"Бессмертный полк"
В последний раз моя бабушка Мария Васильевна видела своего мужа – моего дедушку Никтополеона Алексеевича – летом 1945-го года. После Победы. Он приехал в Ивдель ненадолго – по службе должен был отбыть в Белоруссию, куда вскоре собирался вызвать семью. То ли по месту службы, то ли понравились уральцу благодатные земли, которым суждено было стать местом его упокоения. На исходе лета пришло жене письмо о том, что найден ее муж убитым в Минске «у подъезда незнакомого дома». Погиб от рук националистов. Похоронки не было. Письмо за подписью госпитального военврача майора Пронина мне видеть не пришлось.
Бабушка почти ничего мне не рассказывала. Где похоронен дед, до сих пор не знаю. На гранитной плите городского мемориала фамилия деда до недавнего времени не значилась – поскольку погиб после войны. Наград и личных вещей в доме не было. Остались только рассказы моей матери и двух ее сестер – моих тётушек – о том, каким хорошим отцом был мой дед Никтополеон, как любил своих девчушек, которых за неимением сына воспитал, как заправских мальчишек: учил рыбачить, брал с собою в тайгу на охоту, учил столярничать. Баловал своих дочурок, не в пример жене, которая, признаться, характер имела жестковатый.
Перед самой войной отец смастерил дочкам деревянные ранцы для учебников на зависть соседской детворе. Этими сумками девчонки долго пользовались и в качестве оружия (огреть по загривку задиру – мало не покажется), и в качестве транспортного средства (верхом на ранце можно было лихо кататься с горки). Всю жизнь тосковали сестры по отцовской ласке.
Мать моя, Надежда Никтополеоновна, правду сказать, многое могла по мужской части – до преклонных лет ловко обходилась и с топором, и с пилою.
Позже, когда бабушки не стало, мать обмолвилась как-то о том, что бабушка не поверила в смерть своего мужа. Дочкам никогда слова дурного об отце не позволяла. Но сомнения сохранила до последних дней. Поделилась ими лишь незадолго до ухода. Подозревала, что имитировал он свою гибель, связавшись на фронте с какой-нибудь ППЖ (походно-полевой женою). Такое иногда случалось. Однако подтверждения этой бабушкиной версии нет. Возникали у нас и другие предположения. Например, за какой-нибудь проступок – мнимый или реальный – деда могли расстрелять без суда и следствия. И такое тоже случалось.
Попытки узнать о дедушке в Интернете успехом не увенчались. До поры до времени. Постепенно рассекречиваются фронтовые документы. Недавно мои двоюродные сестрёнки отыскали в просторах Интернета наградные приказы, где упоминалось о командире миномётного расчёта Никтополеоне Левине, в представлениях были краткие формулировки, за что он и его товарищи представлялись к наградам. Распечатки приказов о награждении деда орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги» моя матушка бережно носила в своей сумочке до самой своей кончины. Геройским, оказывается, был мужиком мой дед – немало фрицев положил под Ленинградом. Жаль, бабушка об этом уже не узнает.
Мария Васильевна Левина тоже внесла вклад в Победу. Всю войну проработала она госпитальной медсестрой, подняла в одиночку троих малолетних дочерей, отдавая им свой пайковый хлеб. Правда, старшенькая – моя тётушка Вера Никтополеоновна – подростком тоже потрудилась на Победу в токарном цеху одного из тагильских заводов. Точила для фронта снаряды. Была девчоночка малого росточка и поэтому использовала в качестве подставки ящик. Узнать об отце ей тоже не довелось…
Кстати, сестринские курсы бабушка закончила вопреки мнению мужа. Тот был категорически против того, чтобы его жена работала, и до войны содержал семью один.
Бабушкину медаль за доблестный труд с позеленевшим профилем генералиссимуса я обнаружил позже. На видные места свои награды бабушка не выставляла – забросила в дальний ящик старенького комода.
Почти все ее дочери успели при жизни получить весточку об отце. И внуки. И у правнуков есть, кем гордиться.
Фамилию деда на городскую памятную стелу всё же поместили – видимо, признали спустя семь десятков лет, что военные действия не закончились 9 мая 1945 года, и бои с националистическими бандформированиями приравняли к полноценным боевым операциям.
Многие сейчас ругают соцсети. Но от нашей семьи Интернету низкий поклон за то, что возвратил нам добрую память о дедушке.
И всё-таки главная загадка до сих пор не разгадана. Что же случилось в послевоенном Минске с дедом? И где же похоронен лихой миномётчик? Вроде не должна была наблюдаться неразбериха в послевоенном году, чтобы хоронить погибших как попало…
Надо обязательно узнать, где покоится дед, чтобы поклониться его могиле. Даже если предположения бабушки о второй семье верны.
И снова вся надежда на всезнающий Интернет. Постепенно достоянием гласности становятся многие архивы. Может быть, правнуки узнают всю правду…
На снимке: мои родственники – боец «Бессмертного полка» Никтополеон Левин и труженица «Бессмертного тыла» Мария Левина.
Леонид ТКАЧУК
Олег УРЛАПОВ /фото/