ОХОТНИЧЬИ БАЙКИ
Весна. Нет поры краше. На полях бубнят косачи, где-то у болота поет глухарь, а с юга через деревню с гомоном идут косяки гусей.
Им навстречу из города тянутся косяками городские охотники. Шумные, веселые, вечно пьяные – их видно издалека. Степенные и важные, рассудительные с утра, к вечеру они раскисают от свежего воздуха и березового сока. И из года в год ничто не нарушит этот весенний хоровод.
Открытие охоты – хлебная пора у егеря. Приедут патроны, никчемные подарки, много пустой посуды, колбаса и шпроты. Надо успеть молоком и творогом запастись, сока березового набрать – одним словом, встретить по-людски гостей дорогих. Ну а потом, после охоты, оценить – по количеству стеклотары – хорошо ли отдохнули люди.
Было все также и этой весной. Николай ждал охотников, сельмаг – стеклотары. Егерь Николай оделся, наказал матери встретить гостей, а сам пошел на дальнее болото проверить косачиный точок.
Часам к пяти начали подъезжать охотники. Шумно хлопали багажники – выгружалась гуманитарная помощь. Акция "город – селу" шла полным ходом! Федосья Ивановна, мать Николая, торопливо наносила последние штрихи на столе. А стол был сказочным! Чего тут только не было. Скользкие упругие опята и хрустящие огурчики, соленые качанчики капусты и моченые яблоки. Круглая отварная картошка своим ароматом наполняла все пространство избы. Ломтики сала подтаивали на блюдцах, формовой хлеб, головки отборного чеснока, пирожки с брусникой горкой возвышались в центре стола. Ну и, конечно же, молоко и деревенский творог – без этого никак. А в русской печи поджидал гвоздь программы – украинский борщ на свиных шкварках. Оглядев стол, хозяйка осталась довольна.
Поздоровавшись и привычно заохав: "Да куды вы столько навозли? Чево нам, есть не чего?", – по-хозяйски деловито распределяла, что и куда положить. Все были старые знакомые, поэтому церемония приветствия была сведена к минимуму. "Вы тут хозяйничайте, а я на вечернюю дойку пойду. К ужину парное молочко будет, – тараторила старушка. – Коля ближе к ночи подойдет. Тетеревей, говорит, много. В сенях ничегошеньки не оставляйте – кошки озоруют! Борщ в печи. К вечеру обернусь."
Оставшись одни, охотники одним махом усилили стол разнокалиберной батареей бутылок, и началось ... единение с деревней.
Быстро пробежало время. Возвратившись с дойки и неся обещанное молоко, бабка Феня еще у калитки услышала молодецкий храп охотничьей братии. У крыльца стоял, пошатываясь, Иван Кузьмич. Он в городе то ли прокурором, то ли бандитом зарабатывал. Кузьмич кормил Шарика колбасой и читал стихи вслух. Шарику стихи и колбаса очень нравились. Он не сводил глаз с оратора и внимательно слушал.
Увидев Федосью Ивановну, поэт, преклонившись на одно колено, начал свою оду. О том, что в своей жизни он нигде и никогда не видел такого гостеприимства. А еда! Ни в одной стране мира нет таких опят. Картошка рассыпается до того, как ее положишь в рот! Пирожки с брусникой – это фантастика! А борщ!!! Да он все может отдать за тарелку этого борща. И кисловат в меру, и наварист, ну а вкусен – неописуемо! Выдав все это и сказав: "миль пардон", пошел, пошатываясь на вечерний променад за околицу, видимо, в рощу.
Привыкшая ко всему Федосья Ивановна прошла в дом – гости почивали. Дом трещал от их молодецкого храпа. Наскоро убирая со стола и гоняя кошек, баба Феня открыла печь и обомлела – чугун с борщом остался нетронутым.
Вот брехун, вот пустомеля! А как пел красиво – фантастика! Неописуемо! Ну да бог с ним, надо поросей кормить. А вот тут точно началась фантастика. Там, где должно было стоять варево для поросят, впереди на шестке – стоял пустой чугунок. Но на этом сюрпризы не закончились. Проспавшись к вечеру, каждый из гостей на все лады расхваливал борщ бабы Фени…
"Да чем же вас, бедолаг, дома-то кормят?", – причитала про себя баба Феня.
Евгений СТЕПАНОВ
