ОТКРОВЕННО
Четыре стены, окно, радио, книги, личный дневник – в этом круговороте проходит вся моя жизнь. Правда, есть и свет в оконце, когда семья или социальное такси вывозят меня в церковь, центр «Возрождение» или на день инвалида в «Орфей».
Что мне нравится больше всего? Бывать в храме. Слушаю клиросное пение – и слезы наворачиваются на глаза. Хочется молиться и благодарить Бога за то, что спасает меня от бед.
Моя дорога к Господу начиналась в детстве. Лет в десять бабушка привела меня в Знаменский кафедральный собор Тюмени. При нем я посещала и воскресную школу. Кажется, это было так давно! И сколько всего после этого произошло! Пока бабуля была жива, я с удовольствием и молитвы читала, и Евангелие изучала. И, знаете, несмотря на детский церебральный паралич, практически не чувствовала себя обделенной хоть в чем-то. Счастья мне хватало. И даже с избытком, потому, наверное, и роптала то на близких, то на обстоятельства, то на «лишние» праздники – меня вывозили чуть ли не на каждое мероприятие для деток с ограниченными возможностями, баловали подарками и вниманием и работники социальных служб, и педагоги, и, конечно же, родные. Волонтеры навещали меня чуть ли не каждую неделю. В реабилитационном детском центре «Родник» лечилась каждый год. На юге отдыхали. В Московском центре «Примавера-Медика» оптимальный набор аминокислот при моем заболевании мне подбирали. Но вот бабушка умерла. И все пошло наперекосяк.
С тех пор мне стало все видеться, как в кривом зеркале. Помните ведь сказку «Снежная королева»? То опостылевшие родные, то вредные учителя, то забывчивые и нечуткие волонтеры и соцработники. Годами все копилось. К тому моменту я уже закончила школу, сменила приход – выбрала храм Всех Святых. Однако уже редко заглядывала туда. Винила в этом близких. Мол, если и привозили меня в церковь, то поздно, когда утрени уже заканчивались. Да и не радовали службы меня так, как раньше. Счастье заиндевело, хотя и горели свечи, и слышались тихие молитвы у икон. Я сидела на лавочке и плакала. Жалела саму себя – не умершую бабулечку. Злилась на всё и вся. Как-то прямо в храме упала, начались судороги. Перепугала прихожан. Одна из женщин подарила мне икону и масло от Иверской Божией Матери. С тех пор, когда голова болела, руки-ноги тянуло в конвульсиях, только этим маслицем и спасалась. Наверное, это был знак свыше одуматься, раскаяться в грехах. Ведь духовное мое разложение явно влияло и на физическое состояние. Но я не придала никакого значения связи событий в моей жизни. А зря. Важно вовремя осознать, что духовное инвалидство тоже существует. И от него не застрахован никто – ни здоровый, ни больной.
Вера очень помогает православным. Это я поняла лишь спустя несколько лет, получив полноценное образование, когда, как говорится, дошла до духовного дна: надоело не только молиться, но даже думать о Боге. Утрата духовных ориентиров чуть не обернулась для меня трагедией. Однажды решила уйти из жизни. «Что делать, если бабушки, моего земного ангела, все равно не воскресить? А кроме нее я никому не нужна», – горько думала я, когда глотала горсть таблеток. Но родные подоспели вовремя. Скорая отвезла меня в МСУ «Нефтяник». Там меня положили под капельницу. А через день-другой произошла важная встреча со священником.
Он пришел в палату не один – с матушкой Еленой. «Каждый делает свой выбор, – помнится, сказал тогда отец Андрей, – кто-то травится, а кто-то в храм ходит. Не хотите ли в храм ходить?» «Хочу», – ответила я. И назавтра уже на ходунках направлялась в другой конец больницы – в молельную комнату. Я забыла Бога. Он не забыл меня, послав нужных людей в трудную минуту жизни. Так началось мое возвращение в веру.
Духовная чистота силой берется. Это теория. Практика же дается куда труднее! Надо постоянно работать над своей душой, да так, словно выкорчевываешь из нее кустарники и деревья, перепахиваешь и засеваешь ее злаками. В этом плане мы, люди с ограниченными возможностями, ничуть не отличаемся от здоровых. Нам даже проще духовно очищаться и расти, потому что повседневные заботы о хлебе насущном обременяют более инвалидов- одиночек. Мы же под теплым крылом живем. Другие за таких, как я, все решают. Главное – разобраться с самим собой, со своими обидами, гневом, жалостью к самому себе, гордостью непомерной. Это все суета сует, уводящая во тьму, от Бога.
Признаюсь честно, православная вера стала для меня самым главным средством реабилитации. Через страдания я поняла, насколько важно быть с Господом, нежели без Него. Православная вера – это как добрый дом. А мы, христиане, в нем, как одна большая семья. Надо стараться жить по заповедям, и тогда откроется и любовь к ближним, которых до этого, возможно, только использовал, и надежда на лучшую долю. Человеку с ограничениями в здоровье только так можно ощутить себя по-настоящему счастливым. Даже когда теряешь дорогих сердцу людей.
Это понимание пришло ко мне с год назад, когда стала ходить в храм Дмитрия Донского. Литургия точно возносит меня на крыльях под купол маленького храма. Хочется молиться и раскаиваться во всех своих падениях. «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое…» – как много значат для меня эти строки из 50-го псалма! В древности их сокрушенно произносил согрешивший царь Давид, а сейчас повторяем мы. И ничуть не умаляется при этом целебность написанного.
Год назад эти слова помогли и руководителю нашей ячейки Всероссийского общества инвалидов Нине Владимировне Коробейниковой достойно встретить смерть. В связи с этим вспоминаю, как мы п о з н а к о м и лись. В один из дождливых осенних дней в дверь постучали. «Кто там?» – спросила я. «Откройте, пожалуйста, мы из Всероссийского общества инвалидов. Пришли поздравить вас с праздником», – раздался звонкий голос. Я открыла дверь. Заходит женщина с цветами. Это и была Нина Владимировна. Так началась наша дружба.
Мы постоянно созванивались. Вместе бывали в цирке, драмтеатре, доме культуры… Да где угодно! Для инвалида важно чувствовать руку помощи, чью-то родственную душу. Таким человеком для меня была Нина Владимировна. Я тоже поддерживала ее, как могла, – духовно. Как-то подарила ей иконочку равн о а п о с то л ь ной Нины. Она поняла намек. Попыталась было оправдаться: «В храм некогда зайти. Все дела, работа…» «Дела подождут. Душа важнее», – возразила я. Но она сделала вид, что не услышала.
День шел за днем, месяц за месяцем. Ее душа сама возопила о себе, когда женщина почувствовала себя плохо. Однажды она позвонила и попросила приехать. «Лена, встать не могу, ноги не ходят», – сказала мне. И добавила: «Я в храм хочу». Родственники Нины Владимировны отвезли меня к ней. Последние часы ее жизни мы читали молитвы. «Прости, Лена, О душе-то своей мне подумать было недосуг», – прошептала она. «Бог простит, и я прощаю», – обняла я ее. Потом приехал батюшка. Исповедовал и причастил тяжко болящую. И вскоре она впала в кому. А спустя недели две, в день архангела Михаила, умерла, так и не приходя в себя. Небесные ангелы, верю, забрали ее к себе – не случайно упокоилась в такой праздник. Не стало моей голубушки, Не подарит уже она нам себя. Не войдет больше в мою дверь. Но мы помним ее и любим.
Я верю, к нам она придет,
Друзей с собою позовет,
И станет жизнь светла, как прежде,
Как островок былой надежды…
«Почему только на смертном одре мы вспоминаем о Боге? Почему так поздно?» – подумала тогда я. И тут припомнила слова бабушки перед уходом в мир иной: «Не плачь, у меня уже ничего не болит». Господь смилостивился и над Ниной Владимировной. Она поняла, как важна эта связь земного с небесным. Лучше поздно, чем никогда.
Без Бога в душе невыносимо смиряться со страданиями. Нет просвета. А Он дарит даже не лучик надежды – свет Божий. Как- то в храме тихонько подпевала «донским»: «Иже херувимы…». И невесть откуда на ум пришли строки:
Господь, меня благослови,
Коль приведет к Тебе дорога,
Кто ищет счастья и любви,
Не может не поверить в Бога,
Зайду я в храм, как в дом родной,
Все в нем приветливо и строго,
Кто ищет для души покой,
Не может не поверить в Бога,
Как песнопений голос чист!
В молитве отгоню тревогу,
Роняет осень тихо лист –
И в этом откровенья Бога.
Регент клироса Людмила Александровна Волкова услышала их, кое-что подправила. И придумала на эти слова музыку. Так родилась песня. Странно, но именно она стала утешением для клиросной певчей Ольги, которая скончалась на этой неделе от рака. Смерть не страшна, когда знаешь, что там, за порогом жизни, тебя ждет другая жизнь – вечная в Царствии Небесном. Мы не должны горевать о покинувших нас близких, не должны плакать о том, что «беды с горестями в судьбе». Надо просто жить и терпеть, и бороться с болезнями, с инвалидностью, приковавшей нас цепями к четырем стенам, но только с Богом на устах, в душе, в сердце. Вера, любовь, молитва, покаяние – вот что спасает и будет спасать нас всегда.
Елена МЕРКУШЕВА, инвалид первой группы /фото из архива/
