Банк России выбирал между плохим и очень плохим
В ночь с понедельника на вторник Банк России повысил ключевую ставку сразу на 6,5 пункта – до 17%. Такого не было с конца 1990‑х годов.
Одновременно были повышены ставки как по операциям по предоставлению ликвидности (до 18% годовых по операциям репо, кредитам overnight, ломбардным кредитам, кредитам под нерыночные активы), так и по абсорбированию её (до 16% по однодневным депозитам).
Ставка рефинансирования сохранилась на прежнем уровне – 8,25% годовых. Это делает очень дорогим привлечение рублевой ликвидности для спекуляций на валютном рынке.
Вместе с ужесточением кредитной политики в отношении рублевых инструментов ЦБ объявил об увеличении предоставления валютных ресурсов (до $5 млрд на месячных аукционах репо), а также более частого проведения валютных аукционов репо.
Кроме того, были расширены возможности российских банков по предоставлению долгосрочных кредитов на инвестиционные проекты. Они будут выдаваться на срок до 3‑х лет по ставке 6,5% годовых.
Как поясняется в официальном сообщении ЦБ, решение «обусловлено необходимостью ограничить существенно возросшие в последнее время девальвационные и инфляционные риски». Поскольку на прошлой неделе, 11 декабря, Банк России принял довольно мягкое решение на фоне безудержного роста курсов иностранных валют, ключевая ставка была повышена всего на 1 процентный пункт – до 10,5%.
При этом Банк России тогда лишь вскользь упомянул о росте девальвационных ожиданий, сделав основной упор на снижение инфляционных рисков и поддержание темпов роста ВВП.
Такие действия ЦБ участники рынка посчитали слишком мягкими: зарабатывать на ежедневных изменениях курса доллара и евро при низких ставках было супервыгодно.
Теперь риторика поменялась. Причем кардинально. Ставка делается на снижение курса иностранных валют, а не на экономический рост.
Логика ЦБ такова. Банки берут в долг у ЦБ рубли, чтобы превратить их в доллары на всякий случай. Поскольку доллар быстро дорожает, банки выигрывают и легко отдают рублевый долг ЦБ (эти кредиты очень короткие, на день-два). Новая ставка, по версии ЦБ, отобьет охоту к спекуляциям.
К тому же в понедельник девальвация рубля ускорилась – курс доллара вырос на 10,8%, до 64,45 руб./$, курс евро – на 9,1%, до 78,87 руб./евро. Только с начала августа, то есть со времени начала действия секторальных санкций, зарубежные валюты на российском рынке выросли в цене на 65–80%. Этому не помешали масштабные валютные интервенции, которые в октябре–начале декабря составили почти $40 млрд.
Насколько кардинальное повышение процентной ставки ускорит инфляцию – вопрос. Но, похоже, сейчас для Центробанка это не главное. Нынешнее решение, по его замыслу, должно привести не только к остановке роста курсов иностранных валют, но и резкому их снижению, отмечает «Комсомольская правда».
Банк России обосновывает свое решение «необходимостью ограничить существенно возросшие в последнее время девальвационные и инфляционные риски». Однако такое решение порождает уже риски совсем иного рода – рецессию, банкротства и рост безработицы.
Чем больше лихорадит рубль, тем меньше в биржевых новостях остается экономики. За последний год большинство населения страны побывало сначала военачальниками, потом – геополитиками. Теперь настала очередь экономистов, которые объясняют, с чего такой обвал.
Нефть виновата
Именно снижение цен на черное золото принято винить в падении курса рубля прежде всего. Правда, в этот понедельник стоимость барреля даже немного подросла – после падения в пятницу почти до $60 за баррель Brent. Теперь специалисты говорят, что небольшого повышения цен на нефть для поддержки рубля мало, он валится уже чисто от ожиданий, что период низких цен затянется. Чтобы переломилась эта психологическая установка, нефть должна дорожать гораздо решительнее.
Впрочем, нефть – не единственный наш экспортный товар, на который снижаются цены. Как поясняют аналитики, не все хорошо и на рынке металлов – алюминия, никеля.
Надо отдавать долги
На очередное перекредитование на Западе в этом году наши компании рассчитывать не могут. Значительные же выплаты по внешним долгам приходятся на конец года. Ну, понятно, что компании не в рублях для этих выплат аккумулируют средства.
Статистика и мрачные прогнозы
Согласно свежим данным Росстата, промышленное производство в России в ноябре сократилось на 0,2% по сравнению с октябрем и на 0,4% – в сравнении с ноябрем 2013 года. И это после того, как в сентябре и октябре, несмотря на всякие там санкции, промышленное производство вполне успешно росло. Специалисты прогнозировали его рост и в ноябре – так что реальность оказалась нехорошей новостью.
Прогнозы тоже не сильно оптимистичны. В частности, собственно Центробанк в своем очередном докладе, обнародованном в понедельник, уже допускает: при стрессовом сценарии развития экономики (цена на нефть в 2015 –2017 году в $60 за баррель) ВВП России в 2015 году просядет на 4,5–4,8%.
Спекуляции
Национальная валюта за день валится сразу примерно на 10%, конечно, не без их «помощи». Чисто экономическими причинами даже в нынешней ситуации подобный обвал не объяснить. При этом эксперты считают, что масла в огонь подливал сам Центробанк, увеличивая рублевое кредитование крупных банков и компаний с тем, чтобы повысить их устойчивость. А эти рубли быстренько превращаются в доллары и евро.
Экспортеры, у которых выручка в валюте, предпочитают с ней не расставаться: она ведь каждый день приносит вполне реальный доход.
Однако из-за стремительной «популяризации» непредвзятую оценку положения дел в отечественных финансах можно оставить за скобками. Экономика в России отныне становится функцией политики или, точнее, политтехнологий, продолжает тему «Лента.ru».
Это не отменяет «монетизации» кадровых или иных радикальных решений, принятых на фоне финансового «похмелья». Но число их бенефициаров будет так же мало, как и число тех, кто делает деньги на биржевых «русских горках».
Главу ЦБ Эльвиру Набиуллину не принято хвалить. Но, будем справедливы, в ее оценке, что 4–5 процентов к темпам падения рубля добавила паника населения, сложно усомниться. Разве что накинуть один-два процента с учетом понедельничного обвала, поскольку цитируемое набиуллинское заявление было сделано еще на минувшей неделе. Еще до того, как ОПЕК объявила об отказе сокращать добычу даже при 40 долларах за баррель, когда все отечественные экономы с новой силой бросились скупать валюту.
Нехитрую истину, что курс рубля – это производная от нефтяных котировок, теперь не твердит только ленивый. С пиковых значений в июле стоимость черного золота снизилась более чем на 40 процентов. Аналогичным образом повела себя и российская национальная валюта.
И паника населения стала реальностью. Одни несли на биржу недавно привлеченные рубли, другие – кровно заработанные. В итоге вторые обеспечили первым очень неплохую маржу, позволяющую и с кредиторами рассчитаться, и внакладе не остаться. А сами «подносчики снарядов», в лучшем случае, остались при своих.
Премьер-министр Дмитрий Медведев, возможно, был не совсем точен в цифрах, но, по сути, не погрешил против истины, когда в недавнем телеинтервью вспомнил ситуацию 5–6‑летней давности: «Часть наших людей побежала в обменники, естественно, для того чтобы как можно быстрее конвертировать рубли в другую валюту – в доллары, в евро. Но впоследствии произошло укрепление рубля, причем где-то приблизительно тоже на 25–30 процентов против тех значений, которые были достигнуты на пике ослабления рубля в 2009 году, и те, кто переложил свои накопления в доллары, в другую валюту, просто потеряли деньги».
Другое дело, что, пытаясь как-то отвадить граждан от валютных игр, глава правительства сказал «А», не сказав «Б». Ссылаясь на возможные потери покупателей долларов и евро при укреплении рубля, Медведев не стал никак обнадеживать тех, кто сейчас теряет на его ослаблении.
Допустим, владельцы рублевых вкладов просто лишаются внушительной части своих сбережений. А обладателей ипотечных валютных кредитов не настолько много, чтобы об их долгах руководство Кабинета министров беспокоилось так же, как и о платежеспособности крупнейших российских компаний.
Но как быть с бизнесом, которому непредсказуемая девальвация не оставляет никаких шансов на сколько-нибудь адекватное планирование и который, дабы минимизировать гипотетические убытки, вынужден устанавливать далеко не «рождественские» ценники или вообще переходить на «у.е.»?
Когда по такому пути идут арендодатели, рестораторы, автодилеры, ритейлеры и т. п., это перестает быть исключительно проблемой «торгашей» и становится новыми дополнительными процентными пунктами к темпам инфляции.
Потребители, глядя на подобное ценовое пиршество, еще больше запасаются денежными единицами, в чьей покупательной способности не имели возможности усомниться.
В итоге, пытаясь разорвать замкнутый круг, Центробанк делает то, что он сделал минувшей ночью, – повышает ключевую ставку сразу на 6,5 процентных пункта. Стоимость займов, предоставляемых главным банком страны, теперь достигает 17 процентов годовых. А это значит, что еще более накладными становятся не только игры с валютой, но и вложения в любой бизнес, совершенно далекий от курса и бирж.
Таким образом, получается, что минувшей ночью ЦБ выбирал между плохим и очень плохим. На одной чаше весов стояла разрушительная для финансовой системы паника населения, на другой – прекращение экономического роста и рецессия. ЦБ решил пожертвовать экономическим ростом. А вот выбрал ли он в этой ситуации лучший вариант – увидим в самое ближайшее время.
