День поминовения усопших
Радоница. День, навевающий светлую грусть об умерших. Во вторник Фоминой седмицы с вестью о воскресении Христовом приходят верующие к могилкам дорогих сердцу людей, в храмах совершается пасхальное поминовение усопших православных христиан.
В Радоницу на волне памяти смертной вспоминаем мы тех, кого уже нет с нами. И даже тех, кого не знали. Неважно, когда их не стало, время в этом смысле теряет свое значение. Главное, как сказано в одном известном стихотворении Беллы Ахмадулиной, «по улице моей который год звучат шаги – мои друзья уходят».
Кто для меня эти друзья? В поминальных записочках перечисляю имена предков Никиты, Пелагеи, Екатерины, Симеона, Федора, Павла, Нестера, Натальи…
Семейные предания донесли до меня скудные сведения о том, что Никита – из беглых смоленских каторжан. У прапрадеда с Пелагеей был второй брак. Он сидел в остроге. И когда скончался, Пелагея сдружилась с его первой женой. А Симеон служил в церкви. Екатерина была во всех делах его первой помощницей. Павел уехал в поисках лучшей доли куда-то в хлебный Ташкент, и следы его затерялись. Федор повторно обвенчался с девицей намного моложе его, и та вскоре выколола ему глаза. Дедушку Нестера Тенюнина в тридцатых годах как кулацкого элемента лишили дома, нажитого добра и сослали с семьей из деревни Кутыревой Бердюжского района в Уватские края. За обозом со ссыльными из последних сил бежала собака. В дороге младшенький Саша умер от воспаления легких.
На новом месте несколько семей репрессированных отстроили Быковку. Она так и осталась в памяти поколений деревенькой, до последнего бревнышка возведенной «политическими». Сейчас Быковка стерта с лица земли. Деда Нестера в тридцатые годы НКВДшники забрали только за то, что в кабаке своим же приятелям обронил: «Где вы сейчас правду найдете?». От него лишь однажды пришло с оказией письмо. Там он упоминал, что в тюрьме «такие люди сидят, не нам чета!». Вскоре умер от малярии. Похоронен в братской могиле в далеком Баку.
Наталью я почти не помню. Мне был год, когда бабушка скончалась. Но с ныне покойными дочерьми Тенюниных, последними носительницами этой фамилии Анфисой, Полиной, Любовью, мамой Линой у меня связана масса теплых воспоминаний. И книги не хватит, чтобы рассказать об этом.
Светлая печаль об умерших в православной вере близких людях, как родниковая вода, питает нас в трудные минуты жизни. И кажется, эта тонкая незримая связь – едва ли не самое сильное и важное звено в судьбе каждого человека. Чему мы радуемся? Тому, что близкие, окончив бренный земной путь и оставив труды и невзгоды, не умерли, а перешли в тот мир, куда своею смертью и воскрешением уготовал нам путь Христос. Осознание временной разлуки с ними дает надежду на воссоединение в неопределенном будущем. Только ощущая себя частичкой чего-то целого, чувствуешь свою сопричастность к Вечности. И «бесконечность» душ во Вселенной.
Пить из родника памяти – не напиться.
Наталья ВАЙЦЕХОВСКАЯ
