ВСТРЕЧА
Писательница Мария Бершадская известна прежде всего циклом детских книг "Большая маленькая девочка", выпущенных издательством "КомпасГид" – о семилетней Жене, большой снаружи и маленькой внутри. По образованию Бершадская сценарист, училась в Москве, живет в Минске, преподает литературу в частной школе, пишет стихи и прозу, а также сценарии для мультипликационных фильмов и сериалов. За плечами у нее работа в документальном кино и международной телепрограмме для детей "Улица Сезам".
Первая книга ее детских стихов увидела свет больше двадцати лет назад. Потом был большой перерыв, который писательница объясняет необходимостью найти свой голос, хотя желание писать не исчезало у нее никогда. Но лишь с появлением собственных детей Бершадская поняла, о чем хочет говорить, и сочинила первую историю про Женю "Как приручить город". Потом был выход в финал конкурса "Новая детская книга", а по его итогам – издание сборника стихов "Море, которого нет на карте" и еще одиннадцать историй о большой маленькой девочке, выпущенных все тем же "КомпасГидом". Это издательство замечательно тем, что устраивает своим авторам поездки по стране. Так Мария Бершадская оказалась в Тюмени, встретилась с читателями (см. "ТП" от 11.01.18) и ответила на вопросы – детские и взрослые. В результате получился занимательный рассказ о нескучной и творческой жизни.
Начнем с начала. То есть с истории о том, как из человека получается писатель:
– Меня спрашивают, когда я написала первую книжку. Так вот, я начала писать, когда мне было шесть лет. Пошла в книжный магазин, купила общую тетрадку, самую толстую, какую нашла, и печатными буквами (прописью я еще писать не умела) вывела на обложке "РАМАН". Написала полторы страницы, после чего, конечно, увяла перед величием замысла.
Потом я писала много-много стихов. В девятом-десятом классе стала заниматься журналистикой. В Минске был замечательный молодежный журнал "Парус". Я писала статьи, ездила в журналистские командировки. Вспоминая сейчас эти командировки, я понимаю, что только в конце восьмидесятых - начале девяностых годов было возможно такое, чтобы меня в семнадцать лет отправили корреспондентом в Армению, где после землетрясения был комендантский час. Когда я заходила в какое- то кафе купить себе еду, меня спрашивали: "Как же мама тебя отпустила?" У меня было рвение, мне хотелось приключений, меня носило в разные места, я путешествовала автостопом всюду, где только можно.
Потом я поступила во ВГИК. Не с первого раза, что очень важно. Я хочу сказать: если вас куда-то не берут, это не значит, что с вами что-то не так. Есть два варианта. Первый – вам туда действительно не надо. Второй – нужно вернуться и сделать это снова. Я поступала во ВГИК не сразу после школы. Сразу после школы я не знала, куда идти. Я обрадовала родителей, сказав, что буду поступать на журфак. Они ответили: "Ты с ума сошла, ты не поступишь". Это было специфическое время. "Ладно, – сказала я. – Что вы предлагаете?"
Они предложили филфак или библиотечный. Я даже ходила какое-то время к репетитору, который учил меня русскому языку и литературе. И один день я запомнила очень хорошо. Мне кажется, бывают такие дни, как узловые станции. Ты принял какое-то правильное решение – идти туда или туда. Я ехала от репетитора, была противная погода, я долго ждала троллейбуса, стояла на остановке и вдруг поняла, что больше никогда сюда не приду. Никогда в жизни я не увижу этой остановки и не буду никаким библиотекарем.
Короче, я приехала домой, сказала родителям, что поступать в этом году не буду, буду думать. И я им очень благодарна за то, что, сделав вдох, они поняли, что спорить со мной бесполезно.
Я уехала в Питер, год действительно думала. Писала статьи и думала. И я считаю, что для меня это было очень правильно. Я поняла, что хочу поступать во ВГИК на сценарный факультет. Первый раз я не поступила, не добрала два балла. Поступила на следующий год. И ужасно этому рада. Потому что я поступила именно в то время, когда мне это было нужно, когда были те самые люди, у которых мне надо было учиться, и все получилось здорово.
А писать я начала рано. Когда я училась в школе, я писала что- то очень серьезное, взрослое, у меня были публикации в толстых взрослых журналах. Я писала что- то глубокомысленное, и мне кажется, что весь запас серьезных стихов я израсходовала годам к двадцати. После этого я писала только для детей. Первая книжка у меня вышла после ВГИКа, когда я начала работать на "Улице Сезам". Мне было двадцать три года.
Говорят, умения сценариста очень помогают в писательской работе. Мария Бершадская с этим утверждением согласна: сценарное образование дает крепкую драматургическую базу. Писательница не садится за книгу с бухты-барахты, полагаясь только на вдохновение – у нее всегда есть поэпизодный план. Разумеется, в процессе написания может выясниться, что какой-то эпизод лишний, что-то надо добавить, где-то исправить. Это не страшно. Главное, знать, к чему ты хочешь прийти и о чем твоя история. Впрочем, помимо очевидного сходства, в работе сценариста и писателя есть различия, и не только в степени творческой свободы:
– Книга – это предмет, как табуретка. Ты ее сделал, она живет, ею пользуются, она может стоять на полке. Если ребенок книгу любил, он станет взрослым, покажет ее своему сыну и скажет: "Это любимая книга моего детства". А все, что делается для кино, уходит в воздух. Это как воздушный шарик, очень трудоемкий, очень дорогой, красивый, но через неделю он будет никому не нужен, потому что появится другой воздушный шарик, такой же прекрасный. Ты - производитель прекрасных воздушных шаров. Это интересный опыт, это коммерчески гораздо более выгодно, чем писать книжки, но по степени отдачи книги дают больше. Не только больше свободы, но ты просто понимаешь, что оно остается. Книгу можно взять, понюхать, она пахнет типографской бумагой. Я работала на энергозатратных документальных телепроектах. Делаешь исторический документальный фильм, сидишь в архивах, разбираешь что-то, находишь героев, делаешь пред- интервью, гробишь несколько месяцев жизни, и это выворачивает тебя наизнанку. Проходит эфир – все кончилось. И все сначала. В какой-то момент я поняла, что я так не хочу.
А в конце разговора, разумеется, пожелания начинающим писателям:
– Главное, что я хочу сказать: мир вокруг полон историй. Ты как будто ходишь с большим сачком- невидимкой. Если человек – водитель трамвая или даже врач, он выходит с работы, и у него эта функция выключается, он не может быть все время водителем трамвая. А если ты писатель, то ты писатель всегда, ты все время подслушиваешь какие-то разговоры людей, это может быть неприлично, но тем не менее. Ты смотришь, как они двигаются, как говорят, ты улавливаешь все, что вокруг тебя происходит. Это важно. Второе: истории, которые происходят в мире, невозможно перенести в литературу, не изменяя, потому что у литературы свои законы. И надо не бояться все переделать. Не надо держаться за первоначальный замысел. Нужно обладать достаточной смелостью, чтобы пойти дальше... А еще надо читать много книг. Чтобы не изобретать велосипед, чтобы понимать, чем живет литература сейчас и чем жила раньше, как все это делается. И искать свои темы, свой голос.
НА СНИМКЕ: Мария Бершадская.
Кира КАЛИНИНА /фото автора/