Арктический вектор
Инвестиционный проект по строительству трубопроводной системы «Заполярье – Пурпе» в Ямало-Ненецком автономном округе фактически выходит на финишную прямую. Уже осенью 2016 года по нефтепроводу начнется транспортировка нефти. Отличительной особенностью этого магистрального нефтепровода от уже действующих является способ строительства: значительная часть трубы проложена над землей на специальных опорах. Об уникальности и темпах реализации проекта нам рассказал заместитель генерального директора, директор Дирекции по строительству инвестиционного проекта «ТС Заполярье – Пурпе» АО «Транснефть-Сибирь» Михаил Саяпин.
– Михаил Васильевич, на каких основных задачах сосредоточены усилия Дирекции по строительству инвестпроекта и строителей на данный момент?
– Отмечу, что линейная часть нефтепровода Заполярье – Пурпе полностью построена и испытана на прочность. Также готова к эксплуатации конечная точка магистрали – нефтеперекачивающая станция «Пур-Пе-3». К завершению близятся строительные
и пуско-наладочные работы на
нефтеперекачивающих станциях № 1 и 2, пунктах подогрева нефти.
В апреле этого года мы приступили к заполнению трубопровода нефтью. Сейчас этот процесс продолжается. Мы уже заполнили нефтью первую и вторую очереди линейной части от НПС «Пур-Пе-3» до промежуточной НПС №2. Частично технология НПС-2 тоже заполнена, сейчас ведутся подготовительные работы второго этапа по заполнению нефтью резервуарного парка станции. После этого мы приступим к заполнению линейной части третьей очереди нефтепровода. Следующий этап – заполнение головной нефтеперекачивающей станции № 1.
Заполнение – это ответственный момент, предусматривающий 100-процентную готовность всей трубопроводной инфраструктуры. К этому этапу мы готовились основательно: провели все комплексные проверки, испытания, диагностику. Помимо того, что по всей линейной части мы провели контроль сварочных работ: радиографический, ультразвуковой, еще мы отдельно проверили участки высшей категории – это подводные переходы, пересечения с авто- и железными дорогами, где был осуществлен дополнительный дубль-контроль всех стыков. Пропуск приборов дал нам полную информацию по технологическому состоянию трубы и подтвердил качество работ. Также проверили работу линейного оборудования. При помощи автоматизированных систем управления и телемеханики мы уже имеем возможность автоматически управлять задвижками и контролировать все параметры трубопровода.
– Чем уникален нефтепровод Заполярье – Пурпе?
– Аналогичный трубопровод действует на Аляске. Мы почерпнули оттуда многие вещи. Увидели работу трубопровода на мерзлых грунтах. Четко уяснили необходимость их термостабилизации. В Тюмени эту технологию предлагает компания «Фундаментстройаркос». У них большой опыт по производству термостабилизаторов. Без термостабилизации несущая способность арктических грунтов сводится практически к нулю. При плюсовых температурах они превращаются даже не в болото, а в кашу. К тому же наш трубопровод будет «горячим». Ямальская нефть имеет высокую вязкость, застывает уже при температуре ниже +14 градусов по Цельсию, и для того чтобы прокачать, ее нужно нагреть до +60. Для этого на трубопроводе построены пункты подогрева. На нашей трассе их восемь. А чтобы не допустить растепливания вечномерзлых грунтов, мы поднимаем трубу на опоры над землей и упаковываем ее в теплоизоляцию.
Когда мы в 2011-2012 годах приступали к работам, у нас был экспериментальный участок, где мы опробовали все технологии, необходимые при строительстве трубопровода. Многое приходилось начинать с нуля. Например, не было опор, которые были бы рассчитаны для эксплуатации в арктических условиях с применением термостабилизации. Их разрабатывали в научном институте компании «Транснефть», проводили испытания в реальных условиях. Не было и готовых решений по использованию опор под трубопровод. Когда по трубе идет нефть, трубопровод слегка перемещается. Поэтому нам на этапе строительства надо было учесть эту особенность, чтобы при эксплуатации была обеспечена безопасная работа магистрали. Мы применили три вида опор: неподвижная, которая стабилизирует и держит трубопровод, продольно-подвижная и свободно-подвижная опоры для того, чтобы эксплуатировать трубу в условиях колебания температур. Также через каждые 500 метров наружного нефтепровода установлены компенсаторы.
С применением технологии термостабилизации грунтов были построены и нефтеперекачивающие станции – головная и НПС-2, вдольтрассовые линии электропередачи, мачты связи, камеры приема-пуска средств очистки и диагностики, пункты подогрева нефти.
На экспериментальном участке мы еще и отрабатывали технологию сварки. Сварщики умеют варить внизу, на земле, с применением автоматической сварки. А тут трубу надо строить над землей. Прорабатывали разные варианты: возвращение к ручной сварке – но это потери во времени и качестве, варили трубу секциями и укладывали на опоры, разрабатывали специальные площадки для работы сварщиков на высоте. В итоге пришли к тому, что научились работать на высоте автоматическими комплексами сварки. И теперь, наверное, кроме нас, так никто не умеет.
– Михаил Васильевич, с какими основными трудностями – климатическими, геологическими, инфраструктурными, иными – столкнулись сотрудники Дирекции, строители?
– В чем основная трудность строительства на Ямале? Все грунты льдистые. В любом грунте в лучшем случае 10% льдистости. Бывает и до 40%. Зимой это незаметно. Грунт кладут, трамбуют, что-то на нем строят. Пришла весна, никуда не проехать: весь грунт растаял. Есть еще одно нехорошее свойство такого грунта – минимальная фильтрация. То есть вода сквозь него не проходит. Это, как сметана. И ничего на таком грунте невозможно построить – ни дорог, ни нормальных площадок. Решение заключалось в гидронамывном песке. И это снова проблема, но уже другая. При тех ветрах, что дуют на Ямале, это постоянное выветривание песка. Летишь на вертолете и видишь: тундра покрывается песком. И это вызывает нарекания местных жителей. Песок оседает на ягель. Олени таким ягелем стирают себе зубы. Поэтому не так все просто. Нужно песок чем-то закрепить. Как? Стали применять биоматы, некое подобие рулонного газона.
Также трудностей добавили слабо развитая инфраструктура территории, где реализуется проект, природно-климатические условия – это морозы и сильные ветры.
– Как себя проявили подрядчики, те коллективы, которые были привлечены к строительству трубопровода? Много ли было хлопот, или вы находились в состоянии комфорта?
– Если у вас с подрядчиками полный комфорт, значит, вы что-то не то строите. На самом деле с подрядчиками всегда находишься в дружеской драке: кто кого? Для них заработать, а для тебя – важно сэкономить и соблюсти качество. Качество – это главный приоритет. И строительный контроль у нас осуществляется очень строго и непрерывно. В ОАО «АК «Транснефть» настолько высокий уровень проверки качества, как строительно-монтажных работ, так и поставляемых материалов, что мы не раз выявляли заводской брак трубы. Приходилось возвращать продукцию обратно на завод. Контролем качества проводимых работ мы можем по праву гордиться. Не зря ОАО «АК «Транснефть» объявило 2016 год Годом качества в строительстве.
– Местные производители были задействованы в проекте? Можно ли говорить об их роли в процессе импортозамещения?
– Безусловно. Это «Фундаментстройаркос», завод теплоизоляции труб «Сибпромкомплект». Для челябинского «Конара» наш заказ по производству металлоконструкций был просто подарком судьбы – завод получил дополнительные ресурсы для развития и диверсификации производства. Сегодня на его основе запущен в работу завод по изготовлению магистральных задвижек, а это уже совершенно иной уровень.
– Можно ли сравнить этот проект по сложности проектирования, условиям строительства и будущей эксплуатации с таким проектом как трубопроводная система Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО)?
– На ВСТО я руководил строительством участка от 1941-го км (река Туолба) до Сковородино. Там дорог не было вообще, но все равно я понимал, что нахожусь на материке. А на Ямале иначе – во все стороны белая молочная пустота, теряешься в реальности. Безусловно, магистраль Заполярье – Пурпе сложнее и в плане строительства, и в плане эксплуатации. Это однозначно. Уже сам состав транспортируемой нефти ставит перед нефтепроводчиками серьезные задачи и возлагает на них очень большую ответственность.
– Михаил Васильевич, с какими ожиданиями вы начинали этот проект? Многое ли для себя почерпнули, участвуя в его реализации?
– В конце 2011 года мы только закончили строительство магистрального нефтепровода Пурпе – Самотлор. Не успели еще омыть грязь с сапог, и уже приступили к строительству магистрали Заполярье – Пурпе. Было сложно. Многому пришлось учиться. Были сомнения, переживания. Но мы с самого начала твердо знали, что мы построим магистраль в установленные Правительством Российской Федерации сроки. Пришлось разрабатывать и тестировать новые технологии строительства, в том числе по забивке свай. Поначалу в сутки забивали по 4-5 свай и радовались. А потом посчитали и увидели: если работать такими темпами, то магистраль будут достраивать уже наши внуки. Но мы быстро научились, и уже спустя несколько месяцев вышли на суточный шаг в 150 свай. Научились варить трубу автоматическими комплексами на высоте. Научились строить нефтяные резервуары на свайном основании высотой почти два метра над уровнем земли. Мы многому научились при реализации этого проекта, еще больше опыта, наверное, получили и наши подрядные организации.
– Как сейчас вы можете оценить реализованный объем работы?
– Когда вещь сделана качественно, она всегда смотрится красиво. Я как строитель, глядя на объект, сразу могу определить, как он построен: хорошо или плохо. Наша магистраль еще не введена в строй, но уже сейчас видно, что построена с должным качеством. Уже скоро, в четвертом квартале 2016 года, когда нефтепровод будет запущен в эксплуатацию, мы увидим результаты нашей пятилетней работы в реальных условиях.
Радослав ВАСИЛЬЕВ
