Истории строки
В Тюмени на улице Дзержинского, 36 находится деревянный дом, который всенепременно стремятся увидеть зарубежные туристы. Купеческий особняк, спору нет, выглядит прекрасно и хранит историю города.
Первая демонстрация
В майский день 1905 года разъяренная толпа числом до тысячи человек шла по улице Царской (ныне Республики), требуя сокращения рабочего дня. Зачинателями волнения стали грузчики с пристани, они вкалывали по 14–15 часов в сутки. К мужчинам присоединились горластые женщины, и вся эта людская масса была неукротима. Люди добивались начала трудового дня с шести утра до шести вечера с перерывом на три часа для завтрака и обеда.
«Женщинам платить 60 копеек, а чернорабочим мужчинам – 1,20–1,50 рубля в день без права найма матросов для разгрузки, татар и других штрейкбрехеров», – сообщала «Сибирская торговая газета» 2 июня 1905 года.
Демонстранты приблизились к Базарной площади, где, как всегда, кипела торговля.
– Японцы в Тюмени! – пустил кто-то слух (Россия вела безутешную войну с Японией).
– Грабят! Спасайся! – закричали паникеры.
Торговцы-крестьяне побросали свой товар и помчались прочь. Демонстранты, увидев, что добро ничье, воодушевились, похватали добычу и бросились в трактиры, которых на площади было множество. Мужчины требовали бесплатной выпивки, получив водку и пиво, хмелели, выкрикивали, чтобы сократили им рабочий день. Сильно не повезло приказчику Юшкову: ему сломали ребра.
Срочно прибыл помощник полицейского исправника Белоносов, выслушал демонстрантов. Судовладельцы, испугавшись народного гнева, выполнили все их требования.
Так город пережил первый акт пролетарского движения, после которого осенью 1905 года был организован Клуб союза рабочих Тюмени. Расположился он, конечно, тайно в цокольном этаже особняка Буркова на улице Садовой. То есть на нынешней улице Дзержинского, 36. Посмотрим, как дальше развивались события…
Легальное прикрытие большевиков
Клуб союза рабочих Тюмени имел цель: «организация рабочих товарищей во имя рабочей идеи», для чего в клубе устраиваются общие собрания товарищей для обсуждения своих нужд, существуют библиотека и читальня, при клубе организуются рабочая касса, а также литературные чтения и полезные спектакли», – информировала «Сибирская торговая газета» 4 ноября 1905 года.
Чтобы не случилось неприятностей со стражами порядка, правление клуба уведомило полицейское управление о своем собрании. Контрмер не последовало. Фактически руководил клубом Герман Яковлевич Назаров, член тюменской организации социал-демократов. Назаров до того, как заняться революционным делом, поработал учителем в начальной школе Заводоуковска, организовал сельскохозяйственный музей в этом маленьком городке. С тещей Павлой Яковлевной Чесноковой (акушеркой по профессии) у него было полное взаимопонимание. Она стала организатором женского отделения клуба. Жена, Валентина Евгеньевна, тоже помогала в работе.
В 1924 году Валентина Назарова вспоминала те дни: «Клуб широко развернул свою деятельность, и большинство рабочих – членов клуба (их было более 400 чел.) настолько вовлеклись в клубную работу, что домой приходили только для того, чтобы поесть и поспать, остальное время проводили или на работе, или на клубных собраниях, на митингах, на чтениях и прочее.
Резкое изменение обычного уклада жизни рабочих не осталось без влияния на их семейства – жен и взрослых дочерей. Последние, очевидно, наслышавшись дома о тех событиях, которые совершаются в клубе, сами стали время от времени туда заглядывать и затягиваться в интересы общего дела».
Женщины с рвением принялись за работу. Мастерицы учили девушек кроить, шить, вязать. Мария Захарченко, выпускница женской гимназии, ответственная в клубе за просветительскую работу, времени зря не теряла: за рукодельем рассказывала о коммунах, описанных в романе Чернышевского «Что делать?», говорила, как добиться равноправия с мужчинами.
Участницы клуба организовали буфет с закусками, что особенно понравилось мужчинам. «Между женщинами не возникло ни одного конфликта, напротив – они стремились укрепить искренние товарищеские отношения. С этой целью женщины устраивали общественные праздники с угощением в складчину, грандиозную елку для рабочих и прочее. Эти праздники проходили действительно по-пролетарски: тут пели, читали, говорили, шутили, вообще время проводилось с неподкупной простотой и вместе с тем заразительной веселостью. Заметно было огромное желание женщин встать на один уровень с мужчинами, ни в чем от них не отставать и оказывать им поддержку в развертывающемся рабочем движении». (Из воспоминаний В. Е. Назаровой).
Клуб являлся легальным прикрытием группы РСДРП, в какой-то степени он выполнял функции Совета рабочих депутатов. Спрашивается, куда смотрела полиция?
В 1906 году, после введения в Тюмени военного положения, клуб рабочих разогнали. Однако товарищеская спайка оказалась крепкой. Из воспоминаний Валентины Назаровой: «Женщины, не обращая внимания на явную опасность самим подвергнуться аресту или надзору, посещали семьи пострадавших товарищей или оказывали материальную поддержку тем, которые находились в затруднительных условиях. При этих посещениях они выражали столько сердечности, теплоты и участия, что эта товарищеская забота трогала до глубины души, и у испытавших это чувство сохранились в памяти самые лучшие переживания на всю последующую жизнь».
Германа Назарова и Павлу Чеснокову арестовали за принадлежность к РСДРП. Оправдали, и семейство перебралось в Ялуторовск, где Назаров устроился секретарем «Крестьянской газеты», а в 1921-м стал зав. Тюменским губернским земельным отделом.
Хозяева усадьбы
Дом, в котором обосновался рабочий клуб, окружал чудесный сад, огороженный резной деревянной оградой. Ранее эта недвижимость принадлежала мещанке Е. С. Поспеловой, с 1899 года – гласному городской Думы Василию Петровичу Буркову.
Господин Бурков по своему волеизъявлению выделил помещение для клуба. Был он купцом
I гильдии, с 1906 года владел кирпичным заводом, который по тем временам имел большие мощности: за год производилось 500 тысяч кирпичей. В его собственной типографии печатались газеты «Тобол», «Тобольский край», «Тобольский голос». А «Сибирский голос» литературно-эконом-политической направленности выпускали политические ссыльные. За разную крамолу местные власти неоднократно штрафовали газету. В 1907 году губернатор на время военного действия запретил ее выпуск.
Вместе с Машаровым и Жернаковым Бурков являлся соучредителем «Тюменской компании электричества». И тоже избирался гласным в городскую Думу. Василий Петрович инициировал устройство в Тюмени электроосвещения на 50 десятисвечных лампочек. Сперва Дума пребывала в сомнении, но идея все же осуществилась.
Депутаты думали об интересах города и своем бизнесе. Их рабочие думали о революционных свершениях. Из типографии Буркова наборщик Силин вынес шрифт для будущей газеты, на заводе Машарова рабочие тайно выточили на токарном станке детали к типографскому станку. Интересный факт – типография размещалась буквально перед носом полиции, на улице Войновской, 8 (Кирова), как раз над квартирой помощника исправника Вишневского. Но недолго радовались товарищи, что так ловко устроили дело, тов. Архангельский сообщил о типографии жандармам.
Пока вызревала революция, Бурковы жили безбедно. Глава семейства Василий Петрович занимался коммерцией, общественными делами и благотворительностью. Сыновья учились в Александровском реальном училище. Бурков являлся почетным попечителем этого училища, а жена его, Евдокия Ивановна, оказывала помощь сиропитательному заведению. После смерти супруга в 1911 году г-же Бурковой пришлось продолжать мужнины дела, плюс ко всему стать владелицей мельницы и попечительницей женской гимназии.
По-разному сложились судьбы детей Бурковых после революции. Кто эмигрировал, кто уехал из Тюмени. Михаил Васильевич Бурков в 1922 году окончил Ленинградский строительный институт, вернулся в родной город дипломированным специалистом. Он разрабатывал в Тюмени электростанцию по плану ГОЭЛРО, проект моста через Туру и, возможно, участвовал в разработке проекта круглой бани на ул. Ленина. В 1937 году его расстреляли, припомнив неблагонадежное социальное происхождение.
Бывший купеческий дом благодаря революционному прошлому и архитектурной уникальности еще в 1950 году получил «охранную грамоту». В нем по решению облисполкома открыли детский сад, чтобы подрастающее поколение воспитывалось в эстетически прекрасном помещении. Внутри – шикарный зал с расписной аркой, красивые плафоны и настенные фризы, камин и печь. До 1981 года детишки резвились на шелковом китайском ковре ручной работы XIX столетия, смотрелись в зеркала стиля барокко. Упомянутые сокровища остались от бывших хозяев. Старинные вещи представляли историко-культурную ценность, впоследствии были взяты для экспозиции в музей «Штаб-квартира Блюхера» и в фонды краеведческого музея.
В 90-е годы знаменитый дом переживал черные времена: фрагменты резьбы буквально валялись на асфальте. В 2006 году памятник деревянного зодчества отреставрировали по проекту Григория Дубоноса. И живет-поживает дворец, построенный в стиле купеческого барокко. Красивейшие ворота и центральный вход символизировали гостеприимство обитателей. Так и есть, с 1993 года здание занимает Центр эстетического воспитания детей «В доме Буркова».
На снимках: Бурков; деревянный дворец на ул. Дзержинского, 36.
Елена ДУБОВСКАЯ /фото автора/