Конференция
Есть в медицине такой термин – «некоронарогенные заболевания сердца» (НЗС). К ним относятся заболевания, которые не связаны с патологией сердечных сосудов. Эта «несвязанность» далеко не всегда бывает очевидной. Что может приводить (и нередко приводит на практике) к ошибкам при постановке диагноза и назначении лечения – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Проблема заключается в коварстве НЗС: они нередко протекают с симптоматикой других недугов, например, ишемической болезни сердца, гипертонии, лёгочной гипертензии. Всегда ли помнят об этом врачи-практики? К сожалению, не всегда, что и приводит порой к неприятным последствиям.
Вот почему нужно считать чрезвычайно актуальной конференцию, посвящённую теме НЗС, которая прошла в начале апреля на базе областной клинической больницы № 1. Ещё и потому, что было важно донести до аудитории (а это были практикующие врачи самого широкого спектра медицинских специализаций) новые, современные методики и подходы к диагностике и лечению этой группы заболеваний.
Организовала конференцию Ассоциация ревматологов Тюменской области (руководитель Галина Фадиенко). Стоит отметить, что Галина Романовна сумела обеспечить участие в работе конференции одного из самых компетентных в стране специалистов по данной тематике. Это доктор медицинских наук, заведующий лабораторией изучения роли инфекций при ревматических заболеваниях Всероссийского Института ревматологии Борис Белов. В рамках общей темы московский гость прочитал три лекции: «Острая ревматическая лихорадка в 21 веке», «Миокардит: клиника, диагностика, подходы к терапии», «Инфекционный эндокардит: современные аспекты».
В одном из перерывов конференции Борис Белов ответил на вопросы нашего корреспондента.
– Борис Сергеевич, давайте остановимся, хотя бы кратко, на каждой из трёх прочитанных вами лекций. Не могли бы вы пройтись по основным, принципиальным моментам?
– Я как раз и старался акцентировать внимание аудитории на самых принципиальных, актуальных моментах. В отношении первой темы – это критерии диагностики, это критерии распознавания различных поражений сердца, это вопросы профилактики острой ревматической лихорадки.
– В своей лекции вы упоминали о вспышках острой ревматической лихорадки в некоторых странах. Насколько велика угроза распространения этой болезни в нашей стране?
– Острая ревматическая лихорадка может, скажем так, громко заявить о себе в любом регионе мира. Об этом свидетельствуют вспышки, случившиеся в начале прошлого десятилетия в таких развитых странах, как Италия, Израиль. Я уж не говорю про хорошо всем известную американскую вспышку. На сегодняшний день ОРЛ практически бушует в Австралии и Океании. Если мы взглянем на карту по заболеваемости ОРЛ в мире, то увидим, что Россия находится в относительно спокойной зоне – мы имеем от 5 до 20 тысяч случаев на 100 тысяч населения. Но это не повод для самоуспокоенности. В наш век высоких скоростей и развитых коммуникаций а-стрептококк, так называемый ревматогенный штамм – сегодня в Австралии, а завтра будет в Азии, Европе, где угодно. То есть его распространение не ограничено ничем. Мы можем ожидать вспышек грозной болезни в любой момент в любом регионе планеты, особенно среди населения в наиболее уязвимом возрасте от 7 до 15 лет.
Вот для чего нужны мероприятия, подобные сегодняшнему. Ревматизм – заболевание коварное, не прощающее расслабленности, забывчивости. Надо постоянно «держать порох сухим», быть во всеоружии знаний, не терять бдительность, любое изменение ситуации не должно застать медицинское сообщество врасплох.
Отдельно надо сказать о том, что существуют разные подходы в отношении антибактериальной терапии а-стрептококковой инфекции глотки, чему я уделил немало внимания в своей лекции. Ситуация осложняется тем, что в последние годы появился ряд тенденций, скажем так, не совсем правильных, которые преподносятся и выдаются нашим врачам за истину. Поэтому мы достаточно подробно разбирались в тонкостях терапии а-стрептококковой инфекции глотки.
Что касается двух других лекций. Это патология миокарда и патология инфекционного эндокардита. Сложность для врачей заключается в том, что эти заболевания находятся на стыке специальностей, на стыке кардиологии и ревматологии. И очень досадно, что пациентов с ревматической болезнью сердца, с ревматическими пороками сердца на сегодняшний день «отдали» кардиологам. При всём моём уважении к докторам этой специальности, они, сталкиваясь с этими патологиями, нередко «плавают», у них возникают вопросы, на которые они не могут ответить. И обращаются за консультациями… правильно, к нам, ревматологам. Особого внимания заслуживают проблемы, связанные с патологией миокарда. По поводу этих проблем есть целый ряд расхождений между кардиологами и ревматологами, о чём я также проинформировал тюменских докторов.
Третья лекция была посвящена ещё одной весьма важной проблеме. Это патология инфекционного эндокардита. Здесь ещё более разветвлённый «перекрёсток» – эта патология находится на стыке трёх… нет, даже четырёх специальностей, это патология ревматологическая, кардиологическая, инфекционная и кардиохирургическая. Здесь, как нигде, переплетаются интересы этих четырёх специальностей. Понимая это, французы сейчас предлагают совершенно новый подход к проблеме инфекционного эндокардита. Речь о формировании мультидисциплинарных бригад для лечения этого заболевания.
– Надо полагать, такие бригады были бы не лишними и в России.
– Конечно. Но у нас многое упирается в финансовые трудности. В своих сегодняшних лекциях я был вынужден несколько раз ссылаться на это обстоятельство. Скажем, есть замечательные высокотехнологичные методы диагностики тех или иных заболеваний. Но применяются они далеко не всегда, по той причине, что они многим пациентам просто не по карману.
– Борис Сергеевич, судя по одобрительной реакции зала, то, что вы старались донести до своих слушателей, до них дошло, ваши аргументы их убедили. Напрашивается вывод: озвученную вами информацию они сочли актуальной и полезной.
– Я очень надеюсь, что те сведения, которые были представлены сегодня вашим докторам, будут полезны в их повседневной деятельности. К примеру, много внимания уделялось новым подходам к диагностике. Возвращаясь к острой ревматической лихорадке: мы достаточно подробно разбирали методические рекомендации, которые предлагают американцы, и, соответственно, приемлемость или неприемлемость их с точки зрения нашей российской действительности. Новые варианты диагностических критериев ОРЛ появились совсем недавно, в середине прошлого года. По этому поводу у нас в Институте ревматологии в октябре был проведён круглый стол. С выводами, которые были сделаны во время этого обсуждения, я также ознакомил своих слушателей сегодня.
Сама тематика сегодняшней конференции весьма актуальна с практической точки зрения для врачей многих специальностей, особенно для ревматологов, кардиологов, но и для врачей общего профиля тоже – для терапевтов, инфекционистов, педиатров.
– Если я правильно понимаю, новые знания, почерпнутые из ваших лекций, помогут врачам избегать каких-то конкретных ошибок?
– Совершенно верно. Многие ошибки вполне объяснимы, поскольку бывает так: заболевания разные, а клиническая картина одна и та же. Доктора должны уметь распознавать сложные, неоднозначные ситуации, и в таких случаях своевременно назначать дополнительные обследования, консультации со специалистами других профилей и т. д. Это позволит устанавливать точный диагноз и назначать полностью адекватное лечение.
– Могут ли ошибки в диагностике приводить к каким-то страшным последствиям?
– Безусловно. Допустим, инфекционный эндокардит достаточно часто возникает в форме приобретённых пороков сердца, в первую очередь ревматических, и длительный лихорадочный синдром может трактоваться как активация ревматического процесса. В таком случае больной получает противовоспалительную терапию, в то время как должен получать массивную антибиотикотерапию. В результате время уходит. Последствия таковы: в лучшем случае – кардиохирургическая операция, в худшем случае, к сожалению, может наступить летальный исход. Вот такой высокой может оказаться цена ошибки.
Влад ГРАННИК /фото автора/
