ИСТОРИИ СТРОКИ
На улице Орджоникидзе жил-был любимый тюменцами старинный дом. В середине XX века располагалась в нём школа №4, потому дом был особо дорог старшему поколению. Постройка обладала обликом весьма нерядовым, с претензией на столичность, считалась памятником архитектуры и истории.
Много лет здание нуждалось в реставрации. Наконец одна из частных фирм взялась восстанавливать шедевр. Уже скоро особняк вернулся бы к новой жизни. Но в нынешний июль огонь уничтожил рукотворную красоту…
«Будет ли восстановлен дом?», – интересуются горожане. «Будет», – утверждают собственники объекта недвижимости.
Сейчас место пепелища укрыто полотном, на котором изображён особняк. Дай-то бог, чтобы у владельцев благополучно пошли дела! Историю и красоту им предстоит вернуть. Об истории мы и поведем речь…
БИРЖЕВАЯ СТОЯНКА
Прежний хозяин особняка Василий Жернаков вошёл в историю Тюмени как удачливый коммерсант и благотворитель. Возле его усадьбы на Ишимской (Орджоникидзе) собирались извозчики с экипажами. Случалось, шум от них доносился в господские комнаты, но это не раздражало ни хозяина, ни домашних. Биржевая стоянка тут уж 25 лет. А то, что такса за извоз поднялась, так Василий Лаврович узнал одним из первых.
Он состоял в Биржевом комитете, ко всему прочему. В городскую Думу, в которой он был гласным, поступило ходатайство от извозчиков об изменении платы за пользование экипажами. Просили поднять таксу за проезд на 10 копеек «в виду повышения цены на жизненные продукты первой необходимости».
Богатого купца, судовладельца и фабриканта Жернакова ничуть не волновал этот вопрос, у него имелись собственные экипажи, а его усадьба обладала всеми хозяйственными постройками для удобства проживания.
СОБСТВЕННОСТЬ ПРИРАСТАЕТ
Присказка: «Вятские – мужики хватские» имеет забавное продолжение: «семеро одного не боятся». Герой нашего повествования слыл человеком смелым. В свои 16 лет, недоучившись в училище, пешочком вместе с купеческим караваном пришел из отчего дома села Паздеры Сарапульского уезда Вятской губернии в Тюмень. Предварительно крестьянский сын Василий узнал от брата, что Тюмень – хлебное место. Устроился на службу в пароходстве «П. Ширков и К», с 1900 года начал самостоятельную коммерцию. Разбогател.
Тюменское отделение Госбанка в 1912 году охарактеризовало предпринимателя Жернакова, как человека энергичного, широкого размаха и большим риском в спекуляции, «в силу чего много кредитуется в частных банках. Современная задолженность отделению по предъявительству 40 тыс., векселедательству – 170 тыс. Задолженность другим банкам – свыше 300 тыс». Но это ничего. Положение дел было вполне надежно. Обороты хлебной торговли составили свыше 3 миллионов рублей.
К тому времени Василий Лаврович обзавёлся мельницей вблизи собственной усадьбы. В журнале Тюменской городской Думы за 1911 год имеется запись, что строительство мельницы, начатое в 1910-м, закончено, расчет потребляемой воды верен. За пользование водой установлена плата в размере 100 рублей в год сроком на пять лет при условии, что Жернаков устроит хозяйственно- противопожарный водопровод и вода будет отпускаться по счетчику. (Уже тогда для экономии устанавливались счётчики!).
Жернаковская мельница, которая прибавляла хозяину капитал, увы, не сохранилась. Кроме дохода от хлебной торговли, Василий Лаврович имел прибыль от продажи вина и перевозки грузов.
Денежный аристократ Жернаков был совладельцем пароходства «Товарищество Гадалов и Жернаков», имевшим в своем распоряжении четыре буксирных парохода, был пайщиком в нескольких крупных предприятиях: Тюменской электростанции, завода Машарова, имел магазин на Базарной площади да много еще чего имел.
В 1912 году неприятность у него вышла. Газета «Вестник Западной Сибири» сообщила совершенно невероятную новость: «Выдающийся коммерсант, гласный Думы продавал затхлую муку». Газета «Ермак» тут же новость подхватила и в язвительном тоне продолжила тему: «…Надо же войти в положение и коммерсанта. Если у него слежится и загорится мука, то надо же кому-нибудь ее сбыть, не самому же ее кушать. Для того существует бедняк. Он все сожрёт. Но всё же ненормальным казалось, что небогатый человек волею судьбы превратившийся в первой гильдии купца, успеть так скоро забыть горькую долю бедняка.
Господин Жернаков не только посылал голодающим затхлую крупу, но и мука, купленная у него, не отличалась доброкачественностью. Мало этого, мешки с мукой посылались им с недомерцей, в 5-8 фунтиков. Мука была сырая, слишком крупна, не давала совсем припека. По какой цене отпускал Василий Лаврович голодающим продукты? А вот по какой. Ржаная мука по 1р. 35к., пшеничная 1р. 50. Крупа от 1р.70 коп. до 2 р. 10 к. за пуд. За три месяца Красным Крестом было куплено у него хлебных продуктов до 10 000 руб. По этой цене, несмотря на их недоброкачественность и вред для здоровья, поели голодные рты, возвращено было для обмена только 20 пудов крупы».
Язвительная статья имела характерное название «Из дневника обывателя». Принимать ли вышеописанное за чистую монету? Газета «Ермак» была бульварной, думаю, понятно, как относились к «желтой прессе».
«СЫНОВЕЙ ИЗ ДОМА ВЫГАНИВАЛ»
Что ценно для истории – увидеть фото наших персонажей. «Лицо человека вылеплено его совестью и жизнью. Оно – итог множеств таинственных воздействий, оставляющих на нем свой след», – писал Виктор Гюго. Вглядываешься в лица, и вопросы, «чем жили, к чему стремились эти люди», подталкивают к краеведческим поискам.
В госархиве Тюменской области имеется папка, озаглавленная «Письма и телеграммы от родителей и брата В.Л. Жернакова 1881-1896 гг.». Исписанные зачастую неразборчивыми почерками листы бумаги помогают почувствовать то время.
«Тятинька… винко понемножку выпивает». «Сыновей из дома выганивал и бушовал постоянно», – сетуют в письмах родные г-на Жернакова. Но мало ли чего случалось среди близких людей, родители любили своих детей, заботились об их будущем. И они почитали родителей, помогали друг другу. «Любезный сын Василий Лаврович. Посылай денег поскорее, обещался послать осенью. Каково живешь и где зимуешь, окопировка (т.е. экипировка – прим. Е.Д.) на тебе была от брата Алексея, следовательно, ты куда тратишь деньги?», – беспокоился отец Лавр Андреевич.
Судя по почерку, мать и отец купца были не шибко грамотными. Письмам сына были несказанно рады: «Васинка, пиши письма почаще, нам с матерью приятно почитать письма ваши. Ваш отец Лавр Жернаков». Или: «…Василий Лаврович, напрасно, что ты так думаешь, что мы стали не такие как были. Нет, мы всегда были и будем такие же какие были прежде, пусть будет посреди нас Божья Благодать. Мир между нами, согласие и одно сердце всех братьев. Этим мы будем гордиться, пока живы. Главное любовь и согласие будет долгом нашим для каждого брата, хотя и кто из нас есть и будет на чужой стороне, но мы будем знать то, что сердцем с нами, да пусть гремит наша фирма «Братья Жернаковы» на славу и пользу народу, также и родителям на радость…» (1893 г.).
Матушка Елизавета Дмитриевна была женщиной набожной. Ездила по святым местам: в Верхотурье к Симеону Праведному, в Кронштадт попросить молитвы отца Иоанна. «Милый Васинька! Мой совет тебе в Новый год: любить Бога и ближнего, непрестанно молиться, по силам творить добрые дела. Вести жизнь скромную, христианскую и трезвую, избегать дурных товарищей, а главное, не произносить дурной брани», «советую читать молитвы каждый день и хоть один раз», – писала ему матушка.
«Любезный сын Васинька! Имеем честь поздравить Вас с высокоторжетсвенным праздником Светлого Христова Воскресенья». После подписей родителей детским почерком сделана приписка: Татьяна Жернакова очень благодарна. Получила Таня-крестница рубль».
В 1888 году 28 октября Таня отправила послание: «Любезный милый брат Вася!!!! Как твое здоровье, я, слава богу, здорова, чего тебе желаю.
Учиться во 2-м классе мне очень трудно: например, нам задают из французского перевод читать, глаголы, статью переводить. Да еще из русского зададут переложение писать, и грамматику наизусть выучить, да из географии зададут государства выучить и рисовать наизусть карту, вот тут и учи, как знаешь. Учишь, учишь да и надоест…У нас 23 октября была лотерея и танцевальный вечер. Было 1000 билетов и за каждый по 20 копеек, я взяла три билета, но мне ничего не досталось. Разыгрывали корову, ковер, который стоит 200 руб., одеяло вышитое, два самовара, один серебряный, другой медный, чайный сервиз, лампы, вазы с цветами, вазы с вареньем, вышитые полотенца, вышитые туфли, коврики под лампы, диванные подушки, детские платья, подстаканник. Лотерея была с 11 часов до 4 часов пополудни, а потом с 6 до 11 вечера и все время танцевали, играла музыка. Время провели очень весело. Приходили реалисты из реального училища. Я танцевала три вальса, четыре польки, мазурки, пять простых полек и три кадрили. Бал кончился. Пришли домой, стали ужинать. Легли спать в первом часу, утром проспала, но хорошо, что не учились, а был молебен и мы молились за царя.
…Пошли мне карточку с себя. Я тоже, может быть, буду сниматься, когда мне пошлет Миша денег. На новое платье я просила. Адрес – пиши прямо в гимназию. Ученице 2 класса Жернаковой. Твоя сестра, любящая тебя Татьяна».
Наверное, детское письмо особенно приятно было прочесть коммерсанту, к которому родственники обращаются с денежными просьбами да наставлениями. Родные часто советовали Василию Лавровичу жениться: «…Главное выбрать добрую и милую подругу жизни». Матери хотелось видеть невестку религиозную, скромную, хоть и небогатую. Сын послушался родителей.
В 31 год Василий женился на Евдокии (Авдотье) Прокопьевне, купеческой дочке, которая родила ему 11 детей. Семья жила вполне счастливо. В достатке и уважении. Родители коммерсанта перебрались на местожительство к разбогатевшему Васиньке. И нужды ни в чем не имели.
СЛАВА И ПОЧЁТ
Жернаков вошёл в историю Тюмени как купец-благотворитель. С 1902 года он активно занимался общественными делами, дважды избирался гласным в городскую Думу, входил в попечительский совет коммерческого училища Колокольникова и сиропитательного заведения, а супруга Евдокия – в попечительский Совет женской гимназии. Василий Лаврович был награжден серебряной медалью «За усердие» и дважды золотой медалью «За усердие». В 1912 году стал потомственным Почетным гражданином, а через год – купцом 1-й гильдии. Его имя носила одна из улиц Тюмени – нынешняя Трудовая.
Дружная купеческая семья жила в своей усадьбе на Ишимской до 1918 года. После революции пришлось эмигрировать в Харбин.
Потомки Василия Лавровича не забывают свои русские корни. Его внучка Ольга Йокояма, профессор славянских языков и литературы Калифорнийского университета, несколько раз посещала Тюмень. Передала семейные реликвии краеведческому музею и госархиву Тюменской области.
…В восстановленном доме Жернакова обещают открыть купеческий музей. Будем ждать!
НА СНИМКАХ: так выглядел дом до реставрации и до пожара; Жернаков с детьми.
Елена ДУБОВСКАЯ /фото и фоторепродукция автора/