Терпение, терпеливость, терпимость… И, наконец, новомодное – толерантность. Что, в общем-то, по смыслу одно и то же. Именно этим как раз и отличается русский народ, именно эта национальная черта титульной нации, быть может, и позволила выжить огромному количеству этносов, так или иначе вошедших в состав государства и сохранивших свой язык и традиции – вопреки вражеским рассуждениям о России как о «тюрьме народов». Полиэтническая и поликонфессиональная Тюмень в этом смысле являет собой образец этой самой толерантности или, если хотите, взаимоуважения и мирного сосуществования полутора сотен национальностей, живущих здесь.
За мир и за сердечность встреч
Тюменцы исповедуют, в общем-то, немудрёные принципы: все народы равновелики, а этнокультуры, включая религиозные убеждения, равноценны, каждый этнос правомочен гордиться своей историей, культурой, языком и фольклором, люди имеют право на самооценку и своеобразие, на индивидуальные, этнические, общественные, этические и эстетические убеждения, на свободу передвижения…
Однако сегодняшние житейские и политические реалии не дают повода для благодушия: то там, то сям клубятся конфликты, раздуваемые циничными заправилами от политики и бизнеса. Надо быть начеку, не поддаваться на провокации, быть ответственными за свои поступки, уметь выстраивать диалог, учиться этому. Доводилось слышать довод одного тюменского реалиста: «Никакие национальные проблемы, терроризм (читай – фашизм), никакой толерантностью и высоким самосознанием не преодолеть, потому что это явления политического характера, на этом некоторые даже строят свой бизнес». Есть, однако, альтернатива дикости. Да, в нас неистребимо желание переделать другого, если он не так выглядит, не те одежды носит, не такие слова говорит, не тому богу поклоняется. Тут главное – признать за человеком право быть другим.
Основой здесь, конечно, должна являться законодательная база, определяющая виды наказаний, если человек «выходит за рамки», за границы человечности. По отношению к таким по определению не может быть никакой толерантности. Общество и отдельная личность должны быть нетерпимы к уголовным преступлениям, к варварству, к насилию над людьми. Это бесспорно. Все дело в том, чтобы не доводить проблему до крайности. Существует известная, в чем-то даже уникальная формула, определяющая эти самые границы: «Не делай другому того, чего не желаешь себе». Примерно того же придерживается любая из традиционных наших конфессий. Чуть ли не каждая из них проповедует смирение. И как минимум пять миллиардов человек из семи, живущих на планете, имеют отношение к тому или иному верованию. Тут без взаимотерпения и взаимоуважения – никуда. Еще поэт Николай Доризо написал такие строки: «У каждой нации в душе такое есть, / Что на чужой язык не перевесть. / Хоть кепка отличается от фески, / Я мог бы по-турецки говорить / И даже думать, и кальян курить - / Вот чувствовать не мог бы по-турецки…». Каждый другой, он – другой, и надо это понять.
На одном из тюменских фестивалей этнокультур «Мост дружбы» как-то прозвучали правильные слова, похожие на тост: «Мы стоим перед дилеммой: или оставить последующим поколениям нормальное общество, или это будет страна, раздираемая ненавистью, неприязнью. Если все время драться, всё погибнет, и все погибнут. И не будет выигравших и спасенных. Так будем же ответственны за свои деяния».
Стройте «Мосты дружбы» – вам зачтётся!
На фоне продолжающейся трагедии на Украине нам кажется великим благом мирное небо над Тюменью, где все народы равновелики, а этнокультуры, включая религиозные убеждения, равноценны, каждый этнос правомочен гордиться своей историей, культурой, языком и фольклором, люди имеют право на самооценку и своеобразие, на индивидуальные, этнические, общественные, этические и эстетические убеждения, на свободу передвижения. В действительности наши «Мосты дружбы» – это праздники, насыщенные великолепием и богатством народных традиций, теплотой человеческого общения. Люди в приподнятом настроении, в красивых национальных костюмах – русских, украинских, белорусских, казахских, азербайджанских, польских, таджикских, грузинских, татарских, чувашских… Они снова и снова, из года в год разворачивают свои импровизированные интер-деревни с национальными подворьями, с ароматом и разнообразием кухонь, с сувенирами в экспозициях декоративно-прикладного творчества, с песнями и танцами фольклорных коллективов…
Тюмени, видимо, повезло исторически: ее строили и строят посланцы всех советских республик – многонациональный отряд первопроходцев-«освоенцев» нефтегазовой провинции. То было обычным делом – сорваться с насиженных мест и уехать на Тюменский Север. По комсомольской путевке или по собственной инициативе, на «вахту» или в многомесячную служебную командировку... Азербайджанцы и украинцы, русские и белорусы, латыши и литовцы, молдаване и болгары, татары и башкиры, прибывая в этот край, становились просто северянами-тюменцами, находили здесь свою вторую родину.
Здесь под солнцем единым живут уваженье, согласье и труд
Их значительное большинство – тех, кто заложил новые города и остался здесь на десятилетия. В августе и декабре 1980 года прибыла на место будущего города Лангепас первая партия строителей из Белоруссии, забившая первые сваи под капитальный брусчатый дом-первенец. Генплан комплексной застройки был разработан минским институтом «Белгоспроект», а возводили сам город строители из Гомеля, Солигорска, Мозыря, Молодечно, Гродно, Бреста... К белорусам присоединились русские, немцы, украинцы, армяне, башкиры, евреи, татары…
Нефть – нечто удивительное, мистическое!
Вообще поразительно, что в наши северные широты представителей разных этносов позвала именно нефть, относящаяся к числу самых удивительных, в чем-то даже мистических природных творений. Говорят, что на каждом отдельно взятом месторождении она разная (как группы крови) и имеет свой особый специфический состав. Ее абсолютно идентичной по химическому составу, пусть даже добытой на пространствах близких друг от друга, не бывает. Неспроста же нефть называют «кровью земли».
Еще древние историки в своих трудах, написанных задолго до нашей эры, упоминали о наличии этого полезного ископаемого в Вавилоне, Персии, на берегах Каспия, на островах Средиземноморья, были даже описания первых военных конфликтов в районе добычи нефти и битума в окрестностях Мертвого моря. Не зря со времен великих географических открытий нефть становится ходовым товаром даже на самых отдаленных рынках. Что касается Сибири, то капли «каменного» масла, маслянистые, радужные разводы на поверхности здешних водоемов с давних времен обращали на себя внимание местных жителей и людей пришлых. В 1721–1722 годах шведский капитан Табберт во время своего путешествия по этим краям обнаружил в Приобье выходы черной горючей жидкости – той самой «нафты», образец которой он привез Петру I.
«Нет у нас окраин чужедальних…»
В «нефтяной» истории встречаются факты и вовсе чрезвычайные. За столетие до начала тюменской нефтегазовой эпопеи, в 1859 году, в поселке Саруханы (под Баку) открывают нефтеперегонный завод, где впоследствии при активном участии уроженца Тобольской губернии Дмитрия Менделеева будет налажен промышленный выпуск осветительного материала «фотонафтиля» (керосина). В то же самое время, в конце позапрошлого века, за неповиновение властям из Азербайджана в Сибирь, в ссылку, отправляют деда будущего знаменитого геолога, первооткрывателя тюменской нефти Фармана Салманова. «Следует немедленно и планомерно развернуть поисковое бурение в районе Среднего Приобья», – напишет он в своей дипломной работе в середине пятидесятых годов, когда о богатстве сибирских нефтяных кладовых мало кто догадывался. Через пять лет, уже непосредственно на практике, Салманов доказал правоту своего дипломного заключения.
Считаю необходимым упомянуть еще об одном интернационально-нефтяном городе – Когалыме (третьем названии-топониме, составляющем аббревиатуру – имя известной теперь на весь мир нефтяной компании). И снова – середина восьмидесятых. Группу месторождений осваивают башкирские нефтяники, а городок «приписали» к Западно-Сибирскому филиалу объединения Башнефть. Один из уфимцев, Равиль Бикбаев, тоже ставший впоследствии сибиряком, написал поэтические строки: «Нет у нас окраин чужедальних, / Нам близки и тундра, и поля, / Дорог нам Башкортостан родимый / И Сибирь – родимая земля».
…Интенсивное освоение территории Тюменского Севера – веление времени и беспримерный подвиг представителей многонациональной семьи советских народов. Можно сказать, уникальный в мировой практике проект. И, конечно, главный смысл грандиозной эпопеи – не только добыть так необходимые нам нефть, газ, лес, рыбу, пушнину, но и благоустроить эти места, сделать жизнь людей лучше, создать самые что ни на есть цивилизованные условия для совместного процветания. Дети Советского Союза нашли здесь приемлемую среду обитания, они живут и трудятся одной большой семьёй, создавая из своих колоритных культур многоцветный венок дружбы. Тюмень сохранила традицию единства разных народов, наполнила её новым содержанием.