Газовый саммит растворился в двухсторонних встречах
23 ноября в Тегеране состоялся саммит лидеров Форума стран-экспортеров газа. ФСЭГ основан в 2001 году и объединяет 12 стран (Россия, Алжир, Боливия, Венесуэла, Египет, Иран, Катар, Ливия, Нигерия, ОАЭ, Тринидад и Тобаго и Экваториальная Гвинея), на долю которых приходится почти 80% мировых запасов газа и почти половина мирового газового экспорта. А также 6 наблюдателей – Оман, Нидерланды, Перу, Норвегия, Казахстан и Ирак.
ФСЭГ – это что-то вроде газовой «ОПЕК». Но глобального рынка газа, наподобие нефтяного, не существует (правила игры в США, Европе и Азии существенно различаются), поэтому Форум стран-экспортеров газа остается скорее дискуссионной площадкой, чем инструментом регулирования.
Накануне саммита министр нефти Ирана Биджан Зангане предупредил: участники не планируют обсуждать совместные газовые проекты, потому что члены Форума «соревнуются между собой на газовом рынке». «Возможны лишь переговоры об обмене поставками газа».
Господин Заманиниа заявил: министерство нефти Ирана ставит перед собой задачу довести к 2020 году объемы добычи до 1,3 млрд кубометров в сутки, то есть до 474,5 млрд кубов в год. Это почти в три раза превышает нынешнюю годовую добычу (173 млрд кубометров).
Для сравнения: «Газпром» в текущем году планирует добыть 427 млрд кубометров. В середине сентября ежедневная американская деловая газета The Wall Street Journal, со ссылкой на данные Еврокомиссии после переговоров с Тегераном, сообщила, что к 2030 году Иран сможет поставлять на европейский рынок 25-35 млрд кубометров газа, и ряд ведущих европейских компаний уже ведут переговоры с Еврокомиссией по этому вопросу, планируя крупные инвестиции в иранский нефтегазовый сектор, рассчитывая опередить в этом Китай и США.
По логике западных политиков, иранский газ должен вытеснить часть российского, доля которого является самой высокой в Европе. ЕС проводит политику «газпромозамещения», и это играет на руку Ирану. В качестве возможного маршрута поставки иранского газа в Европу эксперты называют газопровод через Турцию (обсуждается как возможность поставок по трубопроводам TAP и TANAP, так и в танкерах, в сжиженном виде, через Испанию, обладающую самыми крупными в Европе мощностями для регазификации).
Агентство Shana сообщало, что в Иране строится единственный на сегодняшний день завод по сжижению газа мощностью в 10 млн тонн СПГ в год (предприятие готово на 60%). Всего же планируется построить ориентированных на экспорт мощностей на 40 млн тонн сжиженного газа.
Впрочем, Россия конкуренцией со стороны иранского газа пока не слишком озабочена, открывает тему «Газета.ru». В конце октября зампред правления «Газпрома» Александр Медведев говорил, что перспективы выхода Ирана на европейский газовый рынок весьма отдаленные. Для существенного увеличения добычи необходимо «преодолеть технологическое отставание, вызванное деструктивным воздействием на нефтегазовую отрасль экономических санкций».
Глава российского Минэнерго Александр Новак тогда же заявил, что и после выхода Ирана на европейский рынок Россия свою нишу на нем не потеряет. Напротив, стратегия РФ подразумевает увеличение объемов поставок в Европу.
Правительственные эксперты поясняют, что в нынешней экономической и политической ситуации рассчитывать на иранский газ в ближайшей перспективе европейским потребителям достаточно рискованно. Из-за рухнувших цен на углеводороды крупные компании вряд ли будут вкладывать миллиарды долларов в иранскую нефтегазовую отрасль, а без их участия в добыче и строительстве инфраструктуры не обойтись.
И даже если прямо сейчас инвесторы понесут деньги (инвестиционный цикл гораздо больше четырех лет), нарастить добычу к 2020 году до уровней, названных господином Заманиниа, абсолютно нереально.
К тому же возникает вопрос политических рисков. Для того чтобы обеспечить поставки газа из Ирана, нужно, чтобы страна оставалась дружественной Западу на протяжении 10-15 лет. А Иран, даже не дождавшись отмены действующих санкций, уже начинает заявлять, что никакой смены политического курса не будет, работа над ядерной программой продолжится.
У России подобного рода рисков нет, как нет и средств финансировать строительство нескольких газопроводов одновременно, отмечает в своем докладе Международное энергетическое агентство. Наши эксперты с такой оценкой согласны.
Сейчас у «Газпрома» три основных экспортных проекта: газопровод «Сила Сибири», по которому в Китай должно поставляться 38 млрд кубометров в год, «Северный поток‑2» – труба мощностью в 55 млрд кубов, предназначенная для поставок в Европу, и «Турецкий поток» – альтернатива «Южному потоку», от которого Россия отказалась из-за препятствования Еврокомиссии. По «Турецкому потоку» должно поставляться 63 млрд кубов, 14 млрд из которых предназначается для самой Турции, а остальные объемы пойдут в Европу. Однако сейчас этот проект несколько затормозился, так как Турция до сих пор не подписала окончательное соглашение (стороны пока не могут договориться, будут ли построены все четыре ветки газопровода).
Как будет развиваться ситуация после сбитого во вторник турецкими ВВС над территорией Сирии российского бомбардировщика, одному Богу известно. Политика в таких вопросах ставится во главу угла, существенно осложняя экономическое соперничество.
К примеру, Россия и Катар имеют совершенно противоположные позиции по сирийскому вопросу: Катар спит и видит, когда режим Асада рухнет, а на смену придут силы, которые позволят протянуть газопровод из Катара через Сирию в Турцию, а затем в Европу. Эта магистраль позволит Катару понизить конкурентоспособность российского сырья, а также осложнит Ирану выход на европейский рынок с запланированными объемами газа.
И это только видимая часть клубка. Российское руководство, по всей видимости, не ждало прорыва на газовом фронте. Кремль до последнего не давал ответа на вопрос об участии президента Владимира Путина. А после его согласия повестка обросла двухсторонними встречами.
Пленарное заседание задерживалось уже больше чем на час, продолжает тему «Коммерсантъ». Приехали все участники саммита (12 человек), все наблюдатели (6 человек, включая представителей реальных мировых лидеров газа – Норвегии, Алжира...). Не было только кого? Да, конечно, Владимира Путина. Он в это время встречался с аятоллой Хаменеи, лидером страны, на фоне которого президент Ирана Хасан Роухани – не самая впечатляющая фигура в Иране.
Так они провели в ожидании российского президента почти полтора часа. А когда он приехал, то был принят с особыми знаками внимания. И на церемонии фотографирования Путин стоял не меж двух дам, как на G20 в турецкой Анталье, а рядом с хозяином саммита, президентом Ирана.
На пленарном заседании лидеры выступали один за другим, показывали себя людьми спокойными и не настаивали на мировом господстве (в отличие от саммитов ОПЕК).
По прогнозу Владимира Путина, спрос на газ в мире будет расти опережающими темпами по сравнению с нефтью и другими энергоресурсами. К 2040 году он вырастет на 32% – почти до 5 трлн кубометров, тогда как в 2014 году эта цифра составляла 3,7 трлн кубов.
«С партнерами из Евросоюза мы планируем осуществить целый ряд энергопроектов, с Турцией проводим согласование южного маршрута. Мы также будем увеличивать поставки газа на восточном направлении. Здесь у нас позитивная работа идет с Китаем, Индией и другими азиатскими странами».
По словам Путина, Россия намерена увеличить производство СПГ до 60 млн т. «Нами запланирован целый ряд СПГ-проектов как в восточной и северной части России, так и на Дальнем Востоке. При этом мы готовы к самому плотному взаимодействию с партнерами по нашему Форуму экспортеров газа».
Президент отметил, что если потребители газа пытаются диктовать правила игры на рынке производителям, то и сами должны делить с ними инвестиционные риски. И это, наверное, то немногое, в чем все сходились.
Саммит традиционно распадался на ряд двухсторонних встреч. Что касается встреч Владимира Путина, то они принесли результаты. В присутствии президентов Путина и Роухани подписан ряд двухсторонних соглашений и контрактов, сообщает ТАСС. В частности, дочерняя компания РЖД и иранская железнодорожная компания заключили контракт на проектирование и строительство по проекту электрификации железнодорожного участка Гармсар – Инче Бурун.
«Технопромэкспорт» и Холдинговая компания по производству электроэнергии на тепловых станциях Ирана подписали контрактное соглашение на строительство тепловой электростанции и опреснительной установки в окрестностях города Бандар-Аббас.
Внешэкономбанк, ЭКСАР и Центробанк Ирана договорились о содействии развитию инвестиционной деятельности, гарантийной поддержки, экспортного финансирования и торговых связей.
«Росгеология» и профильное бюро Минэнергетики Исламской Республики подписали базовый договор на работу по поиску и оценке запасов подземных глубоких вод на территории Ирана.
Кроме того, в Тегеране были заключены меморандумы о взаимопонимании между Минздравом РФ и Министерством здравоохранения и медицинского образования Ирана, а также между Российским энергетическим агентством и Министерством энергетики Исламской Республики.
Москва и Тегеран договорились и об упрощении условий взаимных поездок отдельных категорий граждан двух стран.
Президент Роухани отметил, что связи Ирана и России развиваются и переходят на новый этап. В свою очередь Путин заявил, что два государства намерены наращивать динамику торговых связей, уделяя внимание диверсификации товарной номенклатуры, шире использовать национальные валюты в расчетах.
Владимир Путин выразил готовность выделить госкредит Ирану в 5 миллиардов долларов на развитие промышленной кооперации. Кроме того, по его словам, Евразийский экономический союз начнет в прикладном ключе изучать вопрос создания зоны свободной торговли с Ираном.