АРХИТЕКТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ
Тюменская деревянная резьба таит немало загадок, уверен Святослав Шитов, резчик по дереву, реставратор и популяризатор городского архитектурного наследия. Увлеченный мастер все время открывает для себя что-то новое и с удовольствием делится открытиями с земляками – в мастерской, где работает вместе с отцом Вадимом Шитовым, известным реставратором и почетным гражданином города, на лекциях и на экскурсиях по заповедным улочками. В День города Святослав водил всех желающих по улице Дзержинского, которая на время праздника стала пешеходной, наполнилась духом былых времен, мастеровыми людьми и приметами старинного быта.
На самом деле в пешеходную зону превратилась не вся улица Дзержинского, а только участок от Республики до Хохрякова, что и определило экскурсионный маршрут: от дома № 40, который некогда принадлежал мещанину Бровцину, до знаменитого дома Буркова на Дзержинского, 30.
Бровцин владел несколькими домами – или целыми усадьбами? А усадьба зажиточного тюменца включала пять-шесть строений – собственно особняк, флигель, баню, амбар, хлев, конюшню – и снаружи весьма походила на крепость. Ограждал большое хозяйство крепкий частокол, кое-где были устроены рвы, от соседей отделял брандмауэр – каменная противопожарная стена. "Во двор вели ворота воистину богатырские, – рассказывает Шитов. – К сожалению, таких ворот больше нет. Но я их застал. Там столбы были вкопаны в землю на несколько метров. Мы сейчас что-то подобное делаем у себя по улице Дзержинского, 34". У себя – значит, в мастерской, где работают реставраторы и проводятся мастер-классы для детей и взрослых. Дом достался Шитовым в плачевном состоянии: "Нижний декор отсутствовал полностью. Мы его восстанавливали по фотографии XIX века". Реставрация еще не завершена, зато новые ворота трудно не заметить – золотисто-желтая молодая древесина разительно выделяется в окружении старой, бурой и седой. За воротами – дворик, где нашли пристанище наличники с погибших домов. Трава на дворе, а на траве и дрова, и тележные колеса, и ржавые дымники, а свежая зелень ползучих растений придает картине очарование живописных руин.
Здесь можно увидеть, что такое тюменская школа домовой резьбы. "В Сибири классифицируют три школы, – объясняет мастер, – томская пропильная резьба, иркутская резьба и тюменская – самая ранняя, самая объемная, самая насыщенная". Среди тех, кто осваивал наши края, было немало выходцев с Русского Севера. Из знаменитых Холмогор, из рода поморов-старообрядцев происходил и тюменский купец Горбунов. Путеводные звезды предков "засияли" на окнах его дома по Дзержинского, 36. Звезда со множеством лучей, похожая на старинный орден, стала воплощением главного ориентира моряков – звезды Полярной. По бокам от большого светила резчик разместил маленькие. Если их соединить, получится как раз созвездие Малой Медведицы…
Дом подобен человеку. Фундамент – его ноги, фасад – лицо, окна – глаза, там, где сруб соединяется с фронтоном, находится лобная доска, а слуховые окна служат ушами. Наличник на окне подобен мирозданию. В верхней части у него – круги и полукруги, то есть символы радуг, солнца, луны, звезд и самого суточного цикла, который тоже круг. Головы золотых коней, несущих солнце по небосклону, воплотились в деревянные капители. Струи дождя стали канавками на пилястрах.
И вот еще любопытный факт. Оказывается, кошку на должность главной защитницы амбаров от крыс и мышей назначил специальным указом Петр I. Как же сберегали зерно в докошачью эру? А кто как мог. Поморы, например, к охоте на грызунов приучили… ужей. Приманивали, как и кошек, молоком. И так важен был для людей уж, что его символически изображали в домовой резьбе – как защитника, а величали почтительно и ласково ужиком-господариком.
Резьба имела не только охранно-обереговое значение, но и информативное. Особые элементы орнамента указывали на принадлежность к конкретному роду, к определенной местности. По этим знакам человек опознавал в чужом городе родственника или земляка. Резьба могла указывать и на род занятий. Например, в нижней части наличников дома Бровцина по Дзержинского, 32 мы видим стилизованный свиток. Такой "знак отличия" получал человек ученый, государственный, сведущий в юридических вопросах. Свитки украшали наличники дома первого тюменского воеводы на территории гостиного двора. И много позже в дом со свитком мог постучаться неграмотный крестьянин, приехавший в город, чтобы составить документ, скажем, на право на владение землей или покосом.
Судя по архитектуре и узору наличников, дома под номерами 34 и 34а изначально относились к одной усадьбе, а после были проданы по отдельности. Один дом приобрела мещанка Рубцова и то ли часть его, то ли пристроенный флигель сдала известному фотохудожнику Луке Родионову. Второй дом, ныне оранжевый, принадлежал доктору Виноградову. Бронзовая табличка с его именем была еще цела в советское время.
Особой красотой отличается тридцатый дом. Резной палаццо – дворец! – так величает его Святослав Шитов. Когда-то домом владела мещанка Поспелова (резной кокошник – женский символ). Новый хозяин Василий Бурков, заводчик, купец, издатель, меценат, перестроил его и украсил. Наличники в доме большие, весят по 150–200 килограммов, резьба богатая, насыщенная… Тех, кто их восстанавливал, мастер сперва назвал горе-раставраторами, потом поправился: это вообще не реставраторы. В старину было принято перед покраской покрывать древесину консервантом, приготовленным из живицы, смолы, воска с добавлением специальных масел и жиров. Соскоблив краску, можно было увидеть этот старинный консервант. А под ним – "поразительно, но дерево было абсолютно свежее, новое". Современные умельцы таких тонкостей не знали или знать не хотели: "Они соскоблили шлифмашинками защитный слой и покрасили какой- то дешевой краской, которая облезла после первой же зимы. Сжалась на морозе, облупилась, сейчас внутрь попадает влага, и уникальная резьба буквально сыплется. Денег на реставрацию нет. Мы теряем уникальный объект культурного наследия".
Хочется верить, что неповторимый дом все- таки спасут, сберегут подлинную резьбу, старинное дерево. Именно такую задачу поставили перед собой мастера Шитовы, берясь за реставрацию ворот, которые теперь стали частью дома Бровцина: "Там сохранилось много подлинных элементов последней четверти XIX века, и каждый мы старались восстановить – это была самая настоящая хирургическая операция. Гораздо проще изготовить элемент заново, чем возрождать к жизни оригинал. Бывает, он рассыпан на тридцать-сорок маленьких осколков. Уходит несколько дней, иногда неделя, чтобы все это собрать, склеить, подчистить, сделать вставки, обработать консервантом".
В результате мы, тюменцы, можем гордиться тем, что у нас в городе есть деревянная архитектура XIX столетия. "В мире осталось мало деревянных объектов, – говорит реставратор. – Практически все заменили на новоделы. Про такие уже не скажешь: это дом с глубокой историей". И Тюмень рискует оказаться в такой же ситуации. Слишком часто старые дома гибнут в пожарах, слишком часто их громят вандалы. Но именно через эти потемневшие стены протянута ниточка из дня сегодняшнего в далекий 1586 год. Если ниточка оборвется, что мы будем праздновать в день рождения города?
Кира КАЛИНИНА /фото автора/