Первая послевоенная зима для сельчан Сосновки выдалась не из легких. От недостатка кормов в колхозе и в личных подворьях начался падеж скота.
Мало того, так еще и волков по всей округе развелось – жуть. Голодные хищники по ночам стали подступать к человеческому жилью. Бывало, то бычка-перволетка из частного пригона уволокут, то барашка загрызут. Сельские мужики, возвернувшиеся после Победы, не раз артельно устраивали облавы на серых разбойников. Только потуги их были тщетны. Почуяв реальную опасность, волчьи стаи уходили в дальние леса, в скрытые логова...
Дул ветер верховка. Егор Романов, недавний фронтовик-подранок (так его за глаза называли сельчане за хромоту на левую ногу), устало шагал на лыжах, возвращаясь с охоты в родную Сосновку. За полдня изнурительных блужданий по заснеженным болотинам и перелескам взору охотника не попался не то чтобы зайчишка-беляк, а даже рябчика не увидел.
Егор поднимался на взгорок, намереваясь обойти ракитовый куст. И вдруг взору предстало невероятное: у стога сена, где выдуло снег по окружности, увлеченно мышковала желто-рыжая лиса. По ее следу крался здоровенный серый волчара, а за ним волчица. Самка до того отощала, что ребра ее можно было сосчитать. От предвкушения скорой трапезы шерсть на ее загривке стояла дыбом, а хвост волочился, как веревка.
Волку оставалось всего-то ничего, напрячься, прыгнуть и придавить беспечную. И в этот момент хрустнул снежный наст под лыжами Егора. Волчица, невольно вздрогнув, моментально развернулась всем корпусом к человеку. Кинувшись на охотника, зверюга тут же оглохла от выстрела. Машинально подпрыгнув вверх, волчица плюхнулась в снег, завалилась на бок. Ее передняя лапа, раздробленная выстрелом, беспомощно повисла красным лоскутом. На подмогу самке уже скакал волк.
От невероятности происходящего Егор даже не догадался выбросить из ствола стреляную гильзу. Размахивая ружьем, как дубинкой, он со всей силы хрястнул налетевшего зверя по голове. Удар был точным, но не сильным, со скользом. Волк отскочил в сторону и, развернувшись вокруг своей оси, снова был готов к прыжку. Горящие зеленью глаза, мощные когтистые лапы, слюнявый оскал клыкастой пасти... Это все, что успел заметить Егор за считанные секунды передышки.
Хрипя и брызжа слюной, волк снова и снова кидался на человека, ловко увертываясь от ударов приклада. Волчица, ковыляя на трех лапах, помечая кровью снег, тоже подбиралась к охотнику.
Градом катившийся пот застилал Егору глаза. Он чувствовал, что силы на пределе. Ударив волка прикладом еще раз, наконец-то сообразил: ружье, ружье надо зарядить, иначе хана. Он успел сунуть руку в карман полушубка и вынуть заряженный картечью патрон. Когда хищник в очередной раз бросился на Егора, он навскидку, не целясь, выстрелил ему в открытую пасть. Матерый зверюга свалился замертво. Раненая же волчица, истекая кровью, елозила по поляне кругами, злобно рыча. Но теперь уже Егор диктовал зверю свои условия. Он подошел к самке вплотную, нажал на курок. «В полковой разведке, на фронте, фашисту не дался, а вам, зверям, и подавно», – толковал сам с собой подранок Романов Егор.
Когда на другой день он на колхозной лошадке, запряженной в сани, приволок с поля сражения замерзшие туши волков в районную заготконтору, заведующий не поверил своим глазам. С сомнением спросил:
– Как же тебе, Егор, инвалиду войны, в одиночку удалось завалить этаких душегубов?
– Молча, товарищ зав, молча! Другим разом пускай не лезут в воду, не зная броду, – отшутился бывший фронтовик.
В виде вознаграждения, положенного по закону, Егор получил чистоганом шестьдесят рублей. По тем временам деньги немалые...
Михаил ЛЕОНОВ, Омутинский район.
