Корни
Как быстротечны годы. Вот и мне уже за … Седое время раздумий наступило. Грустновато. Когда трудно, больно, то вспоминаю детство, ищу силы в тех давних днях, в молитвах моей бабушки Матрены. Добрейшим она была человеком. Жила Матрена Семеновна Малюгина в деревне Бусаровка Аромашевского района. По сегодняшним прохладным родственным меркам она для меня родня дальняя.
…В начале прошлого века на берегах Вагая стояли мельницы братьев Созоновых. Семья моего прадеда Семена Созонова жила около татарской деревни Уткарма. Подрастали дети – Матрена, Парфен, Арина. Воспитывались в вере православной. Беда пришла неожиданно – умерла их мать. Но дом без хозяйки в то время – сирота, и Семен Леонтьевич женился на девушке Лукерье из соседней деревни Илиней. Родились Григорий, Анна, Александра, Федора… Моей родной бабушкой была младшая – Федора.
Матрена Семеновна рассказывала:
– Когда тятенька помер, то твоя бабушка еще в зыбке была. Поехал в Томск лечиться, да не доехал… А когда я замуж выходила, то твоя бабушка только ходить начала.
Старшая из детей, Матрена, помогла мачехе всех вырастить, женить да замуж выдать… Сено косить успевала, дрова на зиму запасать. Опорой младшим была, потому дружно жили Созоновы. А когда рано ушла из жизни сестра Федора, то ее дочери (моей матери) и мне главной помощницей, и советчицей стала она, Матрена Семеновна.
Каждые каникулы я ехала из Аромашево к бабушке в Бусаровку, к ее дочери – моей дорогой тете Клаве. Здесь же жила вторая дочь бабушки – тетя Таисья с семьей.
…В переднем углу – божница. Бабушка начинала утро с молитвы и день заканчивала ею же. Нас не заставляла, мы ведь пионерами росли, но не забывала перекрестить и говорила: «Господь все видит: хорошее и плохое». Молилась перед дорогой, перед большой работой. В пост угощала губницей-грибницей да горошницей. И мы, ее внуки, вглядываясь в жизнь, знали, что надо чаще смотреть на небо. С этим и взрослели. Бабушка Матрена никогда ни с кем не ссорилась, не осуждала. Говорила: «Господь всему судья». Не ругалась. Даже если чугунок сорвется с ухвата, говорила: «Ах ты, недоладница какая».
Как-то летом мы ходили с ней по ягоды, по землянку. И тут дождь, промокли. Потом солнышко выглянуло. Выходим на поляну, а там – ромашковая красота, дождинки на лепестках поблескивают! Я замерла. А бабушка сказала:
– Вот ведь диво-то какое, басина-то славная! Гляди да радуйся.
И добавила:
– А вот не родись мы на белый свет – не увидели бы этакой-то красы. И запомни: ладно у тебя в жизни будет, худо ли когда, а ты радуйся каждому дню, каждому цветочку. Не гневи Господа. Одинова живем. А как занепогодит в доме-то, ты молитву сотвори.
Тогда я, девчонка лет десяти, мало что поняла, позже понимание пришло. Она учила меня и отношению к людям. Как-то мы с подругой поссорились, я надулась, не пошла играть. А бабушка сказала:
– Побегай к подружке, забудь обиду. Она радехонька будет. Никогда обиду не держи, прости всегда. Тебе человек худо сделал, а ты ему добром ответь. Глядишь, он и тебе, и другим зла не сделает.
Был такой случай. Бабушка Матрена отдала свой платок незнакомой женщине, проходившей через деревню в село Малиновка на автобус.
– Ты зачем отдала платок, – спросила я, зная, что лишнего-то у нее нет.
А бабушка в ответ так:
– Дак ведь ей космачом-то холодно, а идти далеко. Вот послушай: я чужому человеку добро сделала, Бог увидел. А вот ты вырастешь, и так станется, что на чужой дороге чужой человек тебе поможет. Бог все видит, и мое добро тебе добром вернется.
Потом эту истину я говорила своим детям, скажу и внукам.
Однажды в лесу, собирая ягоды, мы вышли к мелколесью. Бабушка Матрена сказала:
– Тут ране-то городска дорога была, а топеря зарастат уж. А ведь мы по дороге этой в Тобольск езживали. И не только на базар, в церковь торопились. По три дня на лошадях добирались. В Абалаке бывали, дивно там место-то. Вот вырастешь – побывашь.
Мне тогда чудом казалось, что есть где-то «большушшой» город, где «агромадна» река, и где «матерушши» лодки плавают, и где Кремль на горе стоит, и душа там сама к небу тянется. И место там шибко намоленое…
И потом, когда я училась в Тобольске, и позже, бывая на семинарах «Православие и СМИ», вспоминала те рассказы бабушки Матрены. Так что Красная площадь дорогого мне города – место, бывшее дорогим и для моих предков Созоновых, Сычевых, Аркановых, Кармацких… И ведь была же тогда у деревенских людей потребность по нескольку дней добираться до города, чтобы помолиться, чтобы приложиться к иконам.
И еще помню, как мне, уже повзрослевшей, бабушка Матрена говорила:
– Давай учить молитвы. Ведь кто знает день-то завтрашний, а молитва силы даст, Господь поможет.
Но разве я тогда понимала эту необходимость… Сейчас вспоминаю ее молитвы.
Верующей была и моя прабабушка Ольга, которая в годы войны потеряла двух сыновей и внука. Так получилось в нашей семье, что последние годы жизни она жила у Матрены Семеновны, которая приветила свекровь своей сестры. А ведь за этим – милосердие веры православной. Сколько же доброты и терпения было у обеих. Мне кажется, что они и сегодня оттуда помогают мне, молятся за меня. Молятся за нас, своих потомков.
Так хранили веру сибирские бабушки.
И вот еще о чем хочу сказать. Давно есть у меня интерес к одному событию из детства. Наша семья жила тогда в деревне Плотина Вагайского района. Мне было года три-четыре, потому помню смутно, но все же помню. Весна или лето 1954 года. В деревню приехал священник, и нас, малышей, привели в один из домов, где и состоялось крещение. Помню одежду священника и одеяния помогавших ему женщин. И тишину, и молитвы…
Но кто был этот священник? Как он решился в безбожное время на такой отчаянный шаг? Моя бабушка Федора осенью этого года умерла, а потом деревни не стало, кто-то переехал в построенный рядом поселок Комсомольский, кто-то – в соседнее село Малиновка Аромашевского района. И мне, уже повзрослевшей, не у кого было спросить. Но одна из плотинских бабушек сказала, что, по слухам, арестовали того священника, а объехал он тогда многие деревни и села, покрестил ребятишек…
Так кто же он был? Вот бы узнать хоть что-то о нем. И пусть живет добрая память...
Нина ТЕРЕНТЬЕВА, ветеран журналистики, с. Исетское