О журналистах-фронтовиках
Эта планерка в редакции «Тюменской правды» началась необычно и торжественно. Заместителю редактора газеты Дмитрию Георгиевичу Гультяеву вручили орден Отечественной войны II степени. Этой награды он удостоен за храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и в ознаменование 40-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне.
Новенький, поблескивающий эмалью орден пустили по рукам. Всем хотелось потрогать его, хорошенько рассмотреть. Взяв его, приблизив к глазам, я невольно вспомнил один из рассказов отца-фронтовика – об ордене Красного Знамени, спасшем ему жизнь. Рикошетом пуля ударила в грудь, но не смогла пробить чеканный, благородных линий, кусочек металла…
Сколько в жизни совпадений! Уже позже, беседуя с Дмитрием Георгиевичем, узнал, что, как и мой отец, он имеет боевые ордена Красной Звезды и Славы III степени. Их вручали на фронте совсем еще юному солдату Гультяеву.
…В июне 1941-го ему было неполных пятнадцать. Летние каникулы сельских школьников проходили под знаком урожая. Пололи невысокую еще пшеницу, надев длинные рукавицы из прочного брезента. Выстроившись в ряд, так старательно «прочесывали» поле, что осот словно сам прыгал из земли… В воскресенье, 22 июня, отдыхали. Играли в войну, улица на улицу.
Вдруг после обеда на площади села Новые Локти Ишимского района собрали митинг. И вновь – уже с пугающей серьезностью – из уст взрослых прозвучало слово «война». Женщины плакали. А мальчишки, дивясь их слезам, чуть «ура» не кричали. Их наивность была простительна. В тот день и многие умудренные житейским опытом люди верили, что война не затянется и что враг будет вскоре разгромлен в своем волчьем логове.
Последующие события развеяли эти иллюзии. Смертельная, изнурительная борьба потребовала максимального напряжения сил, неисчислимых жертв… Настал черед и Дмитрия, работавшего учетчиком в МТС. 6 ноября 1943 года, в день, когда наши войска освободили древний Киев, он получил повестку из военкомата. Привез матери свой заработок – хлеб – и снова в дорогу, которая дарует ли радость возвращения? Кто знает?
Июнь 1944-го. Прибалтика. Фронт. Самое первое сильное впечатление – когда увидел, как несут раненых солдат. Окровавленные бинты, увечья, стоны… В артполку он стал заряжающим, а потом наводчиком 122-миллиметровой гаубицы.
– На фронте надо было продержаться неделю-полторы – не струсить, привыкнуть ко всему, – вспоминает Дмитрий Георгиевич. – Потом становилось легче. Уже не кланялись каждому снаряду, научились по звуку определять: этот не долетит, а этот разорвется далеко позади…
Цена мгновения на фронте вырастает многократно, она равняется цене жизни и смерти. Наводчик Гультяев не успел в блиндаж, остался один за стальным щитом гаубицы. К нему подбежал разъяренный комбат-пехотинец, закричал: «Почему не стреляете? Трусы!».
Пехоту заставили залечь немецкие пулеметчики, которые секли кинжальным огнем с чердаков двух каменных сараев. «Давай, родимый, стрелять надо!» – молил комбат. Открыл замок, через ствол навели орудие (о том, что есть прицел, Дмитрий в этой горячке забыл), зарядили фугасным. Снаряд попал в угол сарая. Полыхнуло пламя. Наверное, подожгли сено или солому. Новыми выстрелами снесли обе крыши, только черепица полетела… И пулеметы замолчали. Пехота поднялась, пошла вперед. Прежде чем убежать, комбат спросил: «Сынок, фамилия твоя как? К ордену тебя представлю обязательно!».
И точно – по истечении некоторого времени Гультяева наградили орденом Славы…
Тем временем судьба готовила ему новое испытание – гореть в танке… В декабре 1944-го, уже на плацдарме за Вислой, перед строем артиллеристов объявили: «Кто хочет служить в танковых частях, два шага вперед!». Разве устоишь пред таким соблазном?
Он демобилизовался только летом 1950-го. Вернулся в Ишим, работал инструктором райисполкома, затем в отделе пропаганды и агитации райкома партии. И в эту пору все сильнее стал чувствовать тягу к труду газетчика. Что имело свою предысторию: еще до фронта, будучи курсантом, писал заметки, редактировал ротную, а позже и батальонную стенгазету. Пробовал писать и на фронте. После возвращения из армии сотрудничал в ишимской районной и в областной газетах.
В 1953-м судьба связала Гультяева с «Тюменской правдой» – его пригласили на работу в качестве собственного корреспондента. Казалось бы, ненадолго – когда в 1956-м районные газеты начали выходить трижды в неделю на четырех страницах, их редакторами стали и многие журналисты областных газет. Дмитрий Георгиевич был утвержден редактором Абатской районной газеты «Сельская новь».
В Голышманово произошла знаменательная для Гультяева встреча с тогдашним редактором «Тюменской правды» Дмитрием Филипповичем Ивановым. Она имела продолжение: в «Тюменской правде» появился новый заведующий отделом сельского хозяйства…
Минули годы… Заместитель редактора «Тюменской правды» Д.Г. Гультяев по-прежнему верен любимой теме. Фронтовик, ставший профессиональным газетчиком, лауреатом премии Союза журналистов СССР, заслуженным работником культуры РСФСР, он пишет о хлебе, о людях, что растят его на сибирской земле под мирным небом, о том, что их радует и волнует.
5 мая, в День печати, мы узнали: за серию статей о работе районных агропромышленных объединений Дмитрий Георгиевич вторично удостоен премии областной организации Союза журналистов СССР (первый раз он получил эту премию в 1969 году). Товарищи тепло поздравили его с этой наградой.
Прошло еще несколько дней, и ему вручили третий орден…
Владимир ТАНКОВ, заведующий отделом редакции газеты «Тюменская правда».
1985 год.
P.S. В августе этого года Дмитрию Гультяеву исполнилось бы 90 лет. Из жизни он ушел в 2003 г.
