В тюменском театре «Ангажемент» – премьера. Актер и режиссер Денис Юдин предложил на суд публики спектакль по повести Николая Гоголя «Портрет» – историю об ответственности художника перед собой и людьми, с поучением и разоблачением. Перед показом члены постановочной группы ответили на вопросы журналистов.
Почему именно Гоголь и именно «Портрет»? Во‑первых, Николай Васильевич – один из любимейших писателей Дениса Юдина. Во‑вторых, привлекла тема: проблема выбора, которая всегда стоит перед творческим человеком. Неважно, какой век на дворе, каждому снова и снова приходится решать – оттачивать свой талант, создавая искусство вне моды и конъюнктуры; следовать веяниям момента и вкусу толпы, делая то, что хорошо продается; искать вдохновение в высоком или в низменном.
Режиссер признался, что и сам не раз оказывался перед выбором… Директор театра Леонид Окунев активно поддержал идею воплотить «Портрет» на сцене. А Российский союз театральных деятелей дал молодому постановщику стипендию для работы именно над этим спектаклем. Так все звезды и сошлись.
Инсценировку подготовил Юрий Пронин – актер театра и кино, режиссер, драматург, с некоторых пор ставший москвичом. «Справился он очаровательно, – отмечает Юдин. – Все, что можно было подчеркнуть и композиционно собрать, он сделал, по-моему, отлично». Пьеса невелика, но населена так густо, что в первый момент Денис испытал «тихий шок». Потом взялся объединять персонажей и немного сократил их число, но все равно артистам приходится исполнять по две-три роли. Художника для спектакля тоже нашли в столице. С Еленой Демидовой Юдин знаком давно: «Мы много общались, искали повод для постановки, и вот он возник». Режиссеру нравится, как Демидова схватывает замысел и как малыми средствами, с помощью нюансов, может выстроить образ, создать нужную атмосферу на сцене. А тюменский хореограф Татьяна Калабина не только поставила танцевальные номера, но помогла создать общий пластический рисунок спектакля. «Чтобы все артисты погружались в этот рисунок и жили в нем». Елена заканчивает режиссерское отделение академии культуры, искусств и социальных технологий, но, несмотря на молодость, успела поучаствовать в постановке четырех спектаклей. В «Портрете» она увидела свою задачу в том, чтобы выразить смысл произведения языком хореографии. Роман Зорин, исполнитель роли Богина-младшего, обратился к языку музыки, которая придала спектаклю особое настроение – таинственное и драматическое.
Актеры на главные роли подобрались не сразу. Уже во время репетиций Денис понял, что одного из основных персонажей должен играть совершенно другой человек. На себя роли не примерял – в собственных спектаклях он хочет быть только режиссером. Кстати, это уже вторая постановка Юдина об ожившем портрете: первой была сказка о девушке-кошке, увидевшая свет рампы несколько лет назад. Сам он успел об этом забыть. Напомнили: «Денис, у тебя в последнее время всюду портреты». Никакого умысла, уверяет режиссер. Никакой особой тяги к теме портрета. «Это портрет преследует меня». Чем не мистическое совпадение?
Герои спектакля наделены говорящими фамилиями. В первой части перед нами проходит жизнь молодого художника Чарткова (не чёрт, но близко – артист Денис Рекало), который поддался искусу дьявольского портрета, променяв талант на богатство, славу и светские удовольствия, но перед лицом истинно совершенного искусства прозрел и умер, сознавая всю горечь своей потери. Во второй части появляются отец (артист Николай Кудрявцев) и сын Богины – тоже художники. Мы узнаем историю создания портрета и видим трудный путь искупления, который прошел творец, ужаснувшийся своему творению. Вокруг роятся мастеровые, лоточники, обитатели петербургского дна, слуга, хозяин квартиры, городовой, светские дамы и кавалеры в костюмах, которые внятно говорят, что король-то голый… Блуждает муза – Психея – душа – то отвергнутая, то оскорбленная, то призванная утешить и возродить… Но самым главным героем постановки становится гоголевский текст – выразительный, точный, проникнутый страстью и верой. Художник из первой части оборачивается рассказчиком, рассказчик – художником, ведь и тот, и другой, один красками, другой словом, творят миры, характеры и судьбы, вселяют надежду, повергают в отчаяние, даруют облегчение. Действие разыгрывается в окружении пустых рам, намекающих, что далеко не всякое художество достойно сохраниться в вечности. По мере надобности рамы занимают действующие лица, и лишь один портрет – азиата-ростовщика – следит за зрителем живыми глазами актрисы, выбранной на роль загадочного демона.
Мысль о том, что все зло – от денег, можно счесть до ужаса наивной. Если не помнить, что речь идет о деньгах не заслуженных, не оплаченных потом тела, усилием разума и работой души. Дарового богатства не бывает, и платить все равно придется – дружбой, любовью, внутренним покоем, добрым именем. Если бы зло можно было заключить в холсте, а потом изрезать его и сжечь… Это было бы слишком просто, отвечает Гоголь, а вслед за ним и постановочная группа, отпуская беса-ростовщика с глазами цвета адова мрака в большой мир, на поиски новых жертв – соблазнять тех, кто сам в глубине себя ищет соблазна…