«Человек – все равно что кирпич: обжигаясь, он становится твердым».
Станислав ЛОМАКИН
Книга Сергея Козлова «Мальчик без шпаги» (издательство «Сибирская Благозвонница». Москва, 2014) имеет все шансы занять особое место в ряду детской литературы.
Содержание ее составляют две повести: «Пуговица царевича Алексея» (по которой снят художественный фильм «Наследники») и «Бекар». К ним я бы еще добавил рассказ о девочке «Хлеб наш насущный», опубликованный в литературно-художественном альманахе писателей Югры «Эринтур» (Поющее озеро), № 19, 2014. Главные персонажи повестей и рассказа – школьники перестроечного периода Тимофей Трофимов, Василий Морозов, Катя, подневольная попрошайка у церкви.
У меня такое чувство, что автор, обратившийся к проблемам детства, взрастившей к социальной среде ущербные души, на собственном опыте знает все это.
Создается впечатление, что автор был участником описываемых драматических событий или очевидцем, ведь он несколько лет работал директором средней школы. Не случайна его свободная ориентация в коллизиях, тонкостях взаимоотношений подростков с себе подобными и со взрослыми.
В первой повести речь идет о подростке, живущем в неблагополучной семье. Тимофей, одноклассники называли его Тимоха, решил сбывать пойманную им рыбу армянке Ануш, владевшей небольшой столовой и магазином в селе Демьянке, находящихся от таежного поселка, где жил Тимофей, за десять километров. Он понимал, что его муксуны, нельма, стерлядки баба Ануш будет продавать в несколько раз дороже. Но его устраивали те деньги, которые он получал и вкладывал в скудный семейный бюджет.
Поездки Тимофея негативно отражались на его учебе. «Шестьдесят километров по тайге и болотам, – пишет автор, – его не пугали, он твердо знал: все равно кто-нибудь подберет. В этом краю людей на дороге еще не оставляют». Многие шоферы-дальнобойщики сочувствовали подростку и подкармливали его. На эти поездки Тимофея толкают нужда и необходимость помочь родителям, желание изменить грубую, пьяную суть их быта, восстановить мир и согласие в семье. Ведь он растет в бездушной атмосфере, где пьяные родители не заботятся о нем. У парня иногда нет даже куска хлеба. Не знает Тимофей и материнской любви. У него нет пока никаких планов устройства своей жизни, скорее всего, из-за отсутствия социального идеала. Все это толкает подростка на связь с криминальным дядей Мишей, который через него сбывает краденые вещи.
Привожу их диалог в кафе:
– Сегодня есть две цепочки, просим по две штуки, отдаем по полторы. Мобила одна с фотиком, проси три, отдашь в случае чего за две с половиной. Камера цифровая, запомни – цифровая! Японка настоящая! Меньше пяти не отдаем, она в магазине пятьсот баксов стоит… Пуговица, да не простая. Ребята из Екатеринбурга слили. Если не врут, то эта пуговица из Ипатьевского дома. Слышал про такой?
– Не-а…
– Там царскую семью расстреляли. Николая и всех его родственников».
Во сне Тимоха увидел, что эта пуговица с мундира царевича Алексея. Вокруг нее и разворачиваются события, возможно, определившие жизненные приоритеты подростка.
В повести «Бекар» тоже школьная тема: иерархическая субординация старшеклассников по социальному статусу родителей и физической силе.
Вася Морозов – способный ученик, успешно совмещающий учебу в обычной и музыкальной школах, «сибирский самородок», как называет его наставница Изольда Матвеевна, мечтавшая увидеть Василия в будущем великим пианистом и не менее великим композитором. Талантливый ученик стал победителем областного конкурса юных пианистов, готовился выступить на Всероссийском конкурсе. Любовь к музыке Георгия Свиридова подвигла Василия к сочинительству.
В любой школе есть свои неформальные лидеры, к таким почему-то и прибился Василий. Виктор Брагин и Макс Вознесенский слыли в школе «отменной шпаной, водили дружбу со шпаной настоящей, которая есть ныне (да и была всегда) в каждом населенном пункте». Все их шалости, драки никак не наказывались, так как родители были не последними шишками в администрации города. Ребята наглели от своей безнаказанности. Маэстро, такую кличку дали Василию, понимал, что ему претят их разговоры о сексуальном опыте, машинах, деньгах, драках. Он пытается дистанцироваться от этой компании, начинает осознавать их темные инстинкты, извращенные представления о чести, совести и справедливости.
Дружба Василия с музыкантшей Аней вызвала у Виктора и Макса зависть, раздражение, злость, неприятие и даже ненависть. Брагин считал, что Аня должна принадлежать ему, и только ему. Финал таков: изверги лишили пианиста великого будущего. Избили его в подъезде дома Ани. Когда Василий потерял сознание, Вознесенский взял его руку: «Ну что, проверим музыкальные пальчики? Пальчики-баянчики!» Он положил безвольную кисть на ребро ступени и со всей силы опустил на нее подошву берца. Успел попрыгать на второй руке Василия, превращая ее содержимое в груду осколков»
Прекрасный рассказ Сергея Козлова «Хлеб наш насущный» также изобилует драматическими коллизиями. Девочка Катя, оставшаяся без родителей, которые погибли в автокатастрофе, жила с бабушкой Василисой Мироновной. Мироновна, так звали ее прихожане церкви, по совету соседки стала отправлять Катю к Крестовоздвиженской церкви, там сердобольные люди подают исправно малым и калекам.
И действительно, «в первый же день в Катину кружку насыпалось не только мелочи, но и разных купюр столько, что хватило и сходить в гастроном, и даже купить внучке новый свитерок и ботинки на меху». Дальше – больше, аппетит у Мироновны разыгрался настолько, что она, нарядив внучку в лохмотья, отправляла ее на улицу в дикие морозы.
Квартира заставлялась новыми вещами. иногда Катя приносила в дом (за несколько дней) в два раза больше бабушкиной пенсии. «Подавали миловидной Катюше, хоть и делала из нее Василиса Мироновна оборвашку-замарашку, щедро. «Бабушка, ты же все время говоришь, что Бог нас не оставит, и меня, значит, не оставит, зачем нам еще что-то? Я уроки делать не успеваю», – нюнилась всякий раз третьеклассница Катя. Но Мироновна была неумолима.
В Рождественскую ночь Катюше особенно подавали, но она была безучастна, даже забывала убирать в карман бумажные купюры. Ее знобило, она засыпала, казалось, что холод проник в каждую клеточку ее тела. Ей приснился незнакомец, спросивший: «Холодно тебе?». Он пригласил Катю с собой в рай. Катя смотрела в добрые и глубокие глаза Спасителя.
Ее сон прервал парализованный подросток Паша, сидевший в своей коляске, с которым Катя подружилась во время долгих стояний с кружкой для подаяния. Еще не проснувшись, она услышала пронзительный крик Паши: «Катя замерзла!». Все из храма заспешили к ней, Мироновна блажила: «Господи! Прости меня, старую дуру, прости! Да никогда больше…». Кто-то пытался тереть уши и щеки Кате, а отец Тихон властно сказал: «Отступите!» и, встав на колени, влил в сомкнутые губы Кати Крови Христовой из лжицы. Катя открыла глаза».
Хочу заметить, Сергей Козлов так выстроил сюжетную линию своих произведений, что по мере развития сюжета драматическая линия нарастает и становится все заметнее. Писатель взрывает ровную описательность прозы парадоксальными поступками и намерениями героев, рассуждениями, ошеломляющими по искренности фактами. А в конце писатель через священников (Тимофей Трофимов хочет быть похожим на великого путешественника, священника Федора Конюхова, 
Василий Морозов начинает тесно общаться с батюшкой Алексием, Катюша – напрямую со Спасителем) приводит своих героев в лоно Русской православной церкви. Это не прихоть праздного пера, это острое ощущение писательского долга – отразить в каждом персонаже черты русского национального характера.
Прозаик и поэт Сергей Козлов известен в России и за рубежом, его книги переведены на многие языки мира. У него свободный ход мысли, свежий, богатый ассоциациями образный язык письма.
В заключение замечу: Сергей Козлов обладает огромной работоспособностью. несмотря на то что он человек звнятый (депутат Тюменской областной Думы, председатель областного Тюменского общества русской культуры), у него почти каждый год выходят книги. Обращение к детству явилось для Сергея Козлова значительной вехой, обогатившей его изобразительные средства и подсказавшей ему новые возможности для раскрытия собственного дарования.