СУБЪЕКТИВНО
КАК И СЛЕДОВАЛО ОЖИДАТЬ
Президент Путин 6 августа 2014 года подписал указ, запрещающий ввоз в Россию некоторых видов продовольствия из ЕС, США, Австралии, Канады и Норвегии. Это был наш ответ на санкции этих стран к России после присоединения Крыма. В начале июля мы продлили эмбарго до конца 2018 года.
«К сожалению, наши европейские партнеры продолжают неконструктивную линию в отношении нашего государства, в очередной раз политика берет верх над экономикой и вообще по большому счету над здравым смыслом», – заявил Дмитрий Медведев, добавив, что Москва «будет реагировать адекватно». Российский премьер добавил, что Россия вынуждена пойти на этот шаг, чтобы защитить свои национальные интересы, а также поддержать собственный аграрный сектор. «Аграрии неоднократно просили нас о продлении таких мер и о том, чтобы обозначить перспективу, как они будут действовать в ближайшее время. Мы сделаем это, и я уверен, что они смогут воспользоваться этими благоприятными возможностями в полном объеме», – пояснил он. В целом позиция РФ в отношении санкционного режима остается прежней, подчеркнул господин Медведев: «Режим взаимных экономических ограничений не имеет перспектив».
В санкциях нет «ничего хорошего», но это «не смертельно», заявил президент Путин в июне. Глава Минсельхоза Ткачев демонстрирует куда больше оптимизма. По его словам, наши недруги потеряли колоссальный рынок в России, терпят миллиардные убытки ежегодно и вынуждены искать альтернативу. А наши аграрии получили возможность развиваться, расширять мощности. «Как итог – мы стали сильнее, гарантировали свою продуктовую безопасность», – уверяет министр.
Однако на проверку оказалось, что чиновник погорячился. Официальная стратегия продовольственной безопасности взирает на уровень жизни россиян свысока. Меньше всего наши дуэлянты думали об этом. Чтобы населению не перепало дешевой и вкусной санкционки, власти распорядились с 6 августа 2015 года уничтожать эти товары, если они проникли в страну «слева». С тех пор под бульдозеры и другие механизмы попало около 17 тыс. т «запрещенки», в том числе 16,4 тыс. т растительного происхождения и примерно 500 т животноводческой. Ладно, опущу деликатный момент, связанный с православными канонами, не поощряющими подобное варварство. Но, может, было бы разумнее отправлять эти продукты в качестве гуманитарной помощи в ту же Сирию или в Донбасс, а не отрывать на эти цели кусок у россиян, который лишним в любом случае не оказался бы?
– Объемы производства мы, конечно, нарастили, – говорит Владимир Суровцев, завотделом экономических проблем Северо- Западного НИИ экономики сельского хозяйства ФАНО, – но всей полнотой государственной помощи воспользовались исключительно гигантские агрохолдинги. Только они позволяют себе не слишком обращать внимание на такие вещи, как издержки производства. А они у нас по очень многим видам продукции выше, чем в среднем по Европе.
В Институте стратегического анализа ФБК подсчитали, что в конце 2014 г. контрсанкции уже обошлись россиянам в 44,7 млрд руб., дополнительные расходы к августу 2015 года прогнозировались на уровне 147,3 млрд руб. Другие расчеты, на основе данных Росстата, показывают: с августа 2014-го по июль 2017-го продовольствие (без алкоголя) подорожало почти в полтора раза. При этом мясо и птица – на 26%, на рыбу и морепродукты – на 66%, на молоко и молочные продукты – на 57%. За наш ответ Чемберлену каждый россиянин платит в год 4,4 тыс. руб.
Если бы Россия не ввела эмбарго, набор санкционных продуктов стоил бы на 3% дешевле, чем сейчас, а несанкционных – на 2,9%, посчитали в РАНХиГС, Институте Гайдара и Всероссийской академии внешней торговли. Такая неравномерность объясняется тем, что люди, игнорируя подорожавшие продукты, аналогичные санкционным, покупают похожие, но дешевле и хуже качеством. Так, судя по опросам «Ромира», восприятие качества мяса и молочной продукции ухудшилось вдвое (до 15%), а недовольных колбасными изделиями стало больше на треть (до 18%).
Не вселяют оптимизма результаты исследования журналистов Русской службы ВВС: они сравнили стоимость одних и тех же продуктов и напитков – для чистоты эксперимента без санкционки – нынче и три года назад. И что? Продуктовая корзина стоила 4,5 тыс. руб. а сегодня – почти 7,5 тысячи. Рост превысил 66%.
На этом фоне интересны результаты июльского опроса ВЦИОМа. Оказывается, большинство опрошенных, 38%, уверены, что страна развивается в правильном направлении, и лишь отчасти в этом уверены 37%. Почти так же думали россияне и год назад. Но вот что удивительно: по поводу своего материального положения такого оптимизма люди не демонстрируют: довольны лишь 16%. Причем стало больше пессимистов: год назад состояние своё и семьи плохим считали 18%, а нынче – уже 22%, почти каждый четвертый. Уменьшается и доля тех, кто оценивает свое материальное положение средним: с 66 до 61%.
В какую-то лупу в Минэке разглядели, что с нынешнего года реальные доходы россиян начнут расти и к 2020 году увеличатся почти на 5%. Однако, добавляют эксперты, чтобы прогноз сбылся, должно присутствовать одно, но глобальное условие: со страной не произойдет ничего негативного. В этом случае доходы вернутся на уровень 2014 года через 8–10 лет. Время можно сэкономить, если бы реальные доходы росли не на 1–2% в год, а на 5%. Однако такая благодать в обозримом будущем вряд ли снизойдет.
Но, может, стиснув зубы, лелеять национальную гордость, а также надежду на то, что наши аграрии, избавившись от конкуренции импорта, когда-нибудь рванут так, что мало не покажется? Уверял же министр Ткачев, что отрасль растет на 4% в год, что инвестиции увеличиваются, и хорошо бы антисанкции продлить лет на десять. Однако эксперты сдерживают прыть чиновника. Я уже писал, что никакого роста в целом отрасль не показывает – топчется на месте, а молоко – вообще провальная позиция, из года в год производство падает. Эмбарго, по словам Андрея Даниленко, председателя правления Союзмолока, освободило 20% рынка сыров. Но тут же из-за девальвации рубля выросли себестоимость и отпускная цена, а покупательская способность стала падать, и спрос на сыры начал снижаться.
По словам гендиректора Института конъюнктуры аграрного рынка Дмитрия Рылько, переоценивать эмбарго в притоке инвестиций не нужно. Отрицательный эффект может сказаться в будущем. Многие инвесторы считают, что текущую доходность держит закрытый от конкурентов рынок, и не спешат раскручивать долгосрочные проекты. Неопределенность усиливается тем, что контрсанкции регулярно продлевают только на год.
– Какое-то положительное влияние эмбарго многие аграрии по большому счету не заметили, – говорит Андрей Сизов, директор аналитического центра «Совэкон». – Это в первую очередь политика, а лишь во вторую – бизнес. Что касается роста – вот хороший пример: в 2014–2015 годах был обвал инвестиций в АПК. В 2016 году они выросли, но в реальном выражении остаются ниже 2013 года.
Конечно, неким шевелением Минсельхоз всё равно гордится: за последние три года производство тепличных овощей увеличилось дескать на 30%, темпы закладки садов – в среднем в 1,5 раза. Однако, во‑первых, по словам Андрея Сизова, производство тепличных овощей росло и до эмбарго, а часть продуктов Россия не сможет производить сама в нужных объемах никогда. Например, импорт свежих фруктов в 2016 году по сравнению с 2013-м сократился на 1,45 млн т, а собственных прибавили всего 181 тыс. т. Отсюда и дороговизна.
Наконец Суровцев обращает внимание вот на что. Сначала импорт продуктов обвалился резко, примерно вдвое, а теперь увеличивается чуть не на четверть из стран дальнего зарубежья. И в этом нет ничего удивительного: закон рынка. Когда местная продукция дороже, чем в мире, эта страна всегда привлекательна экспортерам – затраты на логистику окупаются, даже если товар везут из Латинской Америки. К тому же любые ограничения избирательны, а рынок сродни сообщающимся сосудам. К России стали присматриваться страны, не попавшие под наши контрсанкции. Судя по динамике импорта, для полноценного импортозамещения по этим категориям товаров собственное производство должно бы расти на десятки процентов в год, замечает директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайда.
Остаётся одно: утешаться сознанием того, что эмбарго здорово уело коварный Запад. Вроде бы основания есть. В 2016 году аналитики французского Центра перспективных исследований и международной информации (Centre d'Etudes Prospectives et d'Informations Internationales) оценивали потери всех попавших под продэмбарго стран в 60 млрд долларов. Много это или мало? Достаточно ли наказаны супостаты? Оказывается, всемирно известная Кузькина матушка промахнулась.
– Если эмбарго вводилось с расчетом, что небольшая, но шумная группа европейских фермеров побежит жаловаться местным чиновникам и те пересмотрят санкции в отношении России, то можно сказать, этот расчет не оправдался, – говорит Андрей Сизов. – Акции протеста, о которых мы слышим, вызваны российским эмбарго лишь отчасти. Для фермеров важнее общемировое падение цен на сельхозпродукцию и реформа квотирования молока в Европе, которая привела к росту конкуренции между странами.
Василий Узун, главный научный сотрудник РАНХиГС, заявил РБК, что сделанные год назад выводы о несущественном ущербе от эмбарго для Запада «тем более справедливы сегодня».
– Фермеры европейских стран, возможно, даже выиграли от российских контрсанкций, так как получили достаточно серьезную компенсацию из бюджета Евросоюза, – говорит генеральный директор ИА Fruitnews Ирина Козий.
По её словам, на плодоовощном рынке «условно самыми пострадавшими» можно назвать Польшу, Турцию и Голландию. Однако многие поставщики из этих стран просто переориентировали свои поставки на другие рынки. Более того, для европейцев наше эмбарго обернулось существенным снижением цен в магазинах, отметил Алексей Портанский, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН.
– Предположу, – говорит Портанский, – пока конфронтация с Западом будет сохраняться, антисанкции останутся в силе. Уже многим понятно, что эффективность их, мягко говоря, невысока, но признавать это политики не захотят. Более важный вопрос: возможное расширение антисанкций Россией. Задумывающимся об очередном асимметричном ответе Западу лучше помнить, что в значительной степени успехи российского АПК построены именно на импортных, в первую очередь западных, технологиях. Импортозаместить их в рамках одной страны невозможно в принципе, да и, естественно, не нужно, если речь не идет о Северной Корее.
Признаюсь, что переселяться под руку очередного Кима не хочется…
Игорь ОГНЕВ
