В Сибири еще разгребают последние сугробы, а на юге через пару недель начнется посевная. Однако оптимизма у аграриев мало. Посевная обойдется дороже как минимум процентов на сорок.
Подскочила стоимость всех ресурсов, начиная от семян с удобрениями и кончая техникой, а госпрограмма субсидирования перестала работать. Как будут выкручиваться аграрии, пока непонятно. Правительство уверяет, будто выделяет село из всех отраслей. По словам главы Минсельхоза Николая Федорова, за первые два месяца вроде бы перечислили втрое больше денег, чем год назад. Однако до хозяйств дошла лишь десятая часть, а ряд областей не получил ни копейки. В каких потемках затерялись десятки миллиардов, до сих пор неизвестно. Не удивлюсь, если через некоторое время обнаружат, что какие-то банки крутили эти деньги на более выгодных для себя операциях. Ну а в середине марта сделали харакири федеральному бюджету, и финансирование села вместе с рыболовством урезали на 3,1 млрд.
Вообще поддержка отрасли трещит по всем швам. Эксперты прежде всего говорят о так называемой несвязанной поддержке: фиксированных выплатах на гектар. По данным Российского зернового союза, затраты составляют 10 тыс., а выплачивают 500 руб., да и те с задержкой. Андрей Муравьев, основатель крупной компании Parus Agro Group, утверждает: сокращаются все виды субсидий, а инвестиционных инструментов, стимулирующих импортозамещение, как не было, так и нет. «Зато власти активно пропагандируют потребление отечественных продуктов», – не без сарказма заметил предприниматель. Сегодня селяне не могут оплачивать даже лизинг техники, особенно зарубежной, массово расторгая договоры и возвращая имущество.
Наконец, мало надежды и на третий источник – банки. В конце февраля министр Федоров заявлял, что с начала года кредитование отрасли обвалилось на треть, а в ряде регионов наполовину. Вдвое меньше ссуд выдал Сбербанк, на треть – Россельхозбанк, а на эти банки в прошлом году пришлось три четверти всех кредитов. Правда, после снижения ключевой ставки ЦБ Сбербанк увеличил кредитование под 19-22% годовых. Его представители утверждают, будто субсидии центра и регионов снижают эти ставки до 4-7%, но в жизни, по словам экспертов, выходит иначе. С фермерами, без того закредитованными, банки связываться не хотят: весьма рискованно. А крупным холдингам предлагают деньги под 30-35%. Но в отрасли предприятий с такой рентабельностью отродясь не было, а значит, и отбить такие проценты невозможно.
Тем не менее правительство источает оптимизм: мол, отрасль, не в пример остальной экономике, показывает рост! Это правда, как и тот факт, что темп к прошлому году упал на процент. До поры до времени рост пищевого сектора подталкивает спрос: едим-то мы трижды в день. К тому же после девальвации и введения антисанкций сектор оказался в выигрыше. Весь импорт в годовом выражении упал на 42, а молочных продуктов – аж на 78%. Производство сыров, например, побило все рекорды: в январе выросло на 35%. Правда, чиновники и пропагандисты замалчивают существенную деталь: производство жидкого молока в стране упало на 2,7%, а в твердых формах и того больше – на 9%. И какие жировые добавки толкают сырный рост, проверяющие, может, выяснят, а может, и нет.
Однако начало года показало, что вслед за падающими доходами устремилась и продажа продуктов. По словам президента Мясного совета Мушега Мамиконяна, потребление мяса в 2015 г. может снизиться до 15%. Люди более ценным белковым продуктам предпочитают менее ценные, но более калорийные. Так, уже увеличилось потребление хлеба и мучных изделий. Запас прочности у мясной отрасли еще есть – сокращение спроса может не превысить падение импорта, а в противном случае производителям грозит банкротство. Но говорить в этих условиях об увеличении производства и замещении импорта явно не приходится. Тем более что на международных рынках наши основные продукты конкурировать не могут из-за высоких издержек. Если снижать цены, то аграрии пожнут убытки, а это в нынешней ситуации вовсе ни к чему.
В Центре научной политической мысли и идеологии (Центр Сулакшина) посчитали: на самообеспечение продуктами и сырьем, которое можно получать в России, потребуется минимум 2,4 трлн руб. Однако оценка эта не включает инвестиции в новые предприятия сельхозмашиностроения, а без них не обойтись. Например, если полностью загрузить тракторные заводы, они лишь на 45% закроют потребности села. Но из-за родной бюрократии и непомерных налогов наш бизнес предпочитает новые заводы строить или покупать за пределами родины. Я уже писал, что по этим причинам там находится ровно столько же основных фондов, сколько и дома.
Далее, хотя эксперты признают, что некоторые новые образцы сельхозмашин начинают конкурировать с зарубежными, однако еще немало импортируется узлов и комплектующих. Даже у советской гордости, – трактора «Кировец» – мерседесовский двигатель. Кроме того, на обе ноги хромает сервис. Запчасти сломанный в поле комбайн может ждать неделю, а не часы, которые требуются иностранной компании, работающей в России. Посему, от убытков подальше, рачительный хозяин предпочтет импортную машину, если есть выбор.
Вернемся к оценкам Центра Сулакшина. Прежде всего, говорят аналитики, импортозамещению нужен адекватный горизонт. Например, зерновому хозяйству, основе основ, минимум 4-5 лет. За это время выстраиваются сбалансированный севооборот, рентабельное производство. Поэтому нужны правила игры на пятилетку. Четкие, понятные и главное – с гарантией, что государство будет их придерживаться весь период. Ведь если инвестор выйдет из проекта, его деньги, считай, сгорели. Далее, ревизовать всю линейку средств производства. Да, есть успехи с мясом птицы, но инкубационные яйца в России производить, оказывается, невыгодно, их закупают в Турции и Германии. Выращиваем сахарную свеклу, но своих семян практически не имеем. И нынче из-за недостатка оборотных средств их закупили мало, стало быть, наткнемся на дефицит сахара. Да что – сахар, если почти все семена картофеля, второго хлеба, завозим из Голландии и Германии! Селекционеры Екатеринбурга и Тюмени вывели местные сорта семян, однако институты не могут (и не должны) их производить в достаточных объемах. Странное импортозамещение! «К этой весне мне надо купить 300 тонн семян, – говорит уральский фермер Василий Мельниченко. – И если раньше они стоили 12 млн рублей, то теперь 36 млн. Где брать деньги? Под безумные 35-36%? Это практически контрольный выстрел в голову сельскому бизнесу». Правда, в начале февраля министр Федоров говорил, что на селекцию и генетику выделяется 12 млрд руб., но устояла ли статья после урезания бюджета – неизвестно.
А по отдельным продуктам получается вот такой расклад. Чтобы накормить страну досыта куриными яйцами, нужно закупать 5,7 млн несушек, строить новые птицефермы, на что уйдёт до 12 месяцев, обучить около 30 тыс. работников, на что уйдет 1,5-2 года.
Мясо птицы. Потребуется еще 1,2 млн несушек, инкубаторы плюс система разведения птицы. Цикл уложится в полгода.
Свинина. Полностью можно обеспечить страну за 2 года, для чего построить минимум 2200 ферм с поголовьем 1,2 млн.
Молоко. До сих пор коров из года в год становилось меньше, что не компенсировало рост надоев. Теперь, чтобы обеспечить страну только молоком, нужно закупить около 73 тыс. элитных коров и оборудование, построить фермы, обучить персонал. Ещё около 416 тыс. коров, оборудование и 7300 предприятий требуется для производства сыра и сырье от 380 тыс. коров – для сливочного масла. Словом, только эти три программы обойдутся примерно в 207 млрд руб., а на всю госпрограмму для села на два ближайших года выделено почти вчетверо меньше.
Исследователи Центра Сулакшина обошли овощи и фрукты, а это не только важная составляющая нашего ежедневного меню, но и капиталоемкая сфера, долгие годы бывшая в загоне. По данным Минсельхоза, ежегодно гниет треть овощей и 55% плодов и ягод. До 2020 г. на современные хранилища и логистику требуется более 98 млрд и еще 27 млрд – на поддержку тепличного хозяйства и выращивание ранних овощей. Но эта программа сократит импорт лишь на 70%. Поддержка плодовых компаний нуждается в 4 млрд на 5 лет, а её реализация сократит импорт только на 20%. Причем некоторых спасать надо срочно. Например, «Сады Придонья» уже в предбанкротном состоянии.
Для меня самое удивительное в том, что в обновленной госпрограмме не нашлось места фермерам, особенно начинающим. Заявки регионов в семь раз выше предполагаемой поддержки. «Никто не может объяснить, почему для села самая дорогая электроэнергия», – говорит Мельниченко. Между тем этот сектор куда как эффективнее. С 2008 по 2013 годы поголовье коров, как я писал, падало, а в КФХ удвоилось, производство молока выросло почти на треть. В 2014 г. фермеры собрали четвертую часть зерна, почти треть подсолнечника, а всего сектор дает треть продовольствия! За последнее десятилетие рост производства в КФХ был в 2,3 раза выше среднего по отрасли. На февральском съезде АККОР говорили, что сотни тысяч крестьянских семей готовы развивать свои подворья, к 2020 г. число фермерских хозяйств может увеличиться до полумиллиона! Вот где ресурс импортозамещения.
Но фермеров чиновники почти не видят. Размыто правовое поле. Дом без мытарств вроде бы на своей земле не построить. Новую редакцию закона о КФХ почти три года мусолят в Госдуме. Растёт налоговый пресс, а двойное обложение мешает заниматься кооперацией. Бесчинствует лавина проверяющих, отчего крупные товарные хозяйства сбегают в ЛПХ. Не отлажено пенсионное обеспечение, сплошь и рядом игнорируются социальные права…
Эти проблемы заостряли в прошлый кризис, всплыли они и нынче. Но в антикризисный план фермеры упорно не вписываются. Неужто для России эта фигура чуждая?
