C академиком Нестеровым дискутирует (заочно) профессор Бембель
/Окончание. Начало в №№131-132/
– Диаметры этих «столбов» баженовки вы измеряли?
Роберт Бембель: Да, у нас в книжке написано. Но разрешающая способность геофизических приборов для глубин 2-3 км ограничена. Поэтому мы говорим только о диаметрах «столбов», начиная с 50 метров и больше.
– Но ты говорил, что измеряли на Приобском участке...
Р.Б.: А какая разница? «Столбы» одинаковые, что на Приобском, что на баженовке. Они и в Америке «столбы».
Иван Нестеров: Баженовка распространена на площади 1,2 млн кв. км, а диаметр «столбов» – от 50 метров...
Р.Б.: Поэтому нефть в этой свите находится не на всей территории, а только на площади сечения одного «столба», умноженной на их количество.
– Но в глинах-то иная картина, нежели в других породах...
Р.Б.: Ты прав, в глинах диаметр «столбов» много меньше. Впервые мы увидели это на Приобском. «Столбы» расширяются, когда выходят из глины, а в глинах проходят тонкие, как струны, каналы, они остаются за пределами разрешения наших приборов.
– И что получается? Эти тоненькие каналы, выходя из глин, объединяются, или с ними происходит что-то другое?
Р.Б.: Вихрь в глинах сжимается...
– То есть в глинах идет масса вихриков?
Р.Б.: Да. Но когда они проходят глину – попадают в породы, у которых динамическая вязкость хрупкая. Удар вихря в глинах и породах одинаков, а результаты – разные. Хрупкие породы – песчаники, граниты – разлетаются, разбиваются, и диаметр трубок мгновенно увеличивается. Белкин, кстати, обратил на это внимание: трубки, говорит, почему-то прерывистые. Мы-то думали, что это разлом образовался, а тут вовсе не разлом – пунктир. В песках есть, а в глинах – нет.
– Но если модель, в том числе и баженовки, такая, как ты говоришь, то нет необходимости использовать при добыче нефти гидроразрыв пласта, а лучше по результатам высокоразрешающей объемной сейсмики, зная координаты геосолитонной трубки, с одной попытки попадать прямо в месторождение?
Р.Б.: Ну конечно! Так и делало много лет Ханты-Мансийское геофизическое объединение, которое я консультировал: в трубки попадали с одного выстрела, без лишних скважин.
И.Н.: Тогда почему в 52% скважин ни нефти, ни газа под этими трубками нет?
Р.Б.: В Алжире, например, куда как хуже, чем в Западной Сибири: там в 95% скважин в антиклинальных структурах нефти и газа нет. Это связано с тем, что геосолитонная дегазация не только создает месторождения, но и уничтожает их, если геодинамическая энергия разрушает покрышки. В этих случаях нефть и газ улетучиваются, а в недрах остаются асфальты, мазут, а также другие тяжелые и вязкие продукты.
Однако 52% пустых скважин для Западной Сибири – эта цифра слишком велика. Её можно и нужно уменьшить в несколько раз, если только применять ВОС, а не 2D. И скважины грамотно располагать только по ее результатам.
В этом-то и наше счастье: поскольку глины остаются целыми, они сохраняют свойства изоляции. Если бы они разбивались так же, как пески, то все, что там накопилось, вышло бы на поверхность. Вот почему у нас получаются многопластовые залежи. Кстати, Нестеров и его коллеги так и не объяснили природу этих залежей. А дело в том, что все глинистые прослойки – они как индивидуальная защита. Держат под собой, что накопилось. Что проскочило – следующая прослойка задержит. И так далее. Мы уже говорили про знаменитое месторождение Боливар в Венесуэле – 300 залежей на шампуре-трубке сидят, да ни каких-то, а гигантских! У нас, на Комсомольской площади, недалеко от Медвежьего, 72 залежи. И везде – глинистые пропластки. Это связано с тем, что Земля как бы дышит: вдох-выдох. Вдох – формируются глины, выдох – песчаные толщи. И от количества вдохов зависит, сколько будет пропластков. Кстати, Земля всегда сильнее дышит на геосолитонных трубках. А рядом, где трубок нет, спокойно. Ни глины, ни песка. Уходим вбок от месторождения с пропластками – все они становятся безликими. Сам процесс напластования, слоистого накопления – он более дифференцирован: вверх-вниз. Геосолитон создает пропластки более яркими, поэтому и месторождения многопластовые. Мы в своих книжках про это писали. Геологи-ученые используют модель Гиббса, которая сделана для классической физики закрытых систем. А геосолитоны – открытые системы, там все главные процессы идут в моменты открытости: ускорение химических реакций, изменение температуры, образование магмы, рост структуры.
И.Н.: Из 100 ловушек вниз по разрезу и из 100 ловушек по горизонтали покрышки есть, трубки есть, а залежи только в одной из ста ловушек... Почему?
Р.Б.: Если есть антиклиналь геосолитонного генезиса, а в скважине нет ни нефти, ни газа – это скорее свидетельствует о дефектах покрышки, о чем я уже говорил. Обнаружить их можно только по качественным материалам ВОС.
Но я так и не сказал, почему – антиклинали. Да потому, что вся энергетика, сконцентрированная в осевой части, долбит центральное место, а по краям все ровно. Все антиклинали поэтому и лежат на этих «столбах»-трубках. А кроме того, там повышенное содержание водорода, который создает аномально высокое пластовое давление, и оно обеспечивает химическую реакцию с органикой. Вот и вся моя модель.
– А вот то, что рассказывает Нестеров про образование линзочек в баженовке, про коэффициент Пуассона...
Р.Б.: Наверное, где-то линзочки есть, но почему они образуются? В наших вариантах природа линзочек просто разная. Я только что говорил, что линзочки образуются над трубкой, где идет активное дыхание водорода, что вызывает и большую динамику...
– Про линзочки ты не рассказывал, ты говорил о пластах...
Р.Б.: Я говорил, что эти пласты имеют ограниченную площадь, а это и есть линзочки.
– Но у Нестерова-то линзочки размером в миллиметры...
Р.Б.: Не буду комментировать, я считаю, что никакого механизма там нет. А у меня уже есть... Но в основном замечено, что эти процессы связаны с мощной энергетикой вихревых процессов. А откуда у него берутся – я не понял...
И.Н.: На Самотлоре есть коллектор «рябчик», который состоит из одних линзочек размером 1-2 см и толщиной 1 см. Линзочки с нефтью. Неужели под каждой линзочкой «столб»? Тогда их несколько миллионов на площади 2000 кв. км...
Р.Б.: Мы отработали один участок Самотлора ВОС и опубликовали заключения по «рябчику» в книге, изданной еще в 2002 г. Суть в том, что в зоне Самотлора действительно существует фрактальная сеть тонких геосолитонных трубок. Для освоения этого уникального коллектора мы рекомендовали то, что сегодня делают американцы, осваивая месторождения сланцевой нефти. Они бурят горизонтальные скважины и делают в них гидроразрыв. Пока только такая технология позволяет успешно извлекать нефть из фрактальных систем геосолитонных залежей, о которых говорит академик Нестеров.
И еще хочу добавить: уже 150 лет во всем мире нефтяники знают – чтобы найти нефть, надо найти антиклиналь. Вопрос: а почему в антиклиналях нефть? У Губкина есть вариант, но над ним смеялись все. У меня дома американская книжка (забыл название), там один из авторов с хорошей фамилией: Мэн. Мужик! Он тоже высмеивает модель Губкина. У него угол наклона 20-30 минут, даже градуса нет! При таком наклоне да слабой проницаемости коллектора какая жидкость будет подчиняться законам гравитации? А по Губкину, именно гравитация и работает: нефть легче воды, вот, дескать, она и поднимается по антиклинали и занимает верхнее положение. Эти вещи высмеивались еще в XIX веке, когда говорили про Пенсильванию: там углы наклона как на нашем Самотлоре. Какое по таким коллекторам может быть движение, чтобы нефть пришла по ним за 100 км? Потом, в то время еще не знали, что гравитация меняется гораздо чаще и сильнее, а эти скачки являются барьерами для нефти. Кстати, как правило, гравитация на этих структурах минимальная, потому что там идет и антигравитация. Ну, в эти тонкости не надо лезть.
И.Н.: Я тоже отрицаю модель Губкина. У него нет миграции нефти за пределами контуров залежи. Он объясняет это воздействием спинов с внешним электромагнитным полем и образованием углеводородных свободных радикалов, которые имеют энергию атомной бомбы...
– А спиновая энергия...
Р.Б.: Что такое спин? Это энергия вращения. А она связана с вихрем. Все эти спины – мера измерения вихревой энергии. Если говорить о том, что надо измерять вихри, – ну, давайте измерять! А просто так говорить о спинах – они без причины не возникнут. Спин – это просто направление вращения, а оно периодически меняется, как у маятника.
– Получается, что структура баженовки по Нестерову и по Бембелю совершенно разная...
Р.Б.: Да, разная. Мы тут не можем договориться.
Хотя Бембель и Нестеров десятки лет знакомы, заседают в одних ученых советах и сердечно раскланиваются при встречах, эта дискуссия заочная. Мне так и не удалось свести видных геологов для разговора. Более того, выяснилось, что основные работы друг друга коллеги не читали, а детали – и весьма важные – узнали из диктофонных записей моих бесед с ними. О чем это говорит? Во-первых, о том, что старые научные парадигмы цепко держат в своих объятиях. А во-вторых, как я уже упоминал, вряд ли кто плотнее наших визави занимался баженом, однако и у них взгляды на его природу расходятся. Тем более разнятся суждения тех ученых и практиков, которые занимаются сланцевой нефтью дистанционно. Об этом емкое исследование напечатал собкор «Российской газеты» Анатолий Меньшиков в номере за 30 сентября. Тем не менее, по его информации, при содействии Минприроды РФ и Академии наук с прошлого года создают полигон для разработки технологий добычи из бажена, планируют в 2016 г. забурить исследовательскую параметрическую скважину. Дай Бог мне ошибиться, но что-то подсказывает: сланцевой революции в России не будет. Во всяком случае – еще долго...
А может, нет худа без добра? Глядишь, нужда заставит, наконец, слезть с сырьевой иглы?
