ПРЕМЬЕРА
Молодежный театр "Ангажемент" представил первую премьеру нынешнего сезона – фантазию "Бальзаминов" по трилогии Николая Островского "Праздничный сон – до обеда", "Свои собаки грызутся, чужая не приставай", "За чем пойдешь, то и найдешь" ("Женитьба Бальзаминова"). Поставила спектакль московский режиссер Олеся Невмержицкая, известная тюменским зрителям по двум неординарным работам – "Записки на сгущенке" и "Ночь Гельвера", – в органичном трио с художником Алексеем Паненковым и хореографом Натальей Шургановой.
Аннотация сразу предупреждает, что традиционного прочтения драматургического материала ждать не стоит, а основной конфликт спектакля состоит в "столкновении "другого", творческого видения с устоявшимися стереотипами окружающего мира", и это справедливо во всех смыслах. Новый "Бальзаминов" не соответствует общепринятому представлению о том, как надо ставить Островского – со шляпками, кринолинами, фраками, тростями, цилиндрами, добротными аутентичными декорациями и непременно в реалистической подаче – как в жизни. Или как в кино. Потому что жизни такой нет уже полтора столетия, и никто не знает, какой ей на самом деле полагается быть.
Любопытно, что отсутствие старинного антуража совершенно не мешает, скорее, наоборот, – сигареты, бутылка, граненый стакан, мангал, почти сегодняшний облик персонажей, с легким налетом ретро, и вневременное пасторальное пространство сцены вводят зрителя в историю, придуманную 150 лет назад, непринужденно и естественно. И так же естественно, будто музыка, звучит в этом пространстве колоритная, сочная речь героев Островского. На подмостках нет ничего подобного московским улицам, стародавним городским усадьбам, разве что поленница-забор во втором действии. А есть зеленые холмы – райские пажити, которые легко превращаются то в пляж с загорающими дивами в бикини, то в место для пикника с шашлыками, то в кладбище – средоточие кошмаров, то в полигон для пластической зарисовки в стиле милитари, по совместительству – сад за высоким забором, где барышни под замком мечтают о свободе и запретных удовольствиях.
Среди пажитей пребывает в томлении духа и прожектерских думах Миша Бальзаминов, простодушный романтик 25-ти лет. Служит в суде, живет при маменьке, грезит о богатой невесте и красивой жизни. Играет его Екатерина Зорина, и это почти не удивляет, а скоро и вовсе начинает казаться правильным, потому что самым наглядным образом подчеркивает наивно-детское мироощущение Бальзаминова и практическое отсутствие в нем мужского начала. К браку он относится, как к игре, в которой, при удаче, можно сорвать большой куш, а все остальное – неважно. Взрослая, интимная часть супружеской жизни ему без надобности и даже пугает. Неслучайно растение бальзамин зовут еще недотрогой (от латинского noli-tangere – "не тронь меня").
Сам Бальзаминов то и дело вертит в пальцах стебелек- с а м о л е т и к – легкий, как мечта. Маленький человек с нежной душой и даром творить собственный мир, герой Екатерины Зориной весь состоит из снов, грез, фантазий и мечтаний – ведь, кроме игры воображения, вольной и невольной, ничего примечательного в его существовании нет. Но во сне человек над собой не властен, сниться может неприятное, болезненное, зловещее, просто абсурдное. Подсознание выплескивает на сцену темные воды желаний и страхов, и поток странных образов вычерчивает вдруг изысканно графичный рисунок, в котором чудится что-то от Феллини или Кустурицы. В видениях Бальзаминова есть место матери Павле Петровне (артистка Ксения Кудрявцева), похожей на старую учительницу, которая давно махнула на себя рукой – лишь бы Мишеньке было хорошо, и служанке Матрене (артистка Надежда Емельянова), и трем очень разным кандидаткам в невесты (артистки Елена Юдина, Татьяна Пшеничникова, Галина Понятовская), и счастливому сопернику Устрашимову (артист Роман Зорин), и бравому Луке Лукичу (артист Денис Юдин), и купцу Неуденеву (артист Алексей Шлямин), и собакам, и трубачам, и, конечно, свахе Акулине Красавиной, роль которой виртуозно исполняет Юлия Шек. Деловая, ухватистая, мужчиной одетая и по-мужски напористая, Красавина становится демоническим воплощением мира, от которого бежит в свои сны Бальзаминов.
И кажется, его фантазии незаметно, по чуть-чуть, этот мир меняют, а то и вовсе замещает собой, все больше превращаясь в фантасмагорию, чтобы под занавес вылиться в безумный карнавал, всеобщую мистерию невероятного, невозможного, нелепого. А Миша Бальзаминов в это время безмятежно парит над суетой – и парит на стене тень от "самолетика" в его руке. Ведь желания, сбывшись, становятся прозой, а мечтать, просто мечтать – так хорошо...
Кира КАЛИНИНА /фото автора/
