ВЫСТАВКА
ПРИГЛАШАЕТ ЗРИТЕЛЕЙ ТЮМЕНСКАЯ ХУДОЖНИЦА АНАСТАСИЯ ХАРИНА
У нее – новая выставка. Зовется "СоТворение" и обитает в драматическом театре, в фойе малого зала, органично объединяя живую, насыщенную живопись, изящную карандашную графику и керамические работы – сосуды, тарелки, мелкую пластику. Настю Харину и знают как керамиста. Многие до сих пор удивляются разносторонности ее таланта. Графика? Живопись? Не может быть! На этот раз художница удивила пейзажными этюдами – и подарила гостям вернисажа настоящее лето, солнечное, сочное, богатое всеми оттенками зелени.
"Когда мы развешивали работы, я просто погрузилась в эту неожиданную живопись, – делится впечатлениями заведующая театральным музеем Надежда Васькова. – Если фотограф-пейзажист говорит: "Остановись мгновение, ты прекрасно", то Насте удается нечто другое. В ее работах природа живет, и эта жизнь продолжается в каком-то новом измерении". Искусствовед Оксана Костко увидела в живописи Хариной неимоверную радость бытия и общения с природой. Художница очень любит лес, много времени проводит в наблюдении за животными, птицами, растениями. Из идеи "наблюдения за действительностью" родилась ее прошлогодняя выставка, главными героями которой стали удивительные черно-белые рисунки, населенные нежными загадочными птицами и не менее загадочными грациозными овощами, похожими то на червячков, то на креветок со множеством усов и лапок… Кто не видел, может наверстать упущенное. Узнать, что путь гуся на рождественский стол выстлан черносливом. Поразмышлять о том, как складываются взаимоотношения птицы с клеткой, почтовым конвертом и биноклем, а заодно подивиться образу мыслей человека, творческого не по статусу (художник!), а по состоянию души, способной внутри обыденной реальности распознать реальность изменчивую, волшебную.
Вот головка редиса. Что может быть прозаичнее? На нее и смотреть незачем. А Настя Харина смотрит – и видит: "У нее все щупальца, все корешки топорщатся. Ты понимаешь, что это какое-то насекомое, что эти щупальца пытаются тебя напугать. И так, в принципе, происходит с любой работой. С одной стороны, это полное правдоподобие – я рисую с натуры, ровно то, что есть, ничего не убавляю, не прибавляю, не дорисовываю лишнего. Но есть что-то еще, что-то другое, и мне хочется это показать… Можно сказать: ты художник, у тебя бурная фантазия, тебе показалось, что это насекомое. Но я верю в такие штуки, которые называют оптическим обманом, иллюзией.
Вот простой пример. Выхожу в поле. Весна, земля чуть- чуть мелкой травкой покрылось, раннее-раннее утро. Смотрю, что-то серое вдалеке шевелится. Думаю: косуля. Потому как только что вышла из леса и слышала рев косули. Инстинктивно поднимаю бинокль и вижу… гигантскую мышь. Она стоит высоко на задних лапах, опустив передние, в чем-то копается, хвост поднят вертикально вверх… Я не верю своим глазам. Мышь в принципе не бывает такого размера. Поднимаю бинокль еще раз. Нет, это не мышь – это тушканчик. Как будто полегчало. Но почему тушканчик? Мозг начинает сопротивляться полученной информации, пытается как-то все объяснить. Думает: наверное, я бинокль не туда направила, не на горизонт, а куда-то под ноги, поэтому мышь у меня увеличилась. Поднимаю бинокль, наверное, в третий или четвертый раз. И только тогда понимаю, что на самом деле это серый журавль. Хвост мыши это его шея, а лапы, копающие землю, это его ярусный хвост". Опытный наблюдатель за птицами, Настя Харина отлично знает, как выглядит серый журавль. Так почему же ей привиделся тушканчик? "Смешно, конечно. Но такие штуки со мной все время случаются. И я думаю, что на самом деле это тоже часть реальности…"
На нынешней выставке к идее наблюдения за реальностью добавилась идея наблюдения за наблюдателем, то есть за собой, своим восприятием, эмоциональным откликом на окружающий мир, и за окружающим миром, отраженным внутри себя. А через себя – на листе картона. Именно на картоне написаны этюды Насти Хариной. Она долго считала, что живопись – это не ее. Но с некоторых пор стала ходить на пленэры, точнее, бегать: "Выбежал с мольбертом, с холстом, или вот с картоном – полтора, два, три, четыре часа, и зарисовка того, что ты видел, готова". Так художница ходила-бегала несколько лет – осваивала новый жанр, училась работать на природе. А научившись, спросила себя: что дальше? Оттачивать техническое мастерство в стремлении к недостижимому совершенству?
Решила: не интересно. Потому что бессмысленно. "Я не поняла, про что я нарисовала. Все хорошо, но не понимаю, про что". Она стала прислушиваться к себе, пытаясь уловить импульс, который заставил ее выбрать для работы именно это конкретное место. Ясно, что причина – некое мимолетное ощущение. Например, голубой асфальт. Но – увидела, села работать, а никакого голубого асфальта нет. Нечего писать. Или фиолетовое дерево. Заметила, решила прийти завтра. Пришла – а где оно, да и было ли? Наконец отыскала в гуще деревьев – так оно вовсе и не фиолетовое…
"Работу надо закончить на месте, ее нельзя унести домой и дописать потом. Она совершается здесь, сейчас. И в этом смысл… Когда со мной в первый раз это произошло, я увидела все другими глазами. Заканчиваю и говорю: да, у меня все случилось, все получилось – с этим деревом, со всем остальным. Такая внутренняя вибрация. Мне интересно, чувствуют ли эту вибрацию зрители. Сама я достаю работы, смотрю – и заново проваливаюсь туда, слышу это все… Да, это было, это происходило со мной".
Наcтя Харина впервые решилась показать свою живопись публике, и поэтому так важно и так трудно было объяснить ход творческого поиска, передать остроту впечатлений, радость открытий. Не каждый рискнет поделиться с посторонними людьми самыми сокровенными переживаниями… Но это и есть сотворение: непрекращающийся процесс, в котором соединяется все – мгновение, свет, цвет, звук, керамика, графика, живопись, ветвистая тыква на афише выставки, состояние природы, состояние наблюдателя, сам факт наблюдения, художник, зритель, взаимное воздействие и преломление этого воздействия внутри каждого из нас. Без конца, без остановки, всегда.
Кира КАЛИНИНА /фото автора/