или Кое-что о еде, доме и работе
Чем дешевле нефть и рубль, тем усерднее министры внушают нам, будто худшее позади, что пик кризиса одолели и возвращаемся к нормальной жизни. Но люди, похоже, думают иначе.
В конце января обширное и детальное исследование Международного института маркетинговых и социальных исследований (GfK) в Москве показало, насколько за прошедший год изменился уровень жизни и предпочтения россиян. С этими данными совпадают результаты опросов и других социологических центров. Основные потребности подавляющей массы людей весьма скромные: питание, лекарства и услуги ЖКХ. На эти неотложные потребности средний россиянин тратит 76% месячного дохода.
За год основная масса народа питаться стала хуже. Почти на четверть меньше потребляется морепродуктов и на 13% – рыбы, которая чуть не вдвое подорожала. На 12% реже покупают говядину. Значит, люди ограничивают себя в некоторых жизненно важных витаминах и аминокислотах. Специалисты отмечают: ослабленность проявилась, в частности, в масштабах эпидемии гриппа.
Зато на четверть выросла продажа бакалеи. На первом месте значится мука, дальше идут сухие приправы, макароны и сахар. Почти такими же темпами увеличилось потребление борщовых наборов из относительно недорогих овощей, а также капусты, картофеля (куда ж без него!) и свеклы. Это значит, больше людей вынуждены готовить дома, что обернулось неприятностями для владельцев кафе и ресторанов, особенно – в крупных городах. Посещаемость этих заведений, хотя бы раз в месяц, упала на 10-15%. Какие последствия? У владельцев общепита и персонала упали доходы, и уже они, в свою очередь, стали экономить на потреблении.
Судя по данным Росстата, в 2015 г. дешевели белокочанная капуста, репчатый лук, свекла, морковь. Но больше всего – картошка. Специалисты объясняют это рекордным за последние годы урожаем. Однако если цыплят по осени считают, то качество картошки оценим весной: хранить овощи лучше мы пока не научились.
Впервые за последние годы сократилось потребление молочных продуктов. По словам Андрея Даниленко, председателя Национального союза производителей молока, больше всего народ экономит на дорогих продуктах. По сырам твердым и мягким вообще парадоксальная ситуация. Росстат показывает: их выпуск чудесным образом возрос за год на 17%, хотя производство молока в стране осталось на уровне 2014 г., а некоторые эксперты утверждают, будто и этот объем уменьшился вслед за сокращением поголовья. Впрочем, секрет импортозамещения читателям, наверное, известен: в Россию резко вырос ввоз тяжелых сортов пальмового масла, которое наши умельцы в немереных дозах используют в твердых сырах. Что небезопасно для здоровья. Да и вкус заметно изменился, могу засвидетельствовать на собственном опыте. Зачем же почти вдвое переплачивать за продукт, от которого никакого удовольствия? Однако нет худа без добра: поскольку эти сыры несусветно подорожали, люди перешли на сорта подешевле. В основном, плавленые. Они тоже росли в цене, и даже темпами выше, чем твердые, но пока на треть дешевле твердых сортов.
Но гораздо сильнее всех дорожали продукты, попавшие под бескомпромиссное российское эмбарго: бей своих, чтобы чужие боялись! Вдвое подскочили цены на сухофрукты – в среднем, до 334 руб. за кг, и орехов – до 586 руб. Весь фундук и миндаль импортные, объясняют специалисты, в основном из США и Испании. После введения антисанкций в магазинах появились орехи, которые прежде шли только на переработку. Инжир и изюм поставляла в основном Турция, а чернослив – Южная Америка, Франция и США. Из Турции шли еще и цитрусовые, а после антисанкций апельсины, например, подорожали вдвое. Специалисты говорят, что турецкие мандарины можно заменить марокканскими, но цены подскочат на треть. Оно и не к чему: зачем россиянам лишние витамины?
Большинство аналитиков утверждают, что российские антисанкции бессмысленны. Артем Деев, руководитель аналитического департамента AMarkets, оговаривается, что «утверждать, будто Европа антисанкции не ощутила – это не правильно. Тамошние эксперты оценивают ущерб в 100 млрд евро и потерю около 2 млн рабочих мест. Однако негативный эффект для российской экономики несравненно больше. Россия не была для Европы крупнейшим рынком сбыта. И потеряв одно из экспортных направлений, страны оптимизировали объемы производства, пересмотрели ценовую политику. И в первые три квартала 2015 года существенно увеличили экспорт в Китай, Южную Корею, Турцию, США». Годовые отчеты правительств Европы показывают, что агробизнес стал даже гибче. Экспорт норвежской рыбы достиг рекорда последнего десятилетия. Экспорт сельхозтоваров и продуктов Польши вырос на 3%. В том числе и продажа яблок в те страны, куда не поставляли прежде. Немного увеличился сельхоз-экспорт Голландии, а вот Эстония потеряла.
Роберт Нигматулин, аналитик «Финам», добавляет: «На 90% сокращение российского импорта обусловлено девальвацией рубля – по сводкам ЦБ, к доллару более чем вдвое. Поэтому эффект антисанкций минимален. Не будь такой девальвации, импорт столь резко не сократился бы».
Словом, антисанкции внесли свою лепту в нашу общую инфляцию, которая за год, по Росстату, составила 12,9%. А вот продукты официально подорожали на 20,2%. Впрочем, две десятых – это статистическая алхимия, потому что по отдельным потребительским наборам, утверждают эксперты, инфляция как минимум в 1,5 раза больше официальной. Её взбадривали и дорожающие лекарства, причем, самыми высокими темпами – дешевые. Например, больше всего, втрое – валидол; ртутные термометры – более чем вдвое; а противомикробные капли сульфацетамид – в 2,5 раза. Валидол и термометры входили в перечень жизненно важных препаратов, цены регулировало государство. Но в конце 2014 г. их из перечня вывели, не объясняя причину. Ну и производители с дистрибьюторами и аптеками не замедлили взвинтить цены.
А кроме инфляции, как всегда, внезапно, нагрянула эпидемия гриппа, показав полную анемию бюрократии. Да к тому же грипп оказался не простой, а свиной, от которого, по словам главы Мин-здрава Скворцовой, страдает 75-95% заболевших. Во многих регионах не оказалось в достатке простейших противовирусных препаратов и даже масок. На 27 января, по данным Скворцовой, от осложнений скончались 107 человек. Но вот мой приятель, патологоанатом высшей категории с сорокалетним стажем из крупной московской больницы, рассказывает, что им запретили регистрировать смерть от гриппа: «А я, – говорит приятель, – впервые вижу, что легкие буквально разорваны и все в крови. Дело в том, что мы столкнулись с неизвестным вирусом. И не исключено, что имеющиеся препараты работают плохо или вовсе бессильны». На этом фоне успокоения Минздрава выглядят примочками покойнику.
Посмотрим, что творится с ЖКХ. Январский опрос ВЦИОМа показал: в мае 2015 г. на «отлично» услуги оценил 1% респондентов, а в декабре – 3%; на «хорошо», соответственно, 20% и 24%; «плохо» и в мае, и в декабре поставили 18%, а «очень плохо» с 4% в мае выросло до 9% в декабре.
На первом месте среди основных проблем оказалось несовершенство системы платежей (25% жалоб): непрозрачные квитанции, непонятные перерасчеты и дополнительные сборы. На втором месте – работа управляющих компаний (16,8%). Во II и III кварталах тема стала острее из-за введения лицензирования и замен УК. А на третье место поставили качество услуг (13%): вода не горячая, а чуть живая, батареи тепленькие, питьевая вода плохая, перебои с электричеством.
Ну и особняком стоит все, что связано с капремонтом. Оказывается, в нем нуждается половина всех жилых домов, заявил в конце января глава Минстроя Михаил Мень. К тому же за четверть века доля ветхого и аварийного жилья выросла вдвое! Ясное дело, в этих трущобах зимами будет холодрыга и вода в трубах соответствующего качества, если, конечно, трубы чудом уцелеют. На какие шиши дома будут ремонтировать, пока не совсем ясно. Собираемость взносов по стране в среднем составила 77%. Но в Забайкалье, например, 30%, в Дагестане меньше 20%, а в Ингушетии и вовсе 1,5%. Тем не менее премьер Медведев полон оптимизма: 27 января он торжественно объявил о подписании стратегии развития ЖКХ до 2020 г. Другое дело, что этот срок на стратегию не тянет, в лучшем случае – на тактику. Однако мне почему-то кажется, что чиновникам и с тактикой не разобраться.
Кроме девальвации рубля в содружестве с инфляцией, наши кошельки торпедировали скудеющие доходы. Реальная зарплата, то есть сумма, на которую можно купить сравнимый объем товаров и услуг, ужалась на десятую часть за год. Это почти втрое выше темпов падения в 2008-09 годах. Здесь есть одна загадка, которую официально не комментируют. В отличие от реальной зарплаты, доходы сократились только на 7%. Могу предположить, что в разницу спрятана часть, причем мизерная, теневых доходов. Вице-премьер Ольга Голодец в июле 2013 г. заявляла, что в теневом секторе занято 20 миллионов. В "белом" секторе при этом остаются лишь 48 миллионов». С тех пор, судя по оценкам экспертов, «тень» только выросла. Миллионы человек из сельской местности, как встарь, отправляются в извоз, поскольку дома работы нет. Еще несколько миллионов скрываются в гаражных кооперативах. Чем только люди там не занимаются: от авторемонта до изготовления чуть ли не антикварной мебели. Бизнес прячется от налогов, которые все время растут. Власть наша в этом смысле уподобилась Ивану IV, который сравнивал свой народ с бородой или отарой овец, поскольку обоих для доброго роста надобно часто стричь. А в казну при этом не попадает около 1 трлн. руб. Еще часть народа получает зарплату в конвертах, и таких по мере ужесточения кризиса всё больше. Эксперты говорят: поскольку налоги малого бизнеса составляют мизерную часть бюджета, есть смысл весь сектор освободить от подати, и тогда через несколько лет мы страну не узнаем. Однако чиновники мыслят по формуле «здесь и сейчас» и следуют наказу Ивана IV.
Еще рекорд: число бедных за год удвоилось, достигнув 23 млн. Эту армию пополняют безработные. Только что пришло известие: за минувшую неделю их стало больше на 3,5%. А ведь есть и занятые частично. Власти уверяют, что вакансии перекрывают количество безработных. Однако загвоздка в том, что явление носит структурный характер. Вакансии требуют работников одних профессий, а на место претендуют люди с другими навыками. Или вакансия в одних регионах, безработные в других, а мобильность людей в России крайне низкая по целому букету причин.
Однако, по мнению социологов, население не будет винить власти в том, что они подсадили страну на «нефтяную иглу». Люди чаще связывают ухудшение условий жизни с политикой США и других стран Запада, которые «проверяют Россию на прочность» и стремятся «запугать». Правда, «Левада» в январе выяснил, что четверть опрошенных воздерживается высказывать истинное мнение, опасаясь за свою безопасность. Так и живём...
/Фото из Интернета/
