ФЕСТИВАЛЬ
Одним из главных мероприятий XXIX областного историко- культурного фестиваля в Ялуторовске стал круглый стол под названием «Наследие декабристов в культурном пространстве города» с участием почетных гостей из Москвы и Санкт- Петербурга, местной интеллигенции. Состоялся он в новом объекте Ялуторовского музейного комплекса – «Торговых рядах». Конечно, музейщикам еще многое предстоит сделать, чтобы наполнилась музейным духом экспозиция, но факт остается фактом: новый музей заработал на ниве просвещения.
Конференц-зал, где прошел круглый стол, называют многофункциональным. Здесь можно проводить научные конференции, смотреть кинофильмы и даже обучать бальным танцам. На этот раз в нем развернулась выставка «Образы декабристов в изобразительном искусстве (из фондов ЯМК)». С нее и начнем.
ОТ РИСУНКОВ ДО БАРЕЛЬЕФА
Ученым известно более 400 портретов декабристов, их жен и детей. За 90-летнюю историю музея в его фондах тоже сформировалась коллекция изобразительных работ по этой тематике. Многие из них экспонируются в мемориальных домах. Но есть и такие произведения, которые, кроме непосредственно хранителей, никто давно не видел. Пространство «Торговых рядов» позволяет более детально представить эту интересную коллекцию.
Делая сообщение по этой теме, научный сотрудник Ирина Петелина особо выделила галерею декабристов, написанных Н. Бестужевым (копии с акварельных рисунков поступили в музейное собрание в 1970-е годы), полотна Б. Клабуновского, Е. Успенского, эскиз А. Моравова «Декабристы в Чите» по рисунку И. Репина (1911 г.). Научный интерес представляет картина Н. Мешковой-Малиновской «Лицейская песнь, пропетая Пущиным в Ялуторовске», на которой рядом с Иваном Ивановичем можно увидеть его внебрачных детей, Аннушку и Ванечку.
Свой вклад в декабристскую летопись вносят и ялуторовские художники. Особенно плодотворно работает в этой теме Г. Ратанов. С его картинами и барельефом пяти казненных декабристов работы В. Шарапова можно познакомиться в конференц-зале.
СЕМЕЙНАЯ ПАМЯТЬ КАК СРЕДСТВО ВОСПИТАНИЯ
Рассказывая о своей семье, преподаватель Высшей школы экономики (г. Москва) Анастасия Бонч-Осмоловская подчеркнула, что, получив приглашение на фестиваль «Декабристские вечера», погрузилась в семейную хронику, особенно большое влияние на нее оказали воспоминания ее бабушки, правнучки декабриста И.Д. Якушкина, трижды побывавшей в нашем городе. Более того, биолог по образованию, Варвара Ивановна Осмоловская впервые приехала на Ямал накануне войны, в июне 1941-го, как начинающий ученый и осталась здесь на два года. Ей пришлось даже вы- учить ненецкий язык и устроиться счетоводом. Потом она расскажет об этом в своей книге «Ясной, солнечной ночью».
Линия Анастасии тянется от декабриста И.Д. Якушкина (через его сына Вячеслава) и его жены А.В. Якушкиной (Шереметевой), на причудливом зигзаге истории пересекается с Бонч- Осмоловскими – дворянским родом среднего достатка, среди которого было немало бунтарей и смутьянов. Например, В.И. Ваховская была членом организаций народников «Земля и воля», «Черный передел», тратила почти все деньги на содержание революционных организаций, помощь узникам царских тюрем. А еще на одном повороте истории Якушкины- Осмоловские соединяются с родом отца советской водородной бомбы, а потом правозащитника А. Сахарова. Вот уж поистине первенцы свободы!
В семье Якушкиных- Осмоловских бережно хранится главная реликвия – миниатюра с портретом А.В. Якушкиной.
– Мое возвращение к истокам началось благодаря чтению бабушкиных воспоминаний, дневника и писем Анастасии Васильевны, – говорит Анастасия Александровна Бонч- Осмоловская, названная в память о безвременно угасшей жене И.Д. Якушкина. – Тяжело шли к читателю эти семейные реликвии. В 1930-е годы уже готовый набор рукописи был рассыпан в типографии общества политкаторжан. В 1960-е фрагмент дневника был опубликован Твардовским в «Новом мире». А полностью письма и дневник появились на свет уже в 1995 году в серии «Памятники культуры» уже после смерти моей бабушки.
Множество раз декабристоведы пытались объяснить мотивы поступка И.Д. Якушкина, отказавшего своей жене в праве последовать за ним в Сибирь. Наша гостья, заглянув в дневники и письма А.В. Якушкиной, нашла свой ответ на эту жизненную коллизию:
– Приехав в Ялуторовск, я еще раз перечитала дневник Анастасии Васильевны, – призналась Анастасия вторая. – Иван Дмитриевич считал, что только мать способна воспитать детей таким образом, чтобы они не считали его государственным преступникам. Трудно было молодой женщине, а ей было всего лишь двадцать лет, смириться с миссией остаться воспитателем своих детей. Ведь она так хотела ехать в Сибирь вслед за любимым мужем. Но Анастасия справилась с этой ролью. В семье поддерживался культ отца. Дети выросли достойными гражданами. Евгений продолжил дело отца-декабриста, освобождая крестьян. И все-таки она жила надеждой, что удастся воссоединиться с мужем. А когда в 1832 году царь через Бенкендорфа отказал ей в поездке, быстро угасла. Она внутренне сломалась, не перенеся разлуку. Это чувствуется и по письмам, которые она писала все реже и реже…
Лингвист в области компьютерных технологий, сегодня А. А. Бонч-Осмоловская занимается подготовкой 90-томного издания сочинения великого русского писателя Л. Толстого, внося вклад в просвещенческие традиции своего рода.
ПУТЬ В СИБИРЬ НАЧАЛСЯ ИЗ ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
– Все декабристы, отбывавшие ссылку в Ялуторовске, прошли через казематы Петропавловской крепости, – так обозначила тему своего выступ- ления старший научный сотрудник Государственного музея истории Санкт- Петербурга Марина Вершевская.
Петропавловская крепость с незапамятных времен была местом заточения так называемых государственных преступников, которых изолировали от общества по прихоти того или иного монарха. Тюремные казематы множество раз перестраивались, опять же по представлению самодержца. В советское время Петропавловская крепость стала свое- образным центром декабризма. В 1988 году именно здесь с большим успехом прошла выставка «Декабристские реликвии». Сегодня, оставаясь музеем истории города на Неве, она выполняет также роль усыпальницы рода Романовых и Монетного двора.
Кропотливая научная работа М. Вершевской позволила точно воссоздать расположение камер, в которых в ожидании приговора и отправки в Сибирь находились декабристы, в том числе и представители ялуторовской колонии – М.И. Муравьев-Апостол, Н.В. Басаргин, В.И. Враницкий и другие.
ПРОЙТИ ПО МЕСТАМ КАТОРГИ И ССЫЛКИ ДЕКАБРИСТОВ
Именно такую цель поставила перед собой Татьяна Ознобишина, представитель рода декабриста Лихарева, архитектор из Санкт-Петербурга. И настойчиво идет этой тропой. Причем каждую точку на маршруте исторического туризма она отмечает очередной зарисовкой в блокноте.
Первый набросок в ее живописном дневнике появился в 1977 году. Объектом внимания художника стал знаменитый дом на Мойке, 14, где жил И. И. Пущин. Затем сделаны зарисовки Читы, Петровского завода, Урика, Новоселенгинска, Оё- ка, Баргузина, Туринска, Калуги… Последняя запись сделана в Твери, где после амнистии жил М. И. Муравьев-Апостол. Надо полагать, в блокноте найдется место и для Ялуторовска.
НА СНИМКАХ: А. В. Якушкина. Акварель неиз. худ.; А.Бонч-Осмоловская (в центре) зажигает свечу фестиваля.
Павел БЕЛОГЛАЗОВ /фото из фондов ЯМК и Анатолия Мясникова/