ИСТОРИИ СТРОКИ
Лето в областном центре вступило в свои права. Яркое солнце заглядывает в окна современных красивых домов, отчего поднимается настроение их обитателей. Улицы принарядились зеленью деревьев и разноцветьем на газонах. Чистый, ухоженный город.
Ровно сто лет тому назад всё было иначе…
В МАГАЗИНАХ ВСЁ ДОРОГО
Продолжалась Первая мировая война. Из Тобольской губернии на фронт уходили крепкие, работящие мужчины. Возвращались калеки, которым жизнь готовила немалые страдания и унижения. В семьях, получивших похоронки, проклинали германскую войну, как назвали ее в народе.
По железной дороге шли эшелоны с военнопленными. Тюмень приняла 5 тысяч пленных, Ишимский уезд – около 3-х тысяч и 4115 беженцев.
Поражения на фронтах самым негативным образом сказывались на условиях жизни. Росли цены на продукты питания и товары. Из Ташкента в Тюмень перестали доставляться овощи и фрукты.
Тюменцы прочесывали торговые заведения в поисках продовольствия или необходимого товара, негодовали, что прилавки скудные. Но вот 6 июня магазином Стахеевых (ныне ул. Первомайская, 11) было получено 50– 60 кусков материи. Сразу выстроилась очередь, и за три часа товар разобрали, при этом два куска ткани украли. «7 июня толпа женщин в 300 человек все утро осаждала магазин Стахеевых, требуя ситца. Уверения служащих ни к чему не привели. Женщины сели на прилавки, расположились на полу и стали ждать, что откуда-то «посыплется» мануфактура. Приказчики смиренно стояли за пустыми прилавками. Начали говорить, что товары спрятаны. Часть толпы отправилась в Тюменский исполнительный комитет с требованием, чтобы в магазине был проведен обыск. Через час явилась милиция и совместно с представителями депутатов и делегатками от покупательниц начала производить обыск», – писала одна из местных газет.
Экономическое положение города ухудшалось, необходимо было погасить кредит в сумме 350 тыс. руб., взятый муниципалитетом на постройку водопровода еще до 1914 года. В Первую мировую в России был введен «сухой закон», поэтому в казну прекратились поступления от трактирного сбора. На одном из заседаний Думы были озвучены цифры: доходная часть бюджета Тюмени 1 млн 192 тыс. 469 руб. 40 коп., расходная – 1 млн 380 тыс. 047 руб. 94 коп., дефицит – 187 тыс. 578 руб. 59 коп.
Денег на общегородские нужды не хватало. Жилищный фонд ветшал, не решалась проблема ассенизации, на улицах накапливался мусор.
ВОЛНА СТАЧЕК
Русский народ, говорят, терпелив, но всему есть предел. Протестное настроение тюменцев вылилось в многочисленные манифестации. В губернии было очень неспокойно. Начальнику Тобольского управления земледелия и государственных имуществ поступило донесение от лесничего И. Дорофеева: «Волнения среди крестьян не только не утихают, как можно было надеяться, но, наоборот, все больше и больше нарастают. Правильное ведение хозяйства становится очень затруднительным, а местами и прямо невозможным…
Местная власть бессильна. Казенные леса в данный момент совершенно не обеспечены в пожарном отношении. Идут самые беспорядочные опалки березняков, неотвратимы самовольные заготовки леса. Всю последнюю неделю кругом горели крестьянские леса. Пожары приняли такие размеры, что являлись нередко угрозою деревням. Так, с трудом удалось защитить от огня д. Казенную, д. Шипицину, д. Кузину.
Казенные дачи, случись в них пожар, окажутся в отчаянном положении. Здесь не будет непосредственной угрозы деревням, и крестьяне не пойдут работать на пожар. Спасать казенные леса, я опасаюсь, они не будут. Оказывать на них воздействие некому: волостные комитеты не руководят толпою, а, напротив, сами находятся под непрерывным давлением со стороны неорганизованной толпы. Участкового начальника здесь просто отрицают: «Не нужно нам его».
Работать в такой атмосфере трудно, и ответственность, возложенная Временным правительством на лесничего, тяжела. … Анархия охватывает не только заведуемые мною лесничества…».
В Тюмени нарастала волна стачек. Люди требовали восьмичасового рабочего дня, повышения зарплаты и – неслыханная дерзость – взять контроль над производством. В ответ хозяева предприятий увольняли «распоясавшихся», принимали на работу военнопленных. 22 мая губкомиссар Пигнатти отправил тревожную телеграмму министру внутренних дел: «В Тюмени управляющий фабрикой Сибирской компании датский подданный Аксельбо совершенно не считается с условиями нового дня и держится старых привычек в отношении рабочих. Совет рабочих (депутатов) назвал «собранием хулиганов». Совет рабочих и солдатских (депутатов) единогласно требует удаления Аксельбо. Положение это грозит осложнением в Тюмени. Единственной защитой Аксельбо является его иностранное подданство. Усердно прошу оказать возможное содействие».
Что стало с этим иностранцем, история умалчивает. В телеграмме от 26 мая г-н Пигнатти сообщает: «Русские рабочие работы на фабрике сибирской компании в Тюмени бросили, остались пленные. Уездный комиссар, опасаясь столкновения, предложил работы приостановить». (В советское время это был небезызвестный фанерокомбинат, который находился в Зареке. Сейчас снесен. – Е.Д.).
КТО ВОЗГЛАВИТ МИЛИЦИЮ?
Во время массового психоза и иллюзий сложно удержать порядок. Временное правительство телеграфным сообщением назначило губернского комиссара комитета общественного спокойствия. Были назначены комиссары уездов. Но эти структуры пополнились по сути людьми из маргинальных слоев.
В Тюмени росла преступность. 15 мая 1917 года городская Дума поручила Управе подыскать начальника городской милиции. В областном Госархиве сохранился любопытный документ: «В исполнение постановления Временного правительства городской Управой была произведена публикация в «Сибирской торговой газете» о вызове лиц, желающих занять эту должность, с указанием, что для этого, согласно закону, требуется образовательный ценз не ниже среднего учебного заведения, и что по этой должности положен оклад содержания в 2800 руб. в год. В городскую Управу поступило три заявления: 1. От прапорщика в отставке Реймара Деллен. 2. От эвакуированного с фронта прапорщика В. Н. Островского. (То и другое лицо обладает установленным цензом.) 3. От начальника второго участка Тобольской городской милиции Д. И. Непомнящих, причем от Деллена, проживающего в Екатеринбурге, ответа в своем согласии принять должность начальника на указанных условиях не поступило, второй кандидат не является вполне освобожденным от военной службы.
Городская Дума нашла нужным предоставить городской Управе полномочия по своему выбору принять на эту должность лицо из заявленных кандидатов».
У избранного начальника народной милиции Островского наступили жаркие дни. Кражи, грабежи, подбрасывание «кукол», воровство среди белого дня…
Активизировалась политическая жизнь губернии. Наиболее мощной структурой обладала РСДРП(б). Сам же губернский комиссар Пигнатти называл себя «народным социалистом».
Партии наладили печать периодических изданий, самыми деятельными тоже оказались социал-демократы. В мае они выпустили первый номер газеты «Рабочая правда». Немного позже кадеты и эсеры стали печатать свою прессу.
В Тюмень вернулся с фронта революционер, георгиевский кавалер трех степеней Георгий Пермяков. Он устроился на работу в Пушкинскую библиотеку, к концу лета стал лучшим большевистским пропагандистом. (Спустя год тов. Пермякова выбрали первым Тюменским губернским комиссаром. Его именем названа одна из улиц города). Этим же летом в губернии появился член РСДРП(б) Николай Немцов (подпольная кличка Макар). В Петрограде он получил партийное задание вернуться в Тобольск, затем – в Тюмень, чтобы наладить партийное строительство. Это задание тов. Макар выполнил более чем успешно. (В 1918 году Немцов станет председателем Тюменского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Его имя носят сквер и улица областного центра).
Город разделился на два политических лагеря. По одну строну баррикад – рабочие, большевики, по другую – эсеры, меньшевики, кадеты и представители буржуазии.
В августе гордума демократического созыва переименовала улицу Царскую, она стала – Республики. Затем в честь столетия Ивана Тургенева улице Полицейской присвоили имя писателя.
НАЛОГИ ПЛАТИТЬ ИМУЩИМ
В столице губернии состоялся Тобольский крестьянский съезд. Среди ораторов был и комиссар Временного правительства А. С. Суханов. Он бросил фразу: «Я – член Государственной Думы…». Представитель продовольственного комитета А. С. Флоринский «повторил в своих приветствиях указание на тяжелое наследие, полученное от старого строя, и на необходимость борьбы с врагом внешним и внутренним (в лице нарождающейся анархии и продолжающейся продовольственной разрухи)», – отмечала газета «Сибирский листок». (Алексей Семенович Флоринский после выборов в Тюменскую Думу 9 июля займет пост главы города. – Е.Д.).
«Сибирский листок» отслеживал ход работы съезда. Так, например, было решено отправить телеграмму князю Львову: «Тобольский съезд крестьянских депутатов, выражая свое полное доверие Временному правительству, обещает приложить все усилия для укрепления фронта и тыла с целью достижения скорейшего мира без захватов и платежей».
В последний день собрания «наконец, была принята следующая резолюция: платеж налогов необходим, и мы, крестьяне, их заплатим. Но, с другой стороны, желательно, чтобы были обложены временным военным налогом другие имущие классы, как-то: чиновники, помещики, купцы, фабриканты и прочие; предложить всем учреждениям самое экономное расходование народных средств с уничтожением окладов ненужным чиновникам». (Когда закончилось заседание, многие сокрушались, что при перечислении пропустили попов).
С каждым днем условия жизни в Тобольской губернии ухудшались. Власти не решали социальные вопросы, что вызывало недовольство среди населения. Вызревала Октябрьская революция…
P.S. В материале использованы документы Государственного архива Тюменской области.
НА СНИМКЕ: строители новой жизни.
Елена ДУБОВСКАЯ /фоторепродукция автора/