100-ЛЕТИЕ ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Смута, начавшаяся в Петрограде 100 лет назад, в феврале 1917-го, как утверждают, была вызвана отречением от престола государя-императора Николая II. Затем последовал арест августейшей семьи. Через полгода, 1 августа (по старому стилю), правительство Керенского приняло решение сослать Романовых в Тобольск. Перевод из Царского Села в отдаленную сибирскую губернию объяснялся исключительно благими намерениями: властям, видите ли, хотелось создать для вип-персон «более покойные условия».
ПОЧЕМУ В ТОБОЛЬСК?
Новые правители России, по всей видимости, руководствовались некой политической логикой: сослать экс-монарха куда подальше, чтобы не мешал им творить дальнейшую историю страны. Вершителям судеб народа и государства было не до церемоний. Историки также отмечают, что для пущего самоутверждения новая власть стремилась попутно очернить, скомпрометировать отправляемого в ссылку Николая II. И потому даже по истечении нескольких месяцев с момента лишения свободы государя и его домочадцев глава Временного правительства Керенский не оставлял попыток найти в бумагах предшественника хоть какую-то зацепку. Однако это ни к чему не привело. Столь же безрезультатной оказалась и работа так называемой «чрезвычайной следственной комиссии». Благополучию царствовавших особ, ни в чем не повинных и страдающих без вины за эту же родину, тем не менее, грозили эксцессы революционного беззакония. Даром что провожавший царскую семью Керенский напутствовал солдат, которым надлежало сопровождать Николая II и уже на месте продолжать находиться в составе караула. Премьер-министр говорил: «Вы должны нести охрану в Тобольске, куда Семья переводится по постановлению Совета министров. Помните: лежачего не бьют. Держите себя вежливо, а не по-хулигански…».
И действительно поначалу поездка по железной дороге из Питера в Сибирь протекала в удобных условиях и без особых инцидентов. Останавливались на малых станциях, а иногда – и в чистом поле. Пассажирам дозволялось выйти из вагона и пройтись пешком вдоль путей. Они прогуливались не спеша, разминая ноги, а поезд… тихо следовал за ними. Идиллия да и только!
…Со станции Тюмень следовали на пароходах «Русь» и «Кормилец». В Тобольск прибыли в четыре часа дня 6 августа. Однако дом, отведенный для высоких гостей, пока был не готов к их приезду. Пришлось ещё неделю, вплоть до 13 августа, находиться на пароходе. Затем предстояло переселиться в каменное двухэтажное здание, что находилось на улице Свободы, где раньше проживал местный губернатор.
ЗАТВОРНИЧЕСТВО НА УЛИЦЕ СВОБОДЫ
Отрекшемуся от престола императору и его домочадцам в новых условиях жизни все-таки отводилось небольшое пространство для относительно безмятежного существования. Утренний чай подавался в 8 часов 45 минут. Николай Александрович имел обыкновение чаёвничать у себя в кабинете вместе с дочерью Ольгой Николаевной. Его сын Алексей Николаевич вместе с другими сёстрами проводил церемонию чаепития в общей столовой. Государыня кушала кофе в постели. Затем глава семейства (обыкновенно до 11 часов) работал у себя в кабинете, а после шёл на воздух, где по давней привычке занимался физическим трудом – чаще всего он пилил дрова. Его стараниями также была выстроена площадка над оранжереей и лестница к ней. Всей семьёй любили посидеть на этом пятачке, обращённом к солнцу. Дети в основном занимались уроками, иногда у них был свободный час.
Жизнь в Тобольске до поры проходила спокойно, ровно, без всяких неприятных инцидентов. Правда, скучновато. Чтобы скрасить детям жизнь, ставились иногда домашние пьесы на французском и английском языках, в которых принимали участие самые младшие члены семьи. Население относилось к постояльцам хорошо: нередко проходившая мимо дома публика видела в окнах кого-либо из них, всегда приветствовала, а иногда осеняла царственных особ крестным знамением. Некоторые из местных совершали приношения, преимущественно из провизии. Присылал всё возможное и местный монастырь. Кстати, августейшая семья посещала здесь церковь, чего была лишена в Царском Селе. Однако затворничество оставалось таковым – как ни крути: не дозволялось никуда выходить, кроме церкви. Узников, однако, лишили впоследствии и возможности ходить в храм. Словом, жизнь в Сибири, довольно сносная в первые месяцы их пребывания здесь, постепенно становилась всё хуже и хуже. Далёким и пустым звуком были теперь напутственные слова Керенского: «Не забывайте, что это – бывший император. Его Семья ни в чем не должна нуждаться». Из Петрограда с течением времени перестало поступать денежное довольствие как для солдат, так и для содержания арестантов. Да и само Временное правительство вскоре пало. А новая большевистская власть известила по телеграфу: «у народа» нет средств…
Что было дальше, известно всем: в ночь на 4 июля 1918 года (по старому стилю) большевики в Екатеринбурге уничтожили всё семейство.
В ПАМЯТЬ О ПОСЛЕДНЕМ ИЗ ЦАРЕЙ
Тюмень, спустя столетие, возрождает память о венценосце Николае II и других представителях великой династии, в разные годы посетивших наш край. Речь идет о восстановлении так называемой «Царской набережной» – ряде старинных зданий на берегу Туры – и установке памятника на месте пересадки семьи Романовых в августе 1917 года с поезда на пароход. В городе на Иртыше, по мнению краеведов, также можно было увековечить образ последнего российского императора.
Время, к счастью, пощадило постройки, в которых 100 лет назад пребывал монарх. Это здание в Тобольске на улице Свободы, дом в деревне Иевлево, где царь с семьёй тогда останавливался на ночёвку, а также пара строений в Борках – одно каменное, другое деревянное, оба в хорошей сохранности. Упоминания о них встречаются в дневниках Николая Александровича и его супруги Александры Фёдоровны – чем не документальный исторический материал для исследований. Кстати, известный кинематографист из Тюмени Константин Одегов создал фильм «Наследники» – о том, как в жизни современной тобольской семьи неожиданно обнаруживается историческая составляющая, связанная с династией Романовых, в частности, с цесаревичем Алексеем.
НА СНИМКАХ: икона страстотерпца Николая II; августейшая семья.
Тодор ВОИНСКИЙ /фоторепродукция автора/