При слове «Лекандра» многие из моих сверстников нашей маленькой деревушки невольно вздрагивали и испуганно озирались. Не знаю почему, но Лекандрой пугали нас, детвору. «Не будешь слушаться, к Лекандре отведу, он знает, что с тобой делать...».
Или строго наказывали: «За Пермяковку, за Табиев лог не ходите, там Лекандра живет».
Но мы подрастали, никакого Лекандру не видели и стали считать его выдумкой, сказкой, вроде тех, что нам рассказывали бабушки или матери. Однажды я и мои двоюродные братья, а они были на три года меня моложе, решили сходить за земляникой в Поскотину. Это огороженный изгородью лес, в который выгоняли пастись на ночь лошадей и коров. Днем, в сильную жару, овод не давал им покоя. Скот мучился и плохо ел. Вот и гоняли в своеобразное ночное. В самом лесу земляники было немного, а вот вдоль изгороди, на опушках она манила своей зрелостью. Собирая ее, мы незаметно пересекли Табиев лог и наткнулись на полянку, усыпанную земляникой. Наполнив туеса, решили заглянуть за ближний лесок, вдруг и там земляника есть. Прошли метров двести и вышли... на пасеку. День солнечный, жаркий. Своеобразный шум пчел и собачье рычание остановили нас. Мы невольно затихли и прижались друг к другу. Осмотрелись. В глубине пасеки стоял небольшой домик. Вокруг, покуда охватывал взор, стояли улья. Среди них увидели невысокого коренастого с белой бородой и взлохмаченной головой дедушку с дымарем в руке. Он осматривал очередной улей.
В голове у меня мелькнула мысль: «А не Лекандра ли это? Вот влипли!».
Дедушка осмотрел улей, накрыл его крышкой и, не оборачиваясь к нам, сказал, словно в пустоту: «Ну, чего остолбенели? Проходите, будьте гостями. Мед-то любите?», – и затем – собаке: «Пальма, свои, свои». Та улеглась у конуры, положив голову на лапы.
Ну, кто мед не любит? Несмело подошли.
Дедушка, показывая на деревянный стол у домика, пригласил пройти к нему. Сели на приставленные скамьи. А сами боимся слово молвить.
– Вы, однако, Федора Яковлевича внуки будете? – спрашивает нас дед.
– Да, его, – осмелел я, – меня Васей зовут, Михайлов я. Это Толик Мальцев, а этот тоже Вася, тети Манин сын.
– Ну-ну, – улыбнулся в усы дедушка. – Посидите тут, я за медком да хлебушком схожу.
Минуты через три он вышел из домика с караваем в руках и блюдом с мёдом и сотами. Нарезал по солидному ломтю каждому и, подвинув блюдо, скомандовал: «Ешьте на здоровье!».
Уговаривать нас не пришлось. Взяли деревянные ложки, лежащие рядом с блюдом, хлеб – и начался сладкий пир. Когда наелись досыта, дедушка принес самовар, чашки и разлил чай. Чай он пил вместе с нами, но вприкуску с кусочками... сахара.
Почаевничали, поблагодарили и, сославшись, что уже поздно и нас спохватятся родители, поспешили в деревню.
– Вы дорогой вот этой идите, – напутствовал дед, – здесь прямо-то близёхонько. Если что, забегайте в гости. Да, а деду привет от Лекандры передайте.
Мы все трое онемели от неожиданности. Надо же, у самого Лекандры в гостях побывали, живого, настоящего, не сказочного и совсем-совсем не страшного.
Потом мы узнали, что Лекандра был двоюродным братом нашего дедушки.
