Говорят, что поэт постоянно исповедуется в своих стихах, мне судить сложно, я прозаик. Но знаю, что приходит пора, время постучит – и собирает поэт свои откровения в отдельную книгу, и говорит читателю: «Вот я весь, суди меня по признаниям моим». На такое надо решиться, надо получить право от самой Поэзии, которой служил.
Что же до поэта Александра Кердана, то судьба призвала его ко многим служениям. Он стал офицером и ушел в запас полковником, занялся наукой, защитил кандидатскую по философии и докторскую по культурологии, еще в Свердловске впрягся в руководство писательской организацией, а потом создал уникальное объединение – Ассоциацию писателей Урала и Сибири, объединившую теперь едва ли не полстраны. Но всегда оставался поэтом. Даже когда писал прозу, свой главный роман «Берег отдаленный». Когда читал лекции в университете, получив звание почетного профессора. Когда учреждал и вел ставшие историческими «Библиотеки Каменного пояса» по прозе и поэзии. Когда был секретарем, а потом и сопредседателем правления Союза писателей России.
Совершенно без повода, но по душевному призыву родился большой сборник стихов, объединенных желанием автора рассказать подробно о своей жизни. Не о банальной биографии речь, но о поэтическом осмыслении прожитого и пережитого. И название соответствует: «Подробности жизни».
Говорят, бывших генералов не бывает. И полковников тоже. И вообще: если человек носил погоны, он их не снимет никогда, даже облачившись в цивильный костюм. Потому и признается Кердан: «Офицерский роман – от рождения с Россией». Мучительно переживавший губительные для армии перемены, он с горечью вспоминает «великую и легендарную» и грустно подводит итог: «Считалась легендарной, та, что теперь, похоже, не перейдет Сиваш». И завершение кавказской трагедии у него не патетическое, а откровенно натуралистическое, обвинительное: «Насытилась кровью держава: с Кавказа уходят войска». Это не ёрничанье, это боль, эта рана всегда будет открытой. Возможно, сейчас полковник Кердан больше уверен в своей армии, но был момент, когда оскорбленный офицер и русский поэт поднялся до высокого гражданского пафоса: «О, Родина, доколе, мне ответь, ты будешь прозревать такой ценою, что сыновья, идущие на смерть, тебя не ощущают за спиною?».
В стихах армейской тематики нет временных рамок. Рвет сердце «Баллада о сыновьях», в которой дед и бабушка, избушка, на стене восемь портретов сынов, не вернувшихся с войны, во дворе две березы. «Все глядит на них старуха, смотрит дед: два ствола стоят живые – листьев нет». Стихотворение «Солдатик», написанное через семьдесят лет после окончания Великой войны, возвращает ко времени безнадежных атак с трехлинейкой на дзоты. И похоже на виноватое извинение перед погибшими в Афгане ровесниками, хотя писал рапорта, но рвал их старый начальник политотдела: «Почему я об этом пишу? Потому что не в силах вернуться с той войны, на которой не буду убит никогда».
Поэзия и любовь настолько рядом живут в таланте, что темы этой ни одному пишущему не удалось избежать. Подвержен ей и Александр Кердан. Не следовало ждать «подробностей», но стихи о любви нашли свое место во всех периодах своеобразного отчета поэта. Он не берет на себя миссию толкователя и резонера, он сам весь в сомнениях. «Что такое любовь? Не отыщешь ответа». Но поэт его ищет, и в большой поэме «День Святого Валентина» вволю насладится исследованием этой вечной темы, а в конце скажет нетерпеливому читателю: «Понять любовь? Зачем? И так все ясно»». Вот так.
Большая книга вместила много стихов о Родине, о судьбе России, до сих пор не совсем понятной. Одно ясно: все мы в России «едем в одну сторону», как и случайные попутчики автора в рейсовом автобусе. Едва ли есть в современной литературе другие попытки поэтического осмысления трагических событий 1991-го и 1993 годов, Кердан пишет их жесткими мазками и четко обозначает свою позицию. С горечью констатирует цинизм и трагедию этих событий: «...подлецы найдутся, что все века вылизывают блюдца». Верный своей философской методике, после изложения пространных рассуждений поэт замечает: «Во мне сомнения червь всегда готов подвергнуть всё готовое сомнению».
Александр Кердан часто обращается к Александру Пушкину, такое общение только обогащает человека, но поэту интересны «подробности жизни» своего тезки, и он делает удивительные заключения о том, что «Дантес в России до сих пор в чести», что женщины влюбляется в поэтов, «ну, а выбирают... их убийц». Впрочем, не все так пессимистично. Ведь признается же поэт: «Твое узнал я имя поздно, но слава Богу, что узнал».
Кто-то подсчитал, что это чуть ли не сороковая книга Кердана. Да, он один из самых активно работающих русских писателей. Очень глубокую исследовательскую статью об этой книге и о творчестве Александра Кердана вообще написала Нина Ягодинцева, давно знакомая с автором и хорошо знающая его работы.
Не могу удержаться от желания поделиться с читателями строчками, полными чистого юмора и армейской лихости. Полковник прикрепил к погону новую звезду, налиты стаканы, а закусить нечем. «Подняв на локотке хрустальные сто граммов, полковник – на плече! – занюхивал звездой».
Где-то в конце книги промелькнула строка: «Пусть мой талант иссяк...». Да полно-те, полковник! После таких книг жизнь только начинается!