Сегодня я хочу рассказать о самом заметном фермере Тюменской области, который «стартовал» четырнадцать лет назад и достиг высот передовых сельхозпредприятий. Его успех объясняется отнюдь не отеческим вниманием государства к этой малой форме хозяйствования.
Вслед за лозунгом «Фермер накормит Россию» благоприятного режима для этих хозяйств не последовало. До сих пор в Гражданском кодексе страны нет положения о крестьянском (фермерском) хозяйстве. А это, как известно, основной документ, регулирующий экономические отношения. Именно это подвешенное положение позволило нашим реформаторам от либеральной экономики убрать из обихода слово «фермер» и наречь кормильцев «индивидуальными предпринимателями». Цель была одна – трясти с них налоги по полной, как с торгашей. И лишь недавно появился нелепо длинный статус: «индивидуальный предприниматель – глава крестьянского фермерского хозяйства».
Соломону Петровичу Шармазанову из деревни Березовка Нижнетавдинского района эти передряги, приносящие материальные и моральные потери, уже нипочем. Привык. Но в каждой беседе благодарит судьбу за то, что она привела его на гостеприимную Тюменскую землю.
Юный грек из грузинского села Опрети появился в Нижней Тавде с прозаической мечтой. Уж очень ему хотелось стать милиционером ГАИ. По ряду легко угадываемых причин не получилось. Родственник, у которого поначалу Соломон поселился в Березовке, отвел его в контору местного совхоза, где были рады крепким рабочим рукам молодого атлета. С тех пор он основательно застрял в этой сибирской деревне. В полюбившемся краю получил немало приятных впечатлений. Из начальных: заехал он на машине в первую свою уборочную под выгрузку пшеницы из бункера комбайна. Нагретое солнцем зерно струилось в кузов, а у него сердце замирало от волнения. Вот он, святой хлеб, политый и его потом!
Какая только хозяйственная власть не стояла в Березовке! Совхоз «Соколовский», агрофирма, разноименные АОЗТ, ООО, были березовские даже какими-то «Аистами»… Шармазанов по молодости вначале шоферил, потом возглавлял арендное звено. В 1996 году одна из фирм назначила его директором по производству. После года руководящей работы понял, что не может достойно отплатить мужикам, которые в него поверили, – ни материальным, ни моральным вознаграждением. Обманывать не приучен. Да и быть вечно обязанным, ходить с виноватой улыбкой на кислом лице не хотел. Ушел с поста и начал заниматься личным подсобным хозяйством.
Нетрудно определить мотивы его поступков. У Шармазанова, скорее всего, не принципы – идеалы. Он безупречно честен. Верит в изначальность добра в человеке и не терпит, когда людей заставляют забыть о достоинстве, помыкают ими, вынуждают прятать Богом данное чувство любви и уважения к окружающим.
Когда в 1999 году он услышал о том, что пробил час для фермерства, это не стало для него новостью. За три года «сидения» в собственной усадьбе, где выращивал разную живность, настолько погрузился в мир размышлений о крестьянском хозяйстве, что другого в своей жизни не представлял. Поначалу подумывал взять в аренду 100-120 гектаров и с двумя помощниками обрабатывать их.
Неожиданно арендодатель – агрофирма «Союз» – приказала долго жить. И тут началось. Селяне стали стихийно растаскивать «совхозное», как они говорили, добро. Низменные инстинкты выпирали наружу.
– А тебе земли не дадим, – говорили Шармазанову с искаженными злобой и завистью лицами. – Поезжай обратно в южные края!..
Как только он это выдержал! с его-то ранимой душой и честолюбивым характером… Мог бы уехать. Но семейные корни прочно держали в Березовке.
Собрал ребят, с которыми работал в арендном звене. По ночам делали выкопировки на землю. А утром, когда шли подписывать план земельного участка, хозяева паев отказывались от предыдущего решения предоставить пашню. И снова Шармазанов с соратниками принимался за уговоры и переделку документов. Повезло с арбитражным управляющим. Тот честно поделил имущество на паи, подписал договор о закупе КФХ «Русь» гаража и складов с расчетом по окончании уборочных работ. Александр Иванович Коваленко еще тогда опытным глазом разглядел в молодом греке хорошего хозяина. Состоялась маленькая поддержка планов Соломона, и он навсегда, как утверждает, запомнил имя доброжелателя, который его понял.
Поначалу у Шармазанова не было ни литра соляры, ни килограмма зерна. Личные деньги, которые вложил в хозяйство, не решили и сотой доли проблем. Пробовали собирать и сдавать металлолом – но это приносило копейки. Вовремя наведался к нему предприниматель Василий Калайчиев, с которым Соломону раньше не доводилось общаться. Финансовая помощь руководителя строительной компании была очень существенной. А тогдашний первый заместитель директора департамента АПК Владимир Антонюк организовал безвозмездную передачу КФХ «Русь» пятидесяти тонн семенного зерна. Как говорится, с божьей помощью и поддержкой мудрых людей отсеялись.
Только после посевной Шармазанов стал еще задумчивей. Близкие знали, что снова вынашивает очередную идею. И он пришел к старой, как мир, истине: полеводство без животноводства ни к чему. С незапамятных времен существовал на Руси образ идеального благополучия, сытной и безмятежной жизни – страна, где текут молочные реки в кисельных берегах. Корова считалась в крестьянском хозяйстве главной кормилицей. Так Соломон Петрович расправился с основной ошибкой большинства тюменских фермеров: посею пшеничку, сожну, а зиму буду на печи поплевывать в потолок. Разумные люди так не хозяйствуют.
Остальные крестьянские хозяйства, обосновавшиеся в Березовке, на скот агрофирмы «Союз» не зарились – зачем лишняя головная боль? Над обветшавшими строениями фермы не было половины крыш. Электричество за долги отключили. 156 отощавших буренок доили вручную. Одним словом, руины, утопающие в органике. С территории фермы позднее вывезли 10-12 тысяч тонн навоза.
Шармазанов не паникер. Он человек, который способен задумать и довести дело до конца. У него слова не расходятся с делом. Пришел в электросети и сказал всего лишь одну фразу: «Ребята, если через неделю вы не подключите свет, то мне уже это поголовье не нужно будет».
В общем, в считанные дни запустили электрическую дойку. На старенькую ГАЗ-52 Шармазанов поставил пятисотлитровую бочку, и начали возить ежедневно сначала по 200, а через месяц – по 500 литров молока в Чугунаево, в КФХ «Искра» для выпойки телятам. Прибыль от этого получали невеликую, но это были первые живые деньги. На них и провели скорый ремонт фермы, пока без реконструкции – лишь бы перезимовать.
В первый, 2000-й, год удачно разделались с уборкой. Однако зерно, сданное местному хлебоприемному предприятию на подработку и временное хранение, по причине всеобщего неурожая обратно в КФХ не вернулось. За него рассчитались деньгами. После уплаты долгов Шармазанов принял гениальное решение: он выдал своим рабочим по 25 тысяч рублей – в те времена немалые деньги. Жители Березовки и окрестных сел были просто поражены поступком Соломона Петровича. А он считал: необходимо дать людям понять, что и при этой системе можно успешно жить и зарабатывать. В районе все больше убеждались в том, что имеют дело с неординарной и перспективной личностью. Начали поступать деловые предложения. В том числе по поводу товарного кредита.
Выдали ему кредит доверия и односельчане.
– В первые годы, – рассказывает Соломон Петрович, – когда все в Березовке уже спали, наши сорок человек еще работали. Когда все просыпались – мы уже работали. Полеводы и животноводы за год отремонтировали первую и вторую базы фермы. Доярки, скотники, механизаторы становились строителями. Не гнушались никакой работой. Все понимали: делается это для того, чтобы иметь будущее, хорошо зарабатывать, кормить детей… Мы стали как одна семья.
Никто за все эти 14 лет не назвал его авантюристом. Он делал только выверенные, обдуманные бессонными ночами шаги. А ведь ему, если сказать откровенно, приходилось на ходу учиться.
Как-то пришел в НИИСХ Северного Зауралья к известному ученому в области кормопроизводства Герману Валерьяновичу Губанову. Остановился перед дверью, на которой была табличка со званиями и регалиями, и замер от благоговейного страха перед знаменитостью. Соломон по сию пору глубоко благодарен человеку, который настроил его на исследовательский, поисковый характер производства.
В первый раз я побывал в крестьянском (фермерском) хозяйстве под названием «Русь» осенью 2004 года. К тому времени Шармазанов стал уже заметной фигурой. Накануне он принимал представительную делегацию, которую возглавлял известный профессор из Санкт-Петербурга. Ученый проводил в области учебу специалистов из племенных служб и ведущих хозяйств по линейной оценке скота. Животноводы были буквально поражены увиденным. А профессор, объехавший всю страну, заявил, что еще не встречал в крестьянских хозяйствах подобных ферм. За девять месяцев здесь надоили в среднем от коровы по 4 370 килограммов молока. Гостям была представлена новая рекордистка области буренка Купава, от которой ожидают более десяти тысяч килограммов. А когда было заявлено, что КФХ «Русь» (в том году из экономических соображений хозяйство продало 90 голов племенного молодняка) получает статус племенного завода федерального значения, некоторые не удержались: «Как так? Птицефабрика «Боровская» и учхоз сельхоз-академии к этому десятилетиями шли?..».
Недавно мне позвонила главный зоотехник этого хозяйства Людмила Аркадьевна Вершинина: приезжайте, мол, надо бы хоть несколько добрых слов «черкануть» по поводу Шармазанова.
– Соломону Петровичу исполняется 50 лет, и он выполнил взятые на себя обязательства: со своим коллективом нарастил стадо высокопродуктивных коров (свыше 400 голов), вышел на среднюю продуктивность более 7 тысяч килограммов молока в год. Ежедневно с нашей фермы увозят 3 тонны молока. Пятый сезон подряд урожайность зерновых значительно превышает 30 центнеров с гектара.
До пенсии Людмила Аркадьевна работала главным зоотехником районного управления АПК. И уже в ту пору помогала становлению и развитию фермы Шармазанова, а по выходе на заслуженный отдых известный в области специалист стала его соратником.
– Здесь все несет отпечаток ее рекомендаций и советов, – говорит Соломон Петрович. – Взять хотя бы ежемесячное взвешивание молодняка. Это Вершинина десять лет назад язвительно заметила: «Вы что как папуасы хозяйство ведете! Скот надо взвешивать, обмеры проводить, чтобы телок не на глаз осеменять». Чего нам стоило приобрести эти механические весы? Привезли их аж из Казахстана.
С их помощью Шармазанов сделал неожиданный вывод.
– Выгнали летом 300 телок разных возрастов общим весом 20 тонн. Через четыре месяца загоняем – а они даже на килограмм не прибавили. То есть за все лето получили нулевой привес. А это чем грозит? Телки отстают в развитии, из-за позднего осеменения отел происходит у них не в 26-28, а в 30-32 месяца. Соответственно, первое молоко эти животные дадут очень поздно, что грозит хозяйству миллионными убытками.
– Ну, не преувеличивайте, – просит Вершинина, – средний возраст осемененных телок у нас составляет 17 месяцев, в пределах допустимого. А вот то, что во второй половине стельности нетелей вообще нельзя на пастбища выгонять – сомнению не подлежит. Из-за прошлогодней холодной погоды и обилия гнуса не одну пришлось выбраковать. Поэтому инициатива Соломона Петровича на пастбища телок не выгонять, а содержать на специально построенной из быстровозводимых конструкций площадке под крышей – это оправданный шаг. Кормов мы заготавливаем достаточно. Сможем сохранить здоровье нетелей и обеспечить достойные привесы телок. Кстати, мы первые в области перестали пасти дойное стадо. Нас все ведомства за это критиковали. А сегодня большая часть дойного стада области тоже не пасется.
Шармазанов с Вершининой ведут меня в новый коровник. Отличное животноводческое помещение. Думаю, буренки весьма довольны нынешним комфортом. Возвели его с помощью областного бюджета по соответствующим региональным программам поддержки. Как-то на тему новостроек пришлось беседовать с очень опытным и мыслящим зоотехником. Он не стал с ходу критиковать современные мегафермы, а очень внятно объяснил довольно простые истины.
– Современные молочные комплексы довольно выгодно отличаются по объему света и обменного воздуха, – заметил он. – В них беспривязное содержание коров, менее затратное. Однако имеются изъяны в удовлетворении потребностей животного. Это относится и к одному на все помещение кормовому столу, где буренке отводится «ленточка» около 40 сантиметров. Животина изнервничается, пока ждет своей очереди, менее бойким достаются только объедки с закраек стола. Есть и другие недостатки. Проще говоря, жить им в гигантской казарме не совсем уютно.
– В коровнике размером 32 на 140 метров, – рассказывает Шармазанов, – принято содержать 600 голов. И при этом говорят, что животному в нем отводится около четырех квадратных метров площади. Но ведь это с учетом переходов и кормового стола… Мы же наблюдали в Ленинградской области передовое комбибоксовое содержание. Суть его заключается в том, что на каждую корову приходится бокс шириной 130 сантиметров. Следовательно, ей гарантируется также 130 сантиметров кормового стола. Животное из собственной «квартирки» в любое время может выйти на дойку прогуляться, пообщаться с подругами… В общем, посмотрели, поразмышляли и внесли некоторые коррективы в свой проект, разместив в новом помещении не 600, а 400 коров. Чувствую, что душа моя сейчас стала светлее из-за гуманного отношения к нашим кормилицам.
– Соломон Петрович, бывает, ночами не спит – самолично принимает отелы у нетелей, – сообщила мне Вершинина. – Они с управляющей комплексом Ларисой Артамоновой революцию нам устроили в борьбе за здоровье и воспроизводство молочного стада. Впору о них кинофильм снимать – во время отела разговаривают с коровами, успокаивают их…
Но не только беседами помогают они буренкам. Почти год работали над алгоритмом действий животноводов при отелах. (Очень прискорбно, что на большинстве наших ферм и комплексов делают это ночью, неквалифицированно, в основном скотники). В критических ситуациях обращались к специалистам, ученым, искали ответы в Интернете. И сегодня уже четко определено участие животноводов – проставить те или иные уколы, применить лед, провести другие процедуры. В течение получаса первотелка также должна быть подоена, а теленок накормлен. Через три дня ей нужно помочь впервые пройти в доильный зал.
– Вы так, пожалуй, выпестуете самое лучшее стадо в Тюменской области, – говорю Вершининой.
– По сути, оно у нас уже самое лучшее, – не скромничает Людмила Аркадьевна.
Многолетняя кампания по созданию образцового стада и комфортных условий его содержания воспитала у коллектива железную волю, помогла истребить последствия расхлябанности прошлых лет. И, разумеется, ударом для хозяйства было лишение статуса племенного репродуктора скота черно-пестрой породы федерального значения. Сделано это было после того, как предприятие стали называть «Индивидуальный предприниматель Шармазанов С.П.». Не положено у нас в стране ИП быть племенным репродуктором. Вот так чиновничьи «игрища» ставят частоколы на пути крепких и прогрессивных хозяйственников.
– Конечно, потеряли имидж, – печалится Соломон Петрович, – субсидию на содержание племенного маточного поголовья. А какой был в 2005 году в коллективе подъем – мы стали первым в Нижнетавдинском районе племенным хозяйством. Люди на глазах стали меняться. Это был толчок к изменению культуры производства…
Сегодня в хозяйстве индивидуального предпринимателя трудятся 60 человек. Многие с первых дней. Люди заметно выросли, живут одной трудовой семьей – высокотехнологичное производство не терпит поденщиков и батраков. Для результата нужен спаянный коллектив с высокой степенью ответственности за свои действия. Крепить его – непростая задача. Здесь никакие рекомендации экономистов и социологов не помогут, если у тебя не бьется отзывчивое сердце.
О Шармазанове много доброго говорят: предельно порядочный, искренний, заботливый… Каждый год что-то изменяет, улучшает, и все для того, чтобы облегчить труд людей.
А еще строит жилье. Хозяйство возвело два двухквартирника и приобрело десяток домов вторичного жилья. Недавно Шармазанов выхлопотал еще полтора гектара земли под застройку.
– Я очень дорожу коренными жителями Березовки, – признается Шармазанов. – Их деды основали здесь сельскохозяйственную отрасль, и ставку надо делать на местных. Если я не создам молодежи нормальные условия жизни, то в будущем могу потерять хозяйство, созданное коллективом в нелегкие перестроечные времена. Не будут люди жить во вросших в землю избушках своих прадедушек. Сегодня это самая больная проблема села, которую надо решать всей страной.
Нашу беседу с индивидуальным предпринимателем и его коллегами прервал приход молодого человека с кипой документов в руках.
– Знакомьтесь, Петр Соломонович Шармазанов, – представила его Вершинина. – Недавний выпускник агрономического факультета аграрного университета Северного Зауралья. За год поднял на новую высоту растениеводство. Предлагает нам проект организации откорма КРС на мясо, где потребуются в большом количестве качественные корма.
Это и стало ответом на мой последний вопрос о перспективах и планах хозяйства.
– Я очень дорожу коренными жителями Березовки, – признается Шармазанов. – Их деды основали здесь сельскохозяйственную отрасль, и ставку надо делать на местных. Если я не создам молодежи нормальные условия жизни, то в будущем могу потерять хозяйство, созданное коллективом в нелегкие перестроечные времена.
