Ночное бдение в Белоруссии закончилось компромиссом
В ночь с 11 на 12 февраля главы Германии, Франции, Украины и России начали в Минске переговоры об урегулировании ситуации на Украине. Они продолжались 16 часов. Вечером лидеры стран после фотографирования отправились в специально отведенную переговорную комнату Дворца независимости. А вышли к обеду.
О том, что происходило в переговорной комнате, журналисты, разумеется, никакого представления не имели. Совершенно ажиотажным спросом пользовалось появление любого фигуранта переговорного процесса. Министр иностранных дел России Сергей Лавров на все вопросы, как идут дела, отвечал либо «супер», либо «лучше, чем супер», либо дарил пассаж: «Да вот сала поесть пригласили».
В какой-то момент вышел Владимир Путин и, стараясь ни с кем не встречаться, скрылся в неизвестном направлении. Журналисты не сразу поняли, в чем дело, и только после того, как тот через несколько минут вернулся, прозрели: «Ну что же такого, он тоже человек».
Никто из официальных лиц принципиально не давал комментариев. Видимо, и комментировать было нечего. К третьему часу ночи журналисты, прежде всего западные, покидали резиденцию белорусского президента, волоча за собой чемоданы (из минских отелей они предусмотрительно выселились до полудня, не допуская и мысли о том, что лидеры будут говорить вот уже пять часов).
В 04-20 из переговорной вдруг выглянула Ангела Меркель. Те, кто еще стоял на ногах, растолкали спящих: что-то должно было случиться. И случилось: она отдала охраннику телефон, чтобы тот зарядил.
В пять утра в туалет попросился Франсуа Олланд. Белорусские охранники, стоявшие у дверей переговорной, не скрывали зевоты.
Журналисты вполголоса что-то рассказывали друг другу. Рассказы обрывались так же внезапно, как и начинались: никому не было до них никакого дела, в том числе и самим рассказчикам.
В 05-35 вышел Сергей Лавров и вздрогнул от нелепого вопроса: «Ну как, удалось договориться?». Заядлый курильщик, Лавров выходил из переговорной комнаты много раз.
К 05-45 стали происходить более содержательные события. Вышла Ангела Меркель, за ней Владимир Путин. Он окликнул ее, и они пару минут говорили вообще без свидетелей, потом вернулись, входит в подробности «КоммерсантЪ».
В 06-20 вышел Петр Порошенко и в сопровождении большого количества охраны прошествовал в туалет (его коллеги предпочитали одиночество, так что это стало заметным событием, попавшим в телевизионную хронику).
Потом еще неоднократно выходил Порошенко, выходил Путин, выглядывала Меркель. Но никаких комментариев, никакой информации. Три часа утра, четыре, пять. Журналисты спали, свернувшись в креслах и даже на полу. Откуда только брались силы у переговорщиков! Несколько раз за ночь официанты приносили им на подносах еду. В 11 утра в переговорную подвезли уже две тележки с едой. Но ведь сутки без сна!
Позже стало известно, что из тех 16 часов, которые лидеры четырех стран провели в переговорах, едва ли не половину времени они обсуждали дебальцевский котел. И прежде всего, есть он или нет. Владимир Путин настаивал, что он есть и что если будет заключено соглашение о перемирии, странно, если оно не будет нарушено: те, кто в котле, обязательно постараются оттуда выбраться.
Петр Порошенко, в свою очередь, настаивал на том, что никакого котла нет. Данные Порошенко противоречили сведениям французской разведки, которая, оказывается, не бездействует в Луганской и Донецкой областях. Франсуа Олланд хоть и не поддерживал активно ни одну из сторон, все-таки давал понять, что про Дебальцево все известно: котел есть.
Тем временем переговоры развивались все драматичнее. Порошенко назвал условия России неприемлемыми. В кулуарах разъяснили: Киев не устраивают российские предложения о линии разграничения и статусе Донбасса.
Организаторы сообщили, что долгожданный документ, разработанный «четверкой», должен подписываться на уровне контактной группы, заседавшей там же, в Минске. Это разочаровывало. Еще большим разочарованием стал отказ лидеров ЛНР и ДНР подписывать документ.
Первым из марафона выбыл Порошенко. Затем покинула переговоры спецпредставитель ОБСЕ, участник контактной группы Хайди Тальявини. Она вышла из зала, отказавшись от комментариев прессе.
Наконец документ все-таки был подписан. Российских журналистов позвали на пресс-подход Владимира Путина: «Это была не самая лучшая ночь в моей жизни, но утро доброе».
Российский президент рассказал о достигнутых договоренностях. Прекращение огня с 15 февраля, отвод тяжелого вооружения (Киев отведет от сегодняшней линии соприкосновения, ополченцы – от линии, обозначенной 19 сентября.) Далее – конституционная реформа с учетом интересов населения Донбасса.
– Отчего так затянулись согласования? – спросил один из журналистов.
– Я думаю, это связано с тем, что, к сожалению, киевские власти до сих пор отказываются от прямых контактов с представителями Донецкой и Луганской народных республик, – разъяснил Путин. – Даже несмотря на то что они непризнанные, надо исходить из реалий жизни, и если все хотят договориться на долгосрочной основе выстроить отношения, то нужно пойти на прямые контакты.
Ключевой задачей, безусловно, является не только гарантия безопасности ДНР и ЛНР, но и принуждение Украины к федерализации и нейтральному статусу. Понятно, что добиться этого чисто военным путем невозможно. Вставать в позу и требовать включения в Минское соглашение пункта о необходимости полной федерализации в данный конкретный момент бессмысленно, замечает «Эксперт». Порошенко мог бы согласиться на референдум (который будет однозначно провален) и в обмен потребовать реальных уступок.
Поэтому Москва изменила тактику и пошла другим путем, целью которого стало принуждение Украины к федерализации за счет комплекса мер. Первый шаг – заморозка, «приднестровизация» конфликта, которая резко усилит центробежные тенденции на Украине (до сих пор внутренние конфликты в лагере «свидомых» гасились наличием общей угрозы).
В условиях подмороженного конфликта более активно будут вести себя олигархи с подконтрольными им частными армиями, а также ультранационалисты, которых официальный Киев так и не сумел полностью перемолоть в брошенных им кровавых котлах.
И чем более серьезными будут волнения, тем больше у России будет возможностей для маневрирования и влияния на ситуацию через экономические и политические инструменты – очевидно, ЕС даже с помощью МВФ не спасет от краха украинскую экономику.
По словам главы Минэкономразвития РФ Алексея Улюкаева, Киев уже обратился к России с просьбой реструктурировать кредит на 3 млрд долларов, выданный в конце 2013 года, и получил предсказуемый отказ.
Управляемая и постепенная дестабилизация, активизация столкновений внутри «свидомого» лагеря приведут к разочарованию электората в идеях Майдана и к элементарному сравнению: «за что прыгали» и «чего добились». В этом случае возможно снятие табу с запретных идей.
В том числе федерализации. Ряд украинских политиков уже говорят, что без федерализации Украина не выживет. «Как автор конституционной реформы 2004 года, я имею право сказать: изменения в Основной закон, обеспечивающие расширение прав регионов, давно назрели, и затягивать с выполнением этого требования народа – значит создавать угрозу безопасности нашей страны», – говорит лидер общественной организации «Украинский выбор» Виктор Медведчук.
Пока политики подобного толка считаются маргинальными, однако окончательный крах экономики Украины и желание олигархов получить выгоду может изменить тренд.
Проблема нынешнего украинского президента в том, что он является ограниченно самостоятельным как минимум с нескольких сторон. И самое плохое, что интересы этих сторон во многом взаимоисключающие, что, собственно, и продемонстрировали переговоры в Минске.
Запад (предоставляющий Петру Порошенко политическую поддержку, деньги и место, куда, если что, можно сбежать) требует от него компромисса с Владимиром Путиным и отказа от эскалации. Украинские радикалы, соглашающиеся терпеть Порошенко во главе государства, навязывают ему жесткую позицию и отказ от любых уступок «террористам и агрессору».
Тандем Турчинов–Яценюк требует продолжения гражданской войны до победного конца. Петру Порошенко приходится выбирать. Одним из главных побуждающих факторов становится кредит МВФ на 17,5 млрд долларов (директор-распорядитель фонда Кристин Лагард сделала заявление о нем после согласия Порошенко на итоговый компромисс).Главное в этой ситуации – сохранить управляемость, не допуская военного переворота и прихода к власти радикальных сил.
