Когда-то поляна была распахана для посадки сосны. Но лесники то ли забыли про неё, то ли план по саженцам был в тот год выполнен – полянку забросили, и она стала зарастать кустами.
Был конец сентября. Ивы и тальник на поляне почти облетели, и только осинки трепетали на ветру оставшимися листьями, словно флажками.
Я шёл через поляну, осматривая редкие пеньки, надеясь найти опят, и вдруг словно запнулся. Среди кустов росли маленькие сосёнки. Совсем низенькие, года два-три от силы, не больше.
Сосёнки на заброшенных полях вокруг посадок культур – не диковина. Разбросанные ветром семена то там, то тут приросли и ёжиками зеленеют в чахлой осенней траве.
Меня удивило то, что они росли кучками. Кучки двумя широкими полосами тянулись через заросшую поляну, пересекая её полукругом. Казалось, что здесь кто-то прошёл на широких охотничьих лыжах. Только вместо вдавленного снега «топорщились» щётками сосновые ростки.
Побродив с корзиной пару часов по лесу, наполнил её чуть более половины опятами, срезал несколько обабков с белыми крепкими ножками.
Возвращался к избушкам, где стоял автомобиль, по той же полянке и вновь пересёк сосновые рядки. В косых солнечных лучах они ещё больше напоминали лыжный след. Я ради интереса прошёл вдоль полосок до края полянки и вдруг вспомнил.
Ну, конечно же! Ведь именно здесь, по этому самому месту, проходила моя лыжня! Тогда, три года назад, я ходил по ней к кормушке для кабанов, на «засидку». Ещё вспомнились ясные декабрьские вечера и коричневые парашютики семян на снегу. Когда был ветер, он гнал их по уплотнившемуся снегу, набивая в лыжню. Глубокая лыжня от семян была бурой.
Так вот и получилось, стала моя лыжня востребованной в лесовосстановлении.
Голышманово.