ДАТА
2 АПРЕЛЯ СТРАНА БУДЕТ ОТМЕЧАТЬ ДЕНЬ ГЕОЛОГА
Среди тех, для кого этот день является профессиональным праздником, и наш постоянный автор Юрий Дмитриевич Зубков. Любимой работе он отдал полвека своей жизни. В его послужном списке экспедиции по Якутии, горной Шории, Кузнецкому Алатау, Нерюнгри и ещё десяткам других мест. Свои впечатления от этих рабочих странствий он отразил стихами и прозой в двух изданных им книгах. В них не только суровые будни нелёгкой профессии, но и романтика новых дорог и открытий. А сколько поэзии хотя бы в этих строках одного из его стихов:
Геологи – словно птицы.
Лишь только повеет весной,
В уютном тепле не сидится,
Нам снятся костры экспедиций
И чудится запах лесной.
А только снега растают,
Встряхнётся от спячки тайга,
Потянутся к северу птицы –
Мы вслед за весной вылетаем
К заветным своим берегам.
Мы поздравляем Юрия Дмитриевича с праздником и публикуем (в сокращении) рассказ из его книги.
Небольшой поисково-ревизионный отряд, состоящий всего из пяти человек, обследовал участок, где в прошлом году съемщиками был найден обломок великолепного кристалла исландского шпата.
Однажды вечером, пока начальник отряда с двумя помощниками разбирал и укладывал в ящики собранные образцы горных пород и минералов, Георгий и Василий отправились ловить хариусов на ужин.
До чего же хороша рыбалка в таежной глухомани! Представьте себе такую картину: над головой – чистейшая голубизна, вокруг, насколько хватает глаз, – нехоженая девственная тайга! В воздухе – ни малейшего движения, приятно пахнет смолистой хвоей да речной сыростью. Осторожно подходишь к зеркальному плесу и из-за кустов ольхи и ивняка начинаешь водить длинным удилищем взад-вперед так, чтобы «мушка» скользила по самой поверхности, как бы перепархивая с одной витой струи на другую.
Как раз в один из таких моментов Георгий вдруг услышал встревоженный басок напарника, удившего на противоположном берегу плеса: «Медведь!». Он повернул голову на голос и увидел такую картину: Василий тянется рукой к бьющемуся на крючке хариусу, а из-за куста к этому же хариусу протягивает когтистую лапу здоровенный медведище. Но Василий машинально снимает рыбу с крючка и насаживает ее на кукан. Медведь озадаченно рявкает и протягивает лапу уже ко всему кукану…
Георгий тут же отбросил удилище в сторону, сгоряча ухватил тяжеленную базальтовую глыбину и во всю глотку закричал: «Вали ко мне! Живо!».
Василий, оглядываясь через плечо, как бы нехотя полез в воду. Когда он добрел до середины плеса, медведь вразвалку направился к густому прибрежному кустарнику. А Василий, стоя по колено в воде, начал отчаянно ругаться: «Знал бы, что не тронет, не стал бы зазря ноги мочить!». Но не успел он выговориться, как медведь, словно одумавшись о своей оплошности, повернулся к ним мордой, тряхнул головой и что есть духу припустил обратно. Он добежал уже почти до самого берега, когда Георгий снова завопил во всю силу: «Да беги же ты сюда, колода ты этакая! Вдвоем отобьемся!».
Медведь до этого момента, возможно, не видел второго человека. От неожиданности он так и затормозил на бегу, упираясь когтями всех четырех лап в загремевший галечник. В полуприсяде оторопело посмотрел на геолога, испуганно поморгал заплывшими глазками, как-то по-поросячьи ухнул и понесся обратно к чаще, смешно вскидывая толстый зад. А Василий за- улюлюкал ему вслед, потом принялся громко хохотать, поглядывая то на Георгия, то на улепетывающего медведя. Глядя на нелепую долговязую фигуру товарища, возвышающуюся над плесом, геолог тоже невольно заулыбался. Высоко выпрастывая из воды длинные ноги, Василий наконец перебрел остаток плеса и вылез на берег возле напарника. Только тогда тот выпустил из рук камень, который покатился под откос, едва не задев Василия, и ухнул в воду, подняв фонтан брызг.
– С чего это тебя так разобрало? Не вижу ничего смешного в случившемся: все могло закончиться плачевно! – разозлился вдруг Георгий.
– А я и предположить не мог, что ты можешь так по-медвежьи рявкать. Видал, как он рванул с перепугу, а еще называется «хозяин»! Да ты бы посмотрел на себя со стороны: куртка бурая, лохматая, сам зарос щетиной до бровей – чем не медведь! Да еще и рявкаешь громче его самого! Как тут не засмеяться: один другого стоит! – примирительно проговорил Василий.
А через два дня медведь наведался в лагерь среди бела дня, когда все были на работе, и учинил там настоящий погром: изжевал несколько банок сгущенки, съел остатки сливочного масла, рассыпал весь сахар и распылил вокруг палаток муку, изорвав в клочья крафт-мешки. Дело приняло нешуточный оборот. Начальник отряда радировал о случившемся на базу экспедиции и попросил, чтобы им привезли надежное оружие для защиты от беспокойного соседа.
Через день Василий сходил на базу и принес полный рюкзак продуктов и новехонький, в заводской смазке кавалерийский карабин с несколькими обоймами патронов. Георгий, стрелок- перворазрядник, хорошенько его пристрелял и до самого окончания полевого сезона добросовестно таскал во все маршруты. Да только косолапый сосед к ним больше почему-то не наведывался и никому из них ни разу не повстречался, хотя по-прежнему то тут, то там отмечались его свежие следы, очень похожие на следы босого рослого человека.
Юрий ЗУБКОВ
