 1–3.
Продолжаю знакомить читателей с исследованием социальных проблем нашего крупного экономиста академика Абела Аганбегяна. Запредельное число бедных, пишет он, не только обрекает семьи на трудные условия существования. На душу населения богатые в сравнении с бедными потребляют вдвое больше овощей, в 2,5 раза – фруктов, в два раза – мяса, в 1,9 раза – молока и молочных продуктов, в 1,7 раза – яиц, в два раза больше рыбы и морепродуктов. О разном качестве продуктов лучше не говорить.
Особенно страдают многодетные семьи. Если есть трое детей, то, в сравнении со средними домохозяйствами, на члена семьи приходится на 30% меньше яиц, овощей, фруктов и ягод, на 35% – мяса и мясопродуктов, на 29% – молочных продуктов, на 38% – рыбы и рыбопродуктов, на 24% – сахара и кондитерских изделий. Даже картофеля многодетные семьи потребляют на 20%, а хлебопродуктов – на 27% меньше средних. Такое положение множит изъяны здоровья, полноценного обучения и воспитания детей, закладывает демографические проблемы. Ведь энергетическая ценность рациона бедных по группам продуктов в 1,5-2 раза меньше, чем потребляют богатые.
Богатые на питание тратят в пять раз больше, чем бедные, на одежду и обувь – в 12 раз, на домашнюю технику – в 29, на жилье – в семь, на здравоохранение – в 20, на транспорт – в 81, на отдых – в 34 раза. Кроме того, богатые сберегают ежегодно в 18 раз больше бедных. Не удивительно, что у них на 100 домохозяйств приходится 75 автомобилей, у бедных – 33, но качество, конечно, разное.
Эти крайности объясняет факт, который не лишне повторить: в России 1% богатейших семей владеет 71% всего имущества, хотя в США лишь 40%, а в других развитых странах доля еще меньше. Социальное неравенство в России чрезмерно не только потому, что недостаточно мер, сокращающих бедность. Другая сторона – наличие непомерных ресурсов у полярной стороны социального спектра. 20% зажиточных семей концентрируют около половины всех доходов, а десятая часть сверхбогатых – 30,6%. Число долларовых миллионеров росло в России по 10% в год даже в период стагнации и рецессии. При этом у нас 96 долларовых миллиардеров (2016 г.), что превышает показатели Японии и Германии, уступая только США и Китаю.
Ущербность гигантского разрыва чревата не только ориентацией на запад, где покупается роскошное жильё и учатся дети. Наши богатеи имеют недвижимость за рубежом и ценные бумаги западных бирж, компаний и государств. Значительную часть средств они держат в западных банках, часто регистрируют свои фирмы в офшорах и т.д. В результате большая часть их денег не работает в своей стране, что существенно сдерживает её развитие. Поэтому Людвиг Эрхард, великий реформатор Западной Германии, в своей книге «Благосостояние для всех» призывал к умеренным размерам социального неравенства. Да, его определенный уровень необходим, чтобы стимулировать способных и умелых. Но есть предел: работающий человек должен получать достойное вознаграждение, позволяющее ему нормально воспроизводить свою рабочую силу. В России же одна из главных проблем – низкая производительность бедных: ведь малое вознаграждение не стимулирует людей.
Колоссальная бедность бьёт по экономике и тем, что, снижая платежеспособный спрос, замедляет развитие. Так что в комплексном социально-экономическом плане до 2025 г. преодолению бедности и сокращению социального неравенства нужен приоритет. Во многих странах, в том числе постсоциалистических, неравенство в 1,5 раза меньше российского за счет того, что лиц с низкими доходами или имеющих на иждивении детей либо вообще освобождают от налогов, либо сводят их к минимуму. А прогрессивное налогообложение стимулирует богатых инвестировать значительную часть денег, вкладывать их в ценные бумаги, на благотворительность и другие цели, где средства не облагаются налогом или предусмотрены льготы. К тому же предметы роскоши облагаются довольно высокими акцизами. Да и общественное мнение не поощряет демонстрацию богатства, чем тоже отличается Россия.
Во многом отчисления на пенсии, страховки по здоровью, на будущее образование детей носят солидарный характер: богатые платят больше в соответствии с доходами, и часть этих средств перетекает в пользу бедных, отчисления которых недостаточны, например, для лечения. В этом же направлении действует высокий налог на недвижимость. С другой стороны, важнейший рычаг преодоления бедности – постоянно растущая минимальная зарплата.
Сказанное относится и к пенсионному обеспечению. В западных странах размер пенсий на уровне 50–60% зарплаты, а не 35%, как в России. Если взять реальные доходы, включая «тень», эта доля вообще снизится до 25%. Пенсионеры в развитых странах не впадают в бедность, поскольку и зарплаты там существенно выше. Ведь если из номинального дохода 25–30% приходится на налоги, как минимум 25% – на жилье, еще 10% – на пенсии, 6–7% – на страховку по здравоохранению, 4–5% – на будущее высшее образование детей, то всё равно при одинаковом уровне потребления номинальная зарплата будет, по крайней мере, в 1,5 раза выше, чем в России, где перечисленных отчислений нет. Поэтому и средний размер пенсии в Западной Европе в реальном выражении выше, чем у нас, не в 1,5 раза, как реальные доходы, а в четыре.
«Я уверен, – пишет академик Аганбегян, – что нам не надо ничего изобретать. Проще умело использовать богатейший опыт, накопленный другими странами за много десятилетий». Во-первых, целесообразно заложить эти меры в пенсионную реформу, финансирование здравоохранения и образования. Перевести в частную собственность ЖКХ. Это позволит выстроить такую же систему заработной платы, как, например, в Германии и Франции. Накопительные фонды, если их, конечно, не замораживать, поднимут пенсии, по крайней мере вдвое, а в дальнейшем – еще в 1,5 раза, поскольку их будут исчислять от выросшей номинальной зарплаты. А её придется индексировать примерно в 1,4 раза, чтобы предотвратить снижение реальных доходов, вводя единые обязательные отчисления на пенсии, страховку по здравоохранению, налог с недвижимости и др.
Пора отходить от одинакового для всех подоходного налога, учитывая профиль налогоплательщика: одинокий он или семейный, имеет ли детей. И брать налог не с человека, а с семьи. Если её душевой доход ниже ПМ – налог не платится. А дальше, по мере роста зарплаты и общего дохода, ставка налога увеличивается ступенчато: от 10%, а далее – до 15%, 20%, 25% и 30%.
Таким образом, разница в доходах сокращается с двух сторон: при освобождении от налогов и льготном налогообложении малообеспеченных и при прогрессивном, ступенчатом налогообложении высокообеспеченных. Последним устанавливаются серьезные налоговые льготы, если они вкладываются в здравоохранение, образование, благотворительность, паевые фонды, покупают облигации и т.д.
Далее, предстоит существенно увеличить пособия и льготы на детей, особенно на второго и третьего, в малообеспеченных семьях. Это диктуется не только искоренением бедности, но и драматичной демографической ситуацией. В России коэффициенты рождаемости к 2030 г. снижаются до полутора раз. Важно дать льготы нуждающимся, чтобы платить за детсады, предоставлять в них и школах бесплатное питание и т.д.
Увеличение средней зарплаты до 50 тыс. руб. сделает более выгодным повышение производительности труда, использование технологических и организационных новинок. С другой стороны, потребуется разработать программу сокращения малопроизводительных рабочих мест и переобучения квалифицированным профессиям с более высокой зарплатой. Масштабы этих мер надо увеличить в разы, прежде всего для того, чтобы эффективно использовать новые технологии после реконструкции таких отсталых отраслей, как энергетика, транспорт, машиностроение, легкая промышленность и сельское хозяйство. Иначе мы не добьемся экономического роста.
Важно понимать, подчеркивает академик Аганбегян, что преодоление бедности – вовсе не благотворительность. Это, прежде всего, мощное средство, способное увеличить вклад людей в экономику.
Программу развития России до 2025 г. можно разделить на два этапа. Первый – до 2020 г. За это время ПМ вместе с минимальной зарплатой следует повысить до 12 тыс. руб. (в ценах 2016 г. без учета инфляции). Уже с 2019 г. важно запустить новую налоговую систему, о которой сказано выше. Эти меры позволят к 2020 г. долю малообеспеченных с 13% сократить до 8–10%.
К 2025 г. средний душевой доход в нынешних ценах повысится до 40 тыс. руб. за счет предлагаемых реформ пенсионного обеспечения, здравоохранения, ЖКХ и введения налога на недвижимость и землю. Еще на 30%, до 50 тыс. руб., средний душевой доход увеличится за счет прироста ВВП.
Медианный доход может составить около 40 тыс., а минимальный ПМ или порог бедности предлагаю установить, как средний в Европе, на уровне 50% от медианного дохода, то есть 20 тыс. руб. Средняя зарплата к тому времени повысится до 65 тыс. руб., а минимальная может составить около 25 тыс. руб.
Пенсионную реформу можно провести в 2021–2025 гг. при условии, что средняя продолжительность жизни россиян достигнет хотя бы 76–78 лет. Тогда средняя пенсия увеличится до 40% от заработной платы (около 25 тыс. руб.).
Итак, в результате средняя номинальная зарплата вырастет в 1,8 раза, а номинальный душевой доход – в 1,65 раза. В реальном выражении они увеличатся существенно меньше, поскольку нужно вычесть все налоги и страховые платежи. Но все равно реальная зарплата вырастет на 25–30% в сравнении с 2016 г., а доходы – примерно на 30%, с учетом дополнительных налоговых и детских льгот.
Поскольку в годы стагнации и рецессии реальные доходы сократились на 12%, а реальная заработная плата – на 9%, по сравнению с 2013 г. эти показатели вырастут примерно на 15%. Повысится и платежеспособный спрос, а значит – розничный товарооборот. Соответственно к 2025 г. вырастет на 30% конечное потребление домашних хозяйств, упавшее в годы стагнации и рецессии на 14%.
Все расчеты, уточняет академик Аганбегян, сделаны в нынешних ценах, не считая инфляцию, которая, естественно, увеличит все денежные доходы и показатели прожиточного минимума минимальной заработной платы.
Дело за малым: будут ли услышаны доводы ученого да еще и реализованы? А пока – к картине, нарисованной экономистом, последние штрихи, выявленные декабрьским исследованием ВШЭ. Каждая третья семья, 29% респондентов, может позволить только продукты сомнительного качества, а покупка одежды вызывает сложности. Восьми процентам "денег не хватает даже на еду". Хуже всего в сельской местности: у 44% опрошенных нет денег на базовые товары и продовольствие. Каждая четвертая семья в последние три месяца не оплачивала услуги ЖКХ, 17% не могли купить лекарства. Но тем не менее 73% опрошенных в декабре ВЦИОМом "позитивно" оценили развитие ситуации в стране: 30% назвали ее "хорошей", 42% – "скорее хорошей" и 1% – "очень хорошей". Ну-ну, блажен, кто верует…
Игорь ОГНЕВ
