ВЕРСИЯ
Что касается Куликовской битвы, то ее нельзя уяснить без тогдашней роли генуэзцев и венецианцев, то бишь итальянцев. Обычно полагают, что их внедрение в Крым имело единственную цель – торговлю, в том числе работорговлю русскими и также православными половцами. Однако и здесь, как и в продвижении Запада на Север, была ясно видна роль католической церкви.
Так, уже в 1253 году папа Иннокентий IV, который призвал Александра Невского обратить Русь в католицизм, издал буллу о приобщении к римской вере населения Крыма. Не сразу, но в 1320 году в Кафе (Феодосия) было основано католическое епископство с влиянием на территории от Сарая на Волге до Варны в Болгарии.
Позднее, в 1333 году, папа Иоанн XXII сообщает о том, что «создана митрополия с центром в Воспоро» (ныне Керчь), а братья минориты уже имели 18 монастырей. «Щупальца» папства дотягивались до самого Сарая. Как показал известный историк Крыма С.А. Секиринский, «Крым и его приморские города являлись одним из путей экспансии римско-католической церкви на Север и Восток». Другие источники свидетельствуют, какая огромная сила внедрилась с Запада в Крым по воле папства – центра западной цивилизации. Основываясь на генуэзских архивных документах, С.П. Карпов пишет: «Итальянская колонизация вовлекала в свою орбиту самые разные слои населения Генуи, Венеции, многих областей Северной Италии. Среди колонистов встречались и жители Франции, Германии, Сицилийского королевства, государств Пиренейского полуострова, венгры, англичане и другие западноевропейцы».
Почему же монгольское государство не изгоняло нежелательных пришельцев? Ханы Золотой Орды, вопреки нынешнему мнению об их «варварстве», вполне «цивилизованно» поддерживали дипломатические отношения с Западом и, конечно же, уже не могли справиться с той огромной силой, которая внедрилась в Крым. Как писал выдающийся востоковед А.Ю. Якубовский, «отношения между монголами и генуэзскими властями настолько обострились, что обе стороны долгое время были во вражде и борьбе». Тем не менее известны письма Иоанна XXII и Бенедикта XII к хану Узбеку, его жене Тайдуле и их сыну Джанибеку, в которых выражается надежда на обращение в католичество всей ханской семьи.
Все это, однако, не помешало Узбеку в 1324 году организовать поход русских князей против Литвы, чтобы запретить великому князю Гедимину принять католичество. Тот же Узбек помог русским князьям в их борьбе против польского короля Казимира, который впоследствии был вынужден признать свободу православных обрядов. Ту же линию занимал и Джанибек, ведя в союзе с Византией войну с венецианскими и генуэзскими колониями в Крыму. Эти акции в пользу православия были совершены, без сомнения, не без влияния русских церковников в Золотой Орде.
И в высшей степени знаменательно, что историки, воспринимавшие сущность Мамаева воинства и его похода на Москву, рассмотрев эту проблему из Крыма, гораздо яснее стали понимать ее истинный смысл. К примеру, крымский историк П.Н. Надинский, автор книги «Очерков по истории Крыма», писал: «Генуя и Венеция являлись крупнейшими колониальными государствами Средневековья. В руках этих государств находилась вся мировая торговля. И их значение возросло в связи с Крестовыми походами… Эти грабительские походы, освященные религией, прокладывали пути для генуэзских и венецианских купцов-колонизаторов в страны Ближнего Востока и Причерноморья… в XIII веке. После взятия крестоносцами Константинополя и разгрома Византийской империи венецианцы, а следом за ними и генуэзцы, оказались в числе вдохновителей, а может быть, и прямыми организаторами похода неудачливого крымского темника Мамая на Москву».
Мамай никогда не был ханом Золотой Орды в силу своего низкого происхождения. Но он бросил вызов не только Руси, а и хану Тохтамышу, к которому переходила верховная власть в Сарае.
Еще в начале 90-х годов прошлого века патриотическим журналом «Молодая гвардия» была представлена следующая версия смысла Куликовской битвы: «Дмитрий Донской говорил перед битвой, что освобождает землю русскую от «темной силы». Некоторые исследователи считают: «темной силой» и «темной властью» названы те, кто стоял за спиной Мамая – азовские, крымские, венецианские работорговцы. Они не осаждали славянские города, не гибли от мечей и стрел. Рисковать жизнью было уделом татар, бравших у «темной власти» «подряд за подрядом» на добычу русских рабов. С усилением Руси работорговцы и их «субподрядчики теряли неиссякаемый до той поры источник баснословных барышей. Разве они могли допустить такое. Следовало раз и навсегда смирить русских с уготованной для них долей. С этой целью в орду Мамая были наняты буртасы, генуэзская пехота, натравленные на Русь литовцы. Фактически был организован международный заговор. Но их потуги были тщетны».
Несколькими годами позднее выдающийся литературовед, писатель, критик и глубокий историк Вадим Кожинов не случайно позволил себе такой вывод: «Не исключено, что те или иные читатели воспримут как некоторую странность или даже нелепость свершившееся в 1370-х годах объединение Запада (прежде всего генуэзцев) с азиатской Мамаевой в походе на Русь из Крыма. Но есть ведь и другой, позднейший и не менее яркий пример: объединение Запада с Турецкой империей в Крымской войне 1850-х годов.
Сопоставление этих событий способно многое прояснить. Такого рода ситуация может возникнуть и в наше время. Куликовская битва – не только слава прошлых времен, но и урок на будущее».
Истинная цель Мамая была вовсе не в получении богатой дани, как полагает большинство историков. А Дмитрий Иванович при этом не хотел исполнить это требование, и в результате гибли тысячи русских людей.
Куликовская битва – далеко не результат «полемики» вокруг вопроса о размере дани. Мамай намеревался не просто подчинить Русь, а непосредственно поселиться со своим окружением в ее лучших городах, к чему золотоордынские правители никогда не стремились. В результате победы над ордынским мятежником и узурпатором было захвачено не только оружие, но и многие тысячи колодок, в которые предполагалось заковать элиту русского народа. Крестовый поход Запада руками Мамая готовился основательно.
Отсутствие войск союзников – рязанского князя Олега и литовского Ягайло – сделало для Мамая бессмысленным продолжение битвы. Отступая с главными силами, он жертвует генуэзско- наемнической пехотой, усиленной немногочисленной конницей. Согласно летописи Мамай после Куликовской битвы «прибеже ко граду Кафе… И собрав остаточную свою силу, и еще хотяше изгоном (набегом) идти на Русскую землю», то есть именно в Кафе «организовывался его новый поход. По дороге на Русь он был перехвачен и окончательно добит Тохтамышем. «Мамай же прибеже пакы (снова, опять) в Кафу… и тут убиен бысть фрязи» (то есть убит итальянцами, как не оправдавший возлагавшихся на него надежд). Целая цепь исторических фактов свидетельствует о ведущей, определяющей роли итальянцев в походе Мамая на Москву.
После победы в Куликовской битве и окончательной победы над Мамаем в Причерноморских степях великий князь Дмитрий Иванович и хан Тохтамыш обменялись знаками симпатии и благодарности друг другу. «На ту же осень князь великий отпустил (отправил) в Орду своих киличеев (послов) Толбугу и Мокшея с дары и поминки» (с подарками и податями). С высшими знаками признательности Дмитрию Ивановичу прибыло и посольство хана Тохтамыша. Из чего еще раз следует, что Русь на Куликовом поле сражалась вовсе не с Золотой Ордой и в то же время вовсе не стремилась избавиться от «татаро- монгольского ига». Ей тогда это не нужно было, да и не по силам.
Историю Золотой Орды – государства на евразийском пространстве (сегодня это территория России и находящихся под ее влиянием стран) – еще только предстоит собрать, систематизировать и написать. Судите сами: по свидетельству Вильгельма Рубрука, Бату-хан еще в 1254 году ему сообщил, что чистых монголов ему в наследство при выделении Золотой Орды из Монгольской империи в 1227 году осталось всего пять тысяч. Принимая во внимание потери в походах, естественную убыль хотя бы за сто лет, ассимиляцию, говорить о присутствии монголов в Золотой Орде было совсем несерьезно. Это государственное образование составляли и крепили десятки местных народов, населявших Евразию, включая бродников – будущих казаков. Потомки этих народов числом в миллиард проживают на родной земле и сегодня.
Но находятся деятели, которые, когда хотят сказать о тяжелом положении российской экономики, тут же недобрым словом вспоминают Золотую Орду. Уже скучно опровергать устоявшееся утверждение о том, что «татары задержали наше развитие», что Русь «отстала от Европы из-за татаро- монгольского ига», и так далее.
Давайте сопоставим Русь XV-XVII веков, изнуренную игом, и ту же Беларусь, где не ступало копыто ордынского коня, и народ, который до XIX века был для Запада быдлом и холопом. В XIII веке Марко Поло, проезжая по владениям империи, в состав которой входила Русь, писал, что такая организация почтовой службы и ямщицких станций, такой порядок и не снились королям Европы. В XIV веке в Москве уже были первые огнестрельные крепостные орудия. То есть существовало свое пушечно-литейное и химическое (порох) производство.
И, наконец, XV век – век «освобождения от татаро-монгольского ига». Если следовать теории «ига», то легко представить, какой тогда была Русь – ослабленной, разоренной, бесконечно отставшей от всего и всех. А вот что пишет о Руси в XV веке Карл Маркс: «Изу- мленная Европа… была ошеломлена появлением на ее границах огромной империи, и сам султан Баязид, перед которым Европа трепетала, впервые услышал высокомерную речь московита».
Что же получается? Триста лет приходили в упадок «под игом», а на триста первом году сразу же ошеломили Европу мощью и «высокомерной речью московита»?!
НА РИСУНКЕ: генуэзский пехотинец XIV века.
Валерий ИКСАНОВ